Фламиний вспомнил, как после его победы над галлами сенат отказался дать ему триумф, придравшись к каким-то небесным знамениям. Теперь же, когда на Рим идут полчища Ганнибала, сенаторы нуждаются в нем, они заискивают перед ним, они ему льстят. Ничего, скоро им придется участвовать в его триумфальной процессии. Фламиний улыбнулся, представив себе, какую кислую мину состроит консул прошлого года Сципион, узнав, что им, Фламинием, разбит непобедимый Ганнибал.
«Интересно, где теперь этот пун? Наверно, уже вышел на мою дорогу. Все равно он далеко не уйдет. Для него самого и его воинов уже заготовлены колодки и цепи».
Фламиний оглянулся. Обоза не было видно. Туман, ползший справа, со стороны Тразименского озера, густел, и скоро ничего нельзя было различить. Вдруг местность огласилась нестройным гулом. Град камней, туча копий посыпались на римлян.
«Засада?» – мелькнуло в мозгу у Фламиния, и в это же мгновение что-то тяжелое ударило его в голову.
Покачнувшись, он схватился за гриву коня, но конь, видимо раненный, захрипел и осел под ним.
Быстро соскочив с коня, чтобы не быть придавленным, Фламиний ощупал голову. Шлем куда-то упал, слева над ухом волосы слиплись, но кость, кажется, не была задета. Враги напирали. Туман мешал разглядеть, сколько их. Теснота и паника не позволяли развернуться в боевой строй. Застигнутые врасплох, римляне кинулись вправо и влево, но навстречу бежали воины других манипулов, которых гнала карфагенская конница.
Многие бросались в озеро, надеясь добраться до островков, расположенных стадиях в четырех от берега. Пока было мелко, люди шли по дну. Поверх воды виднелись головы, плечи, руки с бесполезным оружием. Балеарские пращники устроили охоту на беззащитных людей. Камни и свинцовые шары догоняли римлян и в воде.
Другие искали спасения на неприступных кручах, скользили и падали. Крики наполнили местность. Воины молили врагов о пощаде и погибали под ударами.
Кое-где завязывался бой. Несколько десятков легионеров окружили консула. Черные, слипшиеся от крови волосы делали его лицо страшным.
– В строй, в строй! – кричал консул, размахивая мечом.
Легионеры, образовав полукруг, яростно отбивались от наседавших галлов. Римские щиты гудели от ударов мечей. Слышалось прерывистое дыхание уже утомившихся галлов. Телохранитель Ганнибала Дукарион был на коне. Он наблюдал за боем, защищая тыл своих воинов от неожиданного нападения.
Вдруг инсубр выпрямился. Впившись глазами в римлянина без шлема, Дукарион воскликнул: «Это он!» – и направил коня в гущу сражающихся.
…Солнце нагрело воздух. Туман рассеялся. Стали отчетливо видны небольшие островки в нескольких стадиях от берега и скалы на противоположном берегу. Махарбал с нумидийской конницей отправился в погоню за римлянами, которым удалось скрыться в тумане. Наемники приступили к «жатве» – так в войске называли сбор всего, что осталось на поле боя.
Проворнее всех действовали галлы. Они не утруждали себя выворачиванием солдатских заплечных мешков, в которых едва ли что-либо найдешь, кроме черствой ячменной лепешки, бронзовой бритвы, зазубрившегося от долгого употребления ножа и двух-трех амулетов. Галлы бросались к военным трибунам, легатам и всадникам, носившим на третьем пальце правой руки золотое кольцо. Когда кольца не снимались с закоченевших пальцев, они рубили пальцы и вместе с кольцами бросали их в свои заплечные мешки. Если бы Ганнибалу вздумалось узнать, сколько римских начальников погибло в бою, он мог бы приказать галлам сосчитать собранные ими кольца.
По полю боя неторопливо шагали пращники. Балеарцев не интересовали пожитки и ценности покойников. Они боялись, что вещь мертвеца принесет им несчастье. Балеарцы искали тела своих земляков, чтобы похоронить их по обычаям предков.
Вот еще один пращник, нашедший смерть в бою. Балеарцы оттащили его в сторону и перебили ноги дубинами. Теперь покойник не страшен: он не сможет явиться ночью и пугать живых. Но все же лучше завалить его могилу камнями. Так будет безопаснее.
Битва при Тразименском озере 21 июня 217 г. до н. э.
С высоты холма Ганнибалу была видна вся дорога до закругленных холмов, огибавших озеро с севера, прибрежные камыши и спокойная серебристо-серая гладь озера. По облаку пыли можно было догадаться, что возвращается конница Махарбала. Вот уже видны всадники по обеим сторонам длинной колонны пленных. Судя по длине колонны, Махарбал захватил не менее 3000 римлян. Но Ганнибал нетерпеливо вглядывался в даль. Может быть, он ждал Дукариона, которого послал найти труп консула? Да, ему хотелось взглянуть на человека, о котором он так много думал последнее время. Нет, это не тщеславие победителя, желающего насладиться зрелищем поверженного врага, а просто любопытство. «Каков он, этот Фламиний? Таким ли я его себе представлял?» Там, в низине, у самой дороги, воины уже роют могилу, в которую будет опущено тело консула. Пусть знает вся Италия, что он, Ганнибал, уважает храбрых и мужественных воинов, даже если они его враги.
