Командир подвижной группы развернул свои части так, чтобы выставить заслон на всех основных направлениях.
14-й дивизион вышел к Новокузнецовке. Отсюда он мог контролировать центральную автомагистраль, идущую из Батайска, и одновременно действовать на север и восток.
Батарея гвардии лейтенанта Павлюка заняла огневую позицию в трех километрах от этой магистрали, за большим поворотом дороги. Расчет был прост: танки и автомобили противника на повороте замедлят ход, значит, невольно сосредоточатся. Тем самым будут созданы благоприятные условия для их поражения.
Командир батареи занял наблюдательный пункт на крыше сарая. Он следил за приближением вражеской колонны… Впереди шли мотоциклисты, за ними — танки и автомобили с пехотой… Лейтенант Павлюк стал выжидать. И вот на повороте дороги уже скопились танки и грузовики. Командир батареи подал команду. Снаряды легли точно в цель. На дороге горели танки и автомобили. Начали рваться боеприпасы. Противник вынужден был искать другие пути продвижения.
Не менее эффективными оказались и залпы, произведенные в эти же часы другими частями подвижной группы, в частности батареями 8-го и 49-го гвардейских минометных полков.
Как раньше, под Ростовом, действия гвардейцев имели большое значение. В условиях, когда продолжалось отступление наших войск, когда была нарушена связь между частями и соединениями, когда управление ими в ряде случаев было совершенно потеряно и дезорганизовано, удары реактивной артиллерии свидетельствовали о том, что советская гвардия продолжает стойко и мужественно бороться с врагом.
Между тем в течение первой половины дня 28 июля резко ухудшилось положение наших войск, действовавших на центральном участке Южного фронта. Передовые части противника вышли к Манычскому каналу и захватили переправу через канал в районе хутора Веселый. Другие танковые части направились к станице Пролетарской, намереваясь и здесь форсировать канал. Создалась реальная угроза прорыва врага на Кавказ.
Командир подвижной группы получил приказ оставить часть сил на прежнем направлении, а основной состав группы немедленно перебросить к станице Пролетарской, чтобы прикрыть Сальск, где находились основные базы снабжения Южного фронта. Все было на колесах, поэтому исполнение приказа потребовало немного времени. 120-километровый марш к Пролетарской полки группы совершили еще в светлое время дня. На прежнем направлении остался 14-й гвардейский минометный дивизион и несколько батарей других полков. В новый район наряду с частями реактивной артиллерии подоспели батальоны 176-й стрелковой дивизии, усиленные несколькими танками.
Первое столкновение с противником произошло в районе Буденновская, Бекетный. Встретились авангард немецкой мотопехоты и разведка, высланная нашей подвижной группой. Завязался бой. Ударами батарей реактивной артиллерии, поддержанной мотострелковыми подразделениями и танками, вражеский авангард был остановлен.
Вскоре, однако, стали подходить главные силы противника. Наступала ночь. Командир группы выслал самолет для разведки. Одновременно он направил разведчиков на автомобилях. Уточнив районы сосредоточения противника, командир группы принял решение: на рассвете произвести ряд массированных залпов, после чего мотопехоте перейти в контратаку.
Для выполнения задачи полки реактивной артиллерии заняли огневые позиции на линии боевого охранения пехоты, чтобы увеличить глубину поражения противника.
Около полуночи немцы остановились на отдых. Они, видимо, полагали, что с рассветом смогут без труда возобновить наступление. Однако за считанные часы короткой июльской ночи полки и батальоны подвижной группы сумели скрытно сделать все, чтобы следующий день оказался для них днем большого успеха.
Едва забрезжил рассвет, над Буденновской поднялись огромные клубы огня и дыма. Это ударили дивизионы подвижной группы. Противник ничего подобного не ожидал… Накануне его войска наступали здесь почти беспрепятственно. Но еще большей неожиданностью, чем массированный огонь советских «катюш», оказалась для противника последовавшая за огневым налетом атака нашей пехоты… Залп под Буденновской напомнил по своим последствиям знаменитый удар «катюш» под Малой Белозеркой в 1941 году… Гитлеровцы вынуждены были в беспорядке бежать из станицы. Враг понес здесь большие потери в технике и живой силе.
Вскоре из штаба Южного фронта поступил приказ: в районе Пролетарской оставить небольшое прикрытие, а главным силам группы возвратиться через Сальск и Целину в Хлебодарный и Малокузнецовку, занять оборону на рубеже Попов — Красные Лучи, чтобы противостоять танковым колоннам врага, форсировавшим Манычский канал у хутора Веселый.
Выполняя приказ, командир подвижной группы повел свои части по заданному маршруту. Более пятисот грузовых автомобилей с людьми и боеприпасами, около восьмидесяти боевых машин помчались к Сальску, а затем повернули на северо-запад.
Еще в пути командир группы получил донесение, что рубеж, указанный ему для занятия обороны, захвачен противником; наши разрозненные части ведут сдерживающие бои южнее этого рубежа. Здесь действует 14-й гвардейский минометный дивизион.
