— Но так оно и есть, Билл. — Мардж смотрела на меня круглыми глазами. — Дядя подарил Элмеру маленький черно-белый телевизор. Но тот приделал к нему какие-то линзы и теперь проецирует большую цветную картинку на белое полотно.
Очевидно, она говорила на полном серьезе. Мой глаз начал подергиваться.
— Слушай, кто такой этот Элмер? Я хочу с ним увидеться!
— Мой кузен из Южной Америки, — пояснила Дорин. — Он считает взрослых глупцами.
Девочка повернулась к Мардж, поджав губы:
— Мне надо в уборную.
— Вон там.
Дорин устремилась в указанном направлении, не выпуская коробку из рук.
— Элмер считает взрослых глупцами? — хмыкнул я. — Слушай, сколько лет этому типу, утверждающему, что фифи-лизация обречена, и превращающему черно-белое изображение в цветное?
— Тринадцать.
Я вытаращился на Мардж.
— Да, тринадцать. Отец — ученый. Мать умерла десять лет назад.
Я уселся рядом с ней и закурил. Мои руки тряслись.
— Расскажи мне о нем. Все, абсолютно все.
— Ну, мне не так уж и много известно. В прошлом году Элмер подхватил какую-то тропическую заразу, отец отправил его сюда на лечение и отдых. Теперь Элис — это его тетя, мать Дорин, — не знает, что с ним делать. Он очень действует ей на нервы.
Я зажег новую сигарету и только потом осознал, что еще не выкурил первую.
— Он занимается изобретательством? Мальчик-гений? Юный Том Эдисон и все такое?
Мардж озадаченно нахмурилась:
— Пожалуй, можно и так сказать. У него полный гараж самодельных и покупных — на отцовские деньги — хитрых штуковин. И если приблизиться к нему без разрешения, тебя ударит током — из ниоткуда. Но это не главное. Главное — это… — тут девушка замялась и сделала неопределенный жест рукой, — это эффект, который оказывает на всех присутствие Элмера. Ну, на всех старше пятнадцати. Маленький, темнокожий, сгорбленный ребенок в толстых очках сидит и хладнокровно рассуждает о климатических переменах, о затоплении мира в течение полувека, о разрушении цивилизации.
— Постой, — встрял я, — ученые вроде предрекают конец в течение тысячи лет. Не пятидесяти.
— Элмер говорит, что именно пятидесяти, — спокойно ответила Мардж. — Судя по его речам, он, похоже, выяснил, как ускорить процесс, и собирается однажды испробовать на практике — просто ради интереса. А пока что он химичит что-то в гараже и ехидничает насчет биллионов долларов, потраченных на разработку цветного ТВ. Он говорит, что его линза превратит обычный телевизор в цветной всего за двадцать пять долларов. Он говорит, что наши так называемые ученые — цитирую — «в типичной для них манере делают все задом наперед, пропуская фундаментальные принципы мимо ушей».
— Ну и ну!
Тут как раз вернулась Дорин с коробкой в руках.
— Мне скучно, — заявила девочка, посмотрев на экран с безразличным видом.
Вдруг экран погас, а звук вырубился.
— Проклятие! Должно быть, электричество отключили!
Я схватился за телефонный аппарат и попытался набрать номер. Тщетно.
— Какие вы смешные, — хихикнула Дорин. — Это всего лишь недовольный гений. Смотрите.
Она щелкнула задвижкой на коробке. Телевизор вновь ожил: «…взмахивает и пропускает вторую подачу!..»
Кондиционер тоже начал жужжать.
Мы с Мардж сидели с открытыми ртами.
— Дорин, это сделала ты? — поинтересовался я очень мягким тоном. — Ты выключила и включила экран?
— Не я — недовольный гений. Вот так. — Девочка щелкнула задвижкой. Картинка погасла, звук оборвался. Кондиционер умолк.
Дорин перевела задвижку в прежнее положение.
Снова голос комментатора, изображение и жужжание кондиционера. Все в полной норме… если не считать моего учащенного пульса и дыхания.
Я шагнул к девочке:
— Дорин, дорогая… что находится в этой коробке? Что такое этот недовольный гений?
— Не недовольный, — поправила Дорин необычайно насмешливым для восьмилетней девочки тоном. — Не-по-зволь-ный. Он не позволяет произойти тому, что произошло. Отключает все, что работает на электричестве. Элмер называет это непозвольным гением ради смеха.
— О, кажется, я понимаю. Он вырубает… то есть не позволяет электричество. Телевизоры, кондиционеры, двигатели автомобилей и автобусов.
Дорин хихикнула.
Мардж подскочила как ужаленная:
— Дорин! Это ты вызвала пробку? Ты и твой… этот… эта штука от Элмера?
Та кивнула:
— Он отключил все машины, точь-в-точь как говорил Элмер. Элмер никогда не ошибается.
Мы с Мардж переглянулись.
— Наверное, это своего рода поле. Поле, не пропускающее электрический ток. Это значит, что там не будет работать зажигание. Телефоны. Радио. ТВ.
— Разве это так важно? — поинтересовалась девушка.
— Важно ли?! — воскликнул я. — Только подумай, какие открываются военные перспективы! Можно отрезать целое государство от транспортной сети, коммуникаций, промышленности…
Я вовремя остановил себя и улыбнулся самой обаятельной из моих «ах-как-же-я-обожаю-детей» улыбок.
— Дорин, позволь мне взглянуть на этого гения Элмера.