Послышался конский топот. К Ганнибалу подскакал Дукарион. По растерянному лицу галла нетрудно было догадаться, что приказ не выполнен.
– Обыскали все поле боя, тела Фламиния не нашли.
– Может быть, ты убил кого-нибудь другого, – проговорил Ганнибал, сверля галла глазом.
– Мне ли его не знать. Ведь это он сжег нашу деревню и вместе со всеми, оставшимися в живых, взял меня в плен, а когда я попытался достать его плевком, приказал своим ликторам сечь розгами.
Галл повернулся, снял с конского крупа мешок. Вывернув его, он подал полководцу шлем.
Ганнибал вертел в руках шлем.
«Да, это был шлем консула, – думал Ганнибал. – Серебро. Тонкая этрусская работа. На спускающемся козырьке изображение чудовища с открытой пастью. Оно должно было отпугивать духов смерти. Камень ударил немного ниже гребня и оставил длинную царапину».
Ганнибал взглянул внутрь шлема.
«Еле заметный след крови. Удар должен был оглушить Фламиния. Консул снял шлем, чтобы остановить кровь, и выронил его. Потом он уже сражался без шлема. И тогда Дукарион поразил его мечом, а ликторы консула унесли тело. Бросили в воду. Зарыли. Имеет ли это значение? Римское войско пало вместе с консулом».
– Это не последний римский консул, Дукарион, – сказал Ганнибал, вставая. – Обещаю тебе, что шлем следующего консула, кто бы его ни убил, достанется тебе. А этот шлем мы захороним вместо Фламиния, с воинскими почестями.
Ганнибал стал спускаться с холма. Дукарион, пожав плечами, последовал за ним.
Сон Сципиона
Будущий разрушитель Карфагена Публий Корнелий Сципион Эмилиан Младший, герой этого рассказа, начал свою карьеру полководца в Иберии. Историк Полибий приводит несколько примеров изобретательности Сципиона, умевшего обращать себе на пользу суеверность сограждан. Один из таких эпизодов лег в основу сюжета.
С возвышенности виден весь Новый Карфаген, расположенный на узком полуострове в обширном заливе. Утреннее солнце золотило высокие кровли и квадратные стены башен. Над плоскими черепичными крышами возвышался дворец, утопавший в зелени садов. Говорят, в этом дворце преемник Гамилькара был заколот во время свадебного пира.
– Посмотрите на этот город, – говорил Сципион выстроившимся воинам. – Сюда пуны свозят серебро из рудников Иберии. Здесь хранятся несметные богатства, и все они будут принадлежать римскому народу и вам, победителям. В городе сейчас нет вражеской армии. Только тысячу воинов оставил здесь Гасдрубал. На нашей стороне сила и помощь богов. Этой ночью я видел сон – сам владыка морей Нептун протягивал мне золотые короны с зубцами, чтобы я наградил ими героев, одолевших стены города.
Воины слушали полководца затаив дыхание. Они были суеверны. Они верили вещим снам.
Бой начался по сигналу военной трубы. Оттеснив пунов, совершивших вылазку из города, римляне придвинули к стенам лестницы и стали взбираться по ним вверх.
Сверху сыпались камни, летели бревна, лился кипяток. Воины срывались и падали с головокружительной высоты. Их место занимали другие.
Нет, не сбывался пророческий сон Сципиона. «Какое дело богу морей Нептуну до городов! – ворчали воины, снимавшие осадные лестницы. – Вот если бы речь шла о морском сражении, тогда Нептун бы помог».
Осажденные карфагеняне не знали ни о сне Сципиона, ни о его планах. Слыша сигнал отбоя, они радовались, что опасность миновала. Главное для них сейчас – выиграть время, пока не подоспеет помощь. Уже отправлены гонцы ко всем трем армиям в Иберии: к Гасдрубалу – сыну Гамилькара Барки, к Гасдрубалу – сыну Гескона и Магону. Они явятся и выручат город из беды. Никому не приходило в голову, что штурм со стороны перешейка предпринят Сципионом лишь для отвода глаз. Отборные силы консул направил к заливу, где, как он узнал от лазутчика, скоро должен был начаться отлив.
Воины недоумевали, почему их сюда послали без кораблей и лодок. И вдруг волны стали на глазах откатываться, обнажая дно. Легионеры вспомнили о сне Сципиона: это Нептун осушил море, чтобы пропустить их к стенам.
Ноги застревали в песке, оружие и лестницы стали втрое тяжелее. Местами вода доходила до горла. Но воины шли и шли.
Вот и городская стена. Здесь она намного ниже, чем со стороны перешейка. Поставить лестницы и подняться по ним – дело нескольких мгновений. Теперь по стене – к ближайшим воротам. Враги уже обнаружили римлян. Но в городе лишь тысяча воинов.
Ворота захвачены почти без сопротивления, и вот уже целые манипулы с военными значками развернутым строем вступают в город.
Призывно звучит труба. Сколько дней в утомительных учениях и тяжелых походах воины мечтали услышать эту мелодию! Она дает право на насилие, на любую жестокость. Женщина, старик, грудной ребенок – никому нет пощады. Попадется на пути собачонка, виляющая хвостом, – удар мечом. Осел, жующий сено, – снова удар. Победителям дозволено все.