Командир группы приказал этому дивизиону перерезать дорогу Мечетинская — Егорлыкская; 49-й полк он направил северо-восточнее, чтобы прикрыть правый фланг своей группы, а 8-й полк оставил в резерве (25-й полк по-прежнему действовал в районе Пролетарской).
На Мечетинской дороге произошло новое крупное столкновение с противником.
Дивизион Москвина шел параллельно железнодорожному полотну. В пути он встретил боевые машины 49-го полка.
С головной машины передали:
— Справа по степи наступает колонна немецких танков.
Москвин и командир дивизиона 49-го полка решили: каждый поставит по батарее за железнодорожной насыпью. Отсюда можно встретить гитлеровцев огнем прямой наводкой. Остальные батареи отойдут и будут ожидать в готовности прийти на помощь.
Москвин выдвинул к насыпи батарею Бериашвили.
Вскоре появились немецкие танки. Теперь они шли уже осторожно; не дойдя 800—900 метров до железнодорожного полотна, уменьшили скорость и открыли огонь из орудий. Опережая танки, выехали немецкие разведчики на мотоциклах.
Москвин, наблюдавший все это с насыпи, понял замысел противника: разведчики поднимутся на железнодорожное полотно и, если за ним никого не обнаружат, подадут сигнал. Но Москвин упредил. Подтянувшиеся к насыпи танки представляли отличную цель.
— Огонь!
Батарея Бериашвили дала залп. Одновременно ударила батарея 49-го полка… Дистанция 1000 метров… Огонь прямой наводкой… И вот уже знакомая гвардейцам картина: степь дымится. Знойный полуденный ветерок доносит запах горящего бензина и масла. Слышны железные стоны задыхающихся от огня двигателей.
В такие минуты гвардейцы, измученные многодневными походами и боями, забывали об усталости; они испытывали подъем сил, видя результаты своего труда.
После залпа батареи отошли на перезарядку в Целину, а на смену им выдвинулись другие подразделения 14-го дивизиона и 49-го полка. Раздались новые залпы по скоплениям танков и мотопехоты противника.
Однако общее положение наших войск оставалось исключительно тяжелым. Противник, наступавший из Мечетинской и Веселого, 29 июля вышел на рубеж Петровка — Тамбовка — Прощальный. Подвижная группа вынуждена была отойти к Целине.
Скоро и здесь завязались бои.
Дивизион Москвина был поставлен на оборону дороги Егорлыкская — Целина, а 49-й и 8-й полки заняли позиции с таким расчетом, чтобы закрыть подступы к Целине с запада и севера.
Большинство боевых машин вели огонь прямой наводкой. Здесь, на западной окраине Целины, совершил героический подвиг командир расчета сержант Гусев. Вражеский танк прорвался к огневой позиции боевой машины. Сержант Гусев приказал своему водителю развернуться и отходить в тыл. Но танк мог расстрелять боевую машину, когда она повернет назад. Сержант Гусев схватил противотанковую гранату и пополз навстречу танку. На пути оказалось укрытие. Он спрятался в нем. Ждать пришлось недолго. Танк приближался. Гусев поднялся из укрытия и метнул гранату под танк. Танк был подбит и остановился. Боевая машина смогла развернуться. Сержант догнал машину и отошел в Целину.
С большим упорством дрались в Целине воины 8-го и 49-го полков. В течение нескольких часов не стихали их залпы. Огнем с закрытых позиций и прямой наводкой гвардейцы на время сдержали врага. Но в полдень новая значительная группа немецких танков ударила на Целину с северо-востока — из станицы Пролетарской. Сюда для отражения атаки были направлены дивизионы 8-го полка.
К этому времени в распоряжении командира подвижной группы остались только гвардейские минометные части. 176-я стрелковая дивизия, понеся большие потери и лишившись большей части автомобилей, вынуждена была рассредоточиться и действовать самостоятельно. Пушечный артиллерийский полк, недостаточно обеспеченный автомобилями, отстал от «катюш». Вышли из строя почти все танки, приданные группе.
Оказавшись без поддержки пехоты, подвижная группа стала менее боеспособной. Но и при этом командир группы считал, что части, находящиеся в его распоряжении, должны выполнять прежнюю задачу: наносить противнику контрудары на направлениях его наибольшей активности.
Израсходовав в Целине большую часть боеприпасов и горючего, гвардейские минометные части начали отходить к станице Средний Егорлык.
Вражеские танки, стремясь уйти из-под огня реактивной артиллерии, усилили натиск на флангах. В полдень 29 июля разведка донесла, что немецкие танки развивают наступление в направлении на Развильное и Белую Глину. Над полками «катюш» нависла угроза окружения… Опасность еще более увеличилась, когда подвижная группа, несмотря на все предпринятые меры, не смогла установить связь с соседями: соединения 56-й армии продолжали поспешно отходить к югу. В довершение всего с ночи 28 июля неожиданно прервалась радиосвязь со штабом фронта. Создалось критическое положение.