…В 8 часов 50 минут танки первого эшелона прошли боевые порядки пехоты и увлекли ее за собой. Артиллерия перенесла огонь в глубину. К 13—14 часам стрелковые дивизии продвинулись вперед на 2—5 километров, прорвали первую оборонительную позицию противника и создали условия для ввода в бой подвижных групп, сначала танковых, а затем механизированных и кавалерийских корпусов. К ночи наши танкисты и кавалеристы, отражая контратаки врага и сметая его с пути, прошли 30—50 километров в направлении на юго-запад. Вслед за подвижными соединениями двинулись пехота и артиллерия первого эшелона.
Утром следующего дня, 20 ноября, загремела артиллерийская канонада южнее Сталинграда. Там действовала большая группировка артиллерии, в которой видное место также занимали гвардейские минометные части. После массированного огневого удара артиллерии пехота и танки пошли в атаку. К 17 часам фронт вражеской обороны был прорван, в образовавшуюся брешь устремились механизированные соединения, которые развили успех в северо-западном направлении.
План советского командования осуществился: наши войска, нанеся удар по сходящимся направлениям, 23 ноября соединились в районе Калач-Советский и закрыли путь отхода на запад действовавшей под Сталинградом вражеской группировке. В кольце окружения оказались двадцать две дивизии 6-й полевой и 4-й танковой армий противника.
Вместе с танками
Как только закончилась артиллерийская подготовка, гвардейские минометные части двинулись вперед, чтобы своим огнем прокладывать путь пехоте. Дивизионы, входившие в состав танковых и кавалерийских корпусов, действовали в подвижных группах, устремившихся по тылам врага.
Гвардейский минометный дивизион под командованием гвардии капитана Левадного следовал в боевых порядках одного из танковых корпусов Сталинградского фронта. К вечеру 20 ноября части корпуса были уже далеко в тылу немецких войск.
Сгустились сумерки… Недалеко от крупного населенного пункта танки развернулись влево, мотопехота и гвардейский минометный дивизион — вправо, направившись к населенному пункту, где находились резервные части противника. Гитлеровцы заметили наши части и открыли огонь из минометов, пулеметов и автоматов. Наши мотострелки залегли. До окраины станицы оставалось несколько сотен метров. Но подняться в атаку было невозможно: мешал шквальный огонь врага.
Что делать? Командир мотострелковой бригады связался с гвардии капитаном Левадным:
— Дайте залп по окраине станицы, — приказал командир бригады.
Было решено предварительно разведать и уточнить цель. Эту задачу возложили на гвардии лейтенанта Денциса. Под покровом темноты лейтенант проник на окраину станицы и, узнав о расположении сил противника, возвратился в дивизион.
— В садах на северо-восточной окраине станицы находятся обозы и танки, огневые точки разбросаны по всей окраине, — доложил гвардии лейтенант Денцис.
Командир дивизиона нанес на карту цели, указанные разведчиком, подготовил данные для стрельбы и вывел свои батареи на огневую позицию. Мощный залп потряс воздух. Снаряды разорвались в садах и в станице. Вспыхнули пожары. Среди гитлеровцев началась паника. Наша пехота с криками «ура» поднялась в атаку и ворвалась на улицы станицы. Овладев станицей, наши мотострелки увидели следы залпа «катюш»: горели три немецких танка, шесть автомобилей, продовольственный склад.
Той же ночью гвардейцы продвинулись дальше на северо-запад. Они вышли на большую дорогу, по которой противник подбрасывал своим частям боеприпасы, горючее и продовольствие. Станица, расположенная у дороги, была переполнена обозами, войсками, артиллерией. Разведка дала точные сведения о размещении сил противника. На юго-западной окраине находились обозы, на юго-восточной — пехотные части и артиллерия.
Гвардии капитан Левадный, согласовав свои действия с командиром бригады, решил дать первый залп по обозам. При этом у него был простой расчет: среди обозников противника неминуемо возникнет суматоха, это вызовет всеобщую панику, что облегчит выполнение задачи нашим частям.
И вот снова раздался залп. Юго-западная окраина станицы, где располагались немецкие обозы, потонула в дыму и разрывах… Два последующих залпа накрыли пехоту и артиллерию врага. Вспыхнули пожары, начали рваться боеприпасы, загорелся склад горючего. Вопли и крики послышались в ночи. Наши мотострелки ворвались в станицу. В ход пошли гранаты, штыки и приклады. Много вражеских солдат и офицеров было истреблено и взято в плен.
На другой день, 21 ноября, сопротивление противника возросло. Обнаружив в своем тылу советских танкистов и мотострелков, гитлеровцы предприняли контратаки. Дивизион Левадного занял оборону в боевых порядках мотострелкового батальона майора Карнауха. Мотострелки вышли на окраину села, гвардейцы расположили свои «катюши» позади.
