иехали сюда, чтобы остаться здесь навсегда.
— Видите ли… — Грейс слегка подалась вперёд, её шляпка качнулась. — Семьдесят лет мы прожили, можно сказать, в глуши. Поэтому сейчас нам бы очень хотелось расширить свои представления о мире.
При этих словах мятная таблетка встала поперёк длинного, с острым кадыком горла мистера Бингхэма.
— Конечно, м-да, конечно… Э-э… Я думал, как только вы продадите дом вашего племянника, вы вернётесь в Кискишоу и…
— О господи! Нет! — воскликнула Грейс. — Мы хотим жить, мистер Бингхэм! Мы собираемся переделать дом Вальтера в пансион для писателей и артистов.
— Будем встречаться с милейшими творческими людьми, — вступила в разговор Флоренс. — Беседа за обеденным столом — бальзам для наших изголодавшихся душ.
Мистер Бингхэм поставил чашку.
— Мне кажется, — сказал он глухо, — дом племянника следовало бы продать. Он ветшает, налоги растут, да и соседство отвратительное.
— Мы справимся, — возразила Грейс. — А сейчас расскажите нам что-нибудь о бедном Вальтере. Ведь в последние двадцать пять лет мы не видели его.
— Как он умер? — с живым интересом спросила Флоренс, теребя перчатки.
Мистер Бингхэм раздражённо потёр высокий лоб.
— Он умер от сердечной недостаточности. Однако…
— Всё так, конечно, — согласилась Грейс. — Три пули в сердце вполне можно считать причиной сердечной недостаточности.
— Две пули, — поправила Флоренс. — Медицинская экспертиза показала, что третья прошла от сердца в нескольких дюймах. Мы, мистер Бингхэм, прочитали об этом в милуокской газете ещё до того, как пришло ваше письмо, так как стараемся постоянно следить за криминальной хроникой. Конечно, в тот день мы не знали, что убитый был нашим племянником. Но вовсе не удивились, узнав об этом, поскольку всегда чувствовали, что Вальтер плохо кончит.
— Ещё мальчишкой он мучил щенков, — добавила Грейс, — и был исключён из трёх колледжей, как и его отец.
— Знаете, наш брат Генри исчез много лет назад. — Флоренс кокетливо взяла небольшую красивую чашку. — Мы подозреваем, что он попал в каторжную тюрьму. Но если он там был, то вряд ли под своим именем. Генри всегда им гордился.
Мистер Бингхэм приложил к губам далеко не свежий носовой платок.
— Конечно, — сказал он, — это очень похвально. И Вальтер тоже называл себя Вальтером Смитом. До тех пор, пока среди его бумаг я не нашёл завещания, составленного в вашу пользу, я не знал ни его настоящего имени, ни того, что у него были родственники. Он был… э-э… как бы это поточнее выразиться, человек-загадка. Источники его доходов неизвестны, но он владел огромным домом на окраине города, и никто не знает, как он его приобрёл. В прошлом месяце, около полуночи, он подходил к своему дому и уже у самого порога был застрелен таинственным убийцей. Полиция не смогла схватить преступника и даже выяснить мотивы убийства.
— Уверена, тот, кто это сделал, имел серьёзные основания, — сказала Грейс, поджав губы. — Когда Вальтер был молодым, мы сами не раз хотели его убить.
— О да! Понимаю, — мистер Бингхэм нахмурил брови.
Он с сочувствием посмотрел на двух старых женщин, их провинциальные платья, старомодные шляпки и седые волосы. Мысли их прыгают, как крикетные мячи на неровной лужайке, но в то же время клиентки они въедливые, весьма трезвые и рассудительные.
— И всё-таки, дорогие леди, лучше вам продать дом племянника. В самом деле, там весьма сомнительное соседство, вечное напоминание об убийстве. А у меня есть покупатель, он хочет дом снести и построить на этом месте автозаправочную станцию, так что…
— Нет! Мы намерены там жить и открыть пансион для интеллектуалов, — твёрдо сказала Грейс. — А сейчас, мистер Бингхэм, пожалуйста, дайте нам ключи, напишите адрес, мы возьмём такси и отправимся туда.
Мистер Бингхэм, который однажды имел дело с железной волей тётушки своего покойного клиента, достал ключ и написал адрес.