Та крепче стиснула коробку:
— Элмер велел мне никому ее не раскрывать, иначе он сделает меня статуей. Он сказал, что никто все равно ничего не поймет и что если он и покажет ее кому-нибудь, то только мистеру Эйнштейну.
— Да, Элмер — такой Элмер, — пробормотала Мардж.
Мое дыхание участилось. Я наклонился к девочке и положил руку на коробку:
— Я только взгляну и сразу отдам. Никто об этом не узнает.
Девочка молча попыталась спрятать коробку за спину.
Я потянул на себя.
Она потянула на себя.
— Билл! — попыталась предупредить Мардж. Слишком поздно: крышка оторвалась.
Сверкнула яркая вспышка, запахло горелой изоляцией. Непозвольный гений рассыпался по полу.
Дорин выглядела самодовольной:
— Теперь Элмер разозлится на тебя. Может, дезинтегрирует. Или парализует и превратит в статую. Навечно.
— Билл, боюсь, она не врет. — Мардж передернула плечами. — Элмер способен и не на такое.
Но я не слушал. Я ползал по ковру, пытаясь собрать воедино мешанину из трубок, конденсаторов и батарей. Некоторые все еще были соединены проводами, однако большинство развалилось. Элмер определенно был ленивым инженером. Даже не припаял схемы, лишь переплел провода.
Я посмотрел на дребедень в моих руках. Проку от нее было не больше, чем от радиоприемника, который переехал грузовик.
— Отвезем его к Элмеру, — обратился я к Дорин, очень тщательно подбирая слова. — Я дам ему кучу денег на строительство нового. Если он захочет, сможет работать в нашем магазине. У нас много интересных устройств, которые ему наверняка понравятся.
Девочка покачала головой:
— Вряд ли он согласится. Он будет зол на тебя. И, так или иначе, Элмер сейчас занят аггравацией.
— Это точно! — поддакнула Мардж.
Я почесал в затылке:
— Мм, аггравацией? Ладно-ладно! Держу пари, он и в этом разбирается. Давайте навестим его прямо сейчас.
— Билл, — Мардж наклонилась поближе и прошептала: — Думаю, сейчас не стоит ехать к Элмеру. Раз он создал такое в своем гараже, быть может, он способен построить и дезинтегратор, или луч смерти, или еще что-то в этом роде. Лучше не рисковать.
Я лишь рассмеялся:
— Ты начиталась комиксов. Он всего лишь ребенок. А по-твоему, Супермен, что ли?
— Именно, — прямо ответила девушка.
— Слушай, Мардж! — лихорадочно заговорил я. — Мне очень нужно пообщаться с Элмером. Я хочу запатентовать эту ТВ-линзу, отменятель электричества и другие его штуковины.
Она пыталась протестовать, но я просто схватил ее с Дорин в охапку и запихнул в машину. Дорин жила в лесисто-холмистом районе севернее Уайт-Плейнса. Я доехал туда за рекордные десять минут.
Если верить Мардж, Элмер постоянно торчал в гараже. Я проехал по главной дороге, обогнул дом — и резко нажал на тормоза.
Мардж издала вопль ужаса.
Наш автомобиль замер, балансируя посереди дороги на самом краю обрыва, смахивающего на кратер вулкана.
Мое сердце екнуло. Я медленно дал задний ход.
Мы чуть не ухнули в дыру диаметром футов в сорок и глубиной в двадцать. Она была совершенно круглая и гладкая, словно половинка грейпфрута.
— Что это? — вопросил я. — Где гараж?
— Гараж должен быть здесь, — отозвалась ошеломленная девушка. — Но его больше нет!
Я снова посмотрел на геометрически безукоризненное полушарие, затем повернулся к Дорин:
— Над чем, говоришь, он работал?
— Агг… агг… аггравация, — всхлипнула девочка и разрыдалась. — Он исчез. Он разозлился на нас всех. И теперь больше не вернется!
— Факт, — пробормотал я. — Может, он и не разозлился, но определенно сделал что-то не так. Слушай, Мардж! Откуда взялась эта дыра — загадка. И пусть она и дальше остается загадкой. Мы ничего не знаем, ясно? Копы придут к выводу, что Элмер сам себя подорвал, и дело с концом. В одном я точно уверен: он не вернется.
Этим все и закончилось. Том Кеннеди по-прежнему пытается починить непозвольного гения Элмера. И после каждого провала вымещает злость на мне: почему я не добрался до Элмера раньше? Впрочем, вам-то ясно, как глупо с его стороны утверждать, будто я мог предотвратить случившееся.
Разве моя вина в том, что глупый ребенок не потрудился принять должные меры предосторожности, экспериментируя с антигравитацией (которую Дорин называла аггравацией) — и в результате улетел вместе с гаражом куда-то в открытый космос?
Перевод: Евгений Никитин
Милое семейство
Robert Arthur. "An Attractive Family", 1957
Фаррингтонов можно было бы считать весьма милым семейством, если, конечно, не принимать во внимание их некоторые дурные привычки, например, привычку убивать. Возможно, даже несправедливо называть убийство их привычкой. В конце концов они совершили его лишь дважды. Однако они были на пути к тому, чтобы превратить это в привычку. Вот и теперь они планировали исправить цифру «два» на «три». Но выглядели они отнюдь не зловеще и не походили на заговорщиков, шепчущих друг другу на ухо. Они обсуждали это свободно, открыто, расположившись в скромной гостиной летнего дома.