Нанося контрудар, немцы обрушили на позиции наших войск бомбовые удары авиации, после этого пошли в атаку вражеские танки. Гвардии капитан Левадный, находившийся на командном пункте вместе с майором Карнаухом, насчитал восемь средних и тринадцать легких танков. Положение было серьезным.
Командир дивизиона быстро пристрелял рубеж и, когда передовые танки приближались к зоне обстрела, передал по телефону на огневые позиции:
— Дивизион, внимание!
Но тут случилась беда. Недалеко от хаты, где размещался командный пункт, разорвалась вражеская авиабомба. Взрывной волной развалило стены хаты, рухнул потолок. Пострадал связист гвардии красноармеец Смилик, его завалило обломками. Но герой-связист не выпустил из рук телефонной трубки. Он успел передать команду, поданную капитаном:
— Дивизион, огонь!
Первым залпом гвардейцы подожгли два немецких танка. Остальные рассредоточились, ушли в близлежащую балку. Но это было только началом боя. Через некоторое время танки вновь показались из-за кургана. Снова прогремел залп. На этот раз были выведены из строя еще три вражеских танка.
В течение многих часов продолжался этот трудный бой. На помощь подоспела наша авиация, подошла противотанковая артиллерия, и враг, понеся новые потери, отступил.
Вечером 23 ноября гвардейцы дивизиона капитана Левадного подошли к Советскому. Здесь они встретились с гвардейцами Юго-Западного фронта, вышедшими в этот район со стороны Серафимович, Клетская. Путь дивизионов «катюш», наступавших в составе подвижных войск с севера, был таким же трудным, как и гвардейцев Сталинградского фронта, наступавших с юга.
В конце ноября наши войска неудержимой лавиной двинулись по донским степям. В то время как армии Донского и Сталинградского фронтов сжимали кольцо вокруг окруженных немецких дивизий, другие наши армии начали стремительное наступление на внешнем фронте окружения в общем направлении на Ростов.
В составе войск, участвовавших в этих боях, были десятки гвардейских минометных полков и отдельных дивизионов. Советская Армия теперь располагала таким количеством частей реактивной артиллерии, что оказалось возможным придавать их не только всем общевойсковым соединениям, но и танковым, механизированным и кавалерийским корпусам.
…Гвардейцы капитана Давыдкова поддерживали части 13-го (впоследствии 4-го гвардейского) механизированного корпуса. Вместе с танкистами и мотострелками дивизион начал путь на запад в степях южнее Сталинграда. В середине декабря гвардейцы участвовали в отражении контрудара немецкой группы войск «Дон» (район Котельниково), а затем устремились на Ростов.
Памятным был прорыв наших танкистов и гвардейцев к станции Зимовники. Они подошли туда в тот момент, когда на станцию прибыл очередной немецкий эшелон с танками — гитлеровцы еще не подозревали, что советские войска уже находятся рядом… Но немногие танки смогли сойти с платформ. Гвардии капитан Давыдков быстро подготовил данные для обстрела станции. Последовал батарейный, а затем дивизионный залп. Было много прямых попаданий в железнодорожный состав. Платформы и танки загорелись. Начали рваться боеприпасы. В Зимовниках в течение нескольких часов не стихали взрывы. Всего было выведено из строя не менее тридцати немецких танков.
Не задерживаясь, гвардейцы капитана Давыдкова продолжали рейд. Вскоре дивизион подошел к Ростову и вместе с другими гвардейскими минометными частями способствовал успеху боев за освобождение этого города.
Всего лишь несколько месяцев прошло после трудных июльских и августовских дней, когда здесь же, под Ростовом, зародилась идея взаимодействия маневренных «катюш» с подвижными войсками. Первый опыт, проведенный в условиях отступления, при всех трудностях дал положительные результаты. Теперь «катюши» возвратились на Дон в составе мощных танковых и механизированных соединений, уже познавших победы.
По сигналу «Родина»
10 января 1943 года в 8 часов 05 минут гвардейские минометные части, сосредоточившиеся на Донском фронте, приняли по радио условный сигнал «555». Одновременно телефонисты продублировали по линиям проволочной связи: «Родина»…
Этот сигнал был передан с наблюдательного пункта командующего фронтом.
За два дня до этого советское командование, стремясь избежать напрасного кровопролития, предъявило командованию окруженных под Сталинградом немецких войск ультиматум с предложением сложить оружие. Но это требование было отклонено. Тогда наши войска перешли в решительное наступление.
«555»… «Родина»… И снова, как 19 ноября 1942 года, воздух дрогнул от артиллерийской канонады. Но теперь она была еще более мощной. В ней участвовало до пяти тысяч ствольных орудий и минометов. Реактивная артиллерия была представлена двумя гвардейскими минометными дивизиями и рядом отдельных полков.
Наступление, начавшееся 10 января, осуществлялось одновременно с севера и с юга — из района Вертячего в общем направлении на завод «Красный Октябрь» и из района Цыбенко в направлении на станцию Басаргино. Стояла задача расчленить сталинградскую группировку противника, чтобы затем уничтожить ее по частям.