— Вот, — пробормотал он недовольно, — надеюсь, что ночь… будет спокойной. Я очень на это надеюсь.
— Нет причин думать иначе, — сказала Грейс. — Пошли, Флоренс, я сгораю от нетерпения увидеть наше наследство. Я уже думаю, как назвать его. Вправе ли мы назвать его «Дом Ашеров»?
Дамы удалились. Из окна мистер Бингхэм наблюдал, как они, раскрыв зонтики, ловили такси. Он тяжело вздохнул и после некоторого колебания направился через мрачный холл к другой двери, в которую, прежде чем войти, осторожно постучал.
Здесь, в старинном кожаном кресле, покуривая сигару, вальяжно развалился крупный мужчина в безукоризненном костюме. Комната была обставлена с большей изысканностью, нежели у мистера Бингхэма, а на двери висела табличка:
ГОРДОН ИНКОРПОРЕЙТЕД
Гарри Гордон выпускал очередное колечко дыма в тот момент, когда вошёл Бингхэм.
— Ну, Эд, во что обошёлся мне этот дом?
— Они не будут продавать его, Гарри.
— Не будут? — Гигант опустил ноги со стола на пол. — Может быть, ты говорил недостаточно убедительно?
— Они собираются открыть там пансион под названием «Дом Ашеров». Им надоело захолустье, — печально вздохнул Бингхэм, — хотят обосноваться в мегаполисе вроде Милуоки и жить, как аристократы. Эти фурии обладают железной волей.
— Ты сказал, что там прикончили их племянника?
— Само собой! И то, что место пользуется дурной славой, и что племянник их был сомнительным типом, и всё прочее…
— А ты не рассказал им, каким он был искуснейшим вымогателем? Гарри Гордону никогда не приходилось иметь дело с такими.
— Конечно, нет.
Глаза Гордона злобно сверкнули. Он помрачнел и произнёс:
— Хотел бы я знать, где, чёрт возьми, он спрятал эти вырванные из гроссбуха страницы. Они наверняка где-нибудь в доме.
— Но мы уже три раза обыскали дом и ничего не нашли. Не дай бог, если они когда-нибудь попадут к прокурору.
Гарри стиснул зубами сигару.
— Если мы не найдём бумаг, — сказал Бингхэм, — они там так и останутся. Что до старух, то они скоро устанут от этого склепа — вот тогда мы и купим его по дешёвке и снесём. Беспокоиться не о чем.
— А может, их слегка припугнуть?
— Нет-нет! Ни в коем случае! В это дело может вмешаться полиция. Газеты и общественное мнение всегда на стороне таких «одуванчиков». Они каждому напоминают мать.
— И всё-таки их можно припугнуть, как следует, и заставить бежать, — пробурчал гигант. — Я пошлю туда сегодня ночью Тини Тинкера. Пусть ещё раз всё осмотрит. Если они наткнутся на него, то сразу же решат продавать дом немедленно. Тини не тот парень, с которым старухи захотели бы встретиться в старом тёмном доме поздно ночью.
— Неужели это и есть тот самый большой дом? — с сомнением проговорила Флоренс Ашер. — Какой тёмный, ужас!
— Все дома тёмные, когда не освещены. Давай войдём внутрь и зажжём свет, — ответила Грейс.
Они подняли чемоданы, и пошли по дорожке, ведущей с плохо освещённой улицы к старому коричневому зловещему дому за чахлыми деревцами. Заскрипели ставни, и Флоренс тихо вскрикнула.
— Пожалуйста, Флоренс, держи себя в руках. Любая детективная история всегда полна всяких звуковых эффектов вроде скрипа ставен и прочего. Но это означает только то, что петли пора смазать.
Флоренс передала Грейс ключ, и та вставила его в инкрустированный замок массивной входной двери. Дверь открылась, и при этом ничего не заскрипело. Они вошли в холл и долго шарили по стене руками в поисках выключателя.
Зажёгся верхний свет.
— Очень недурно, — одобрительно сказала Грейс, — и обстановка прелесть! У Вальтера и в самом деле водились деньги, хотя и сомнительно, чтобы он их зарабатывал… Флоренс, что это?
— Я слышу шум, — прошептала Флоренс.
— Не надо давать воли воображению… — одёрнула сестру Грейс и тут же понизила голос: — Наверху кто-то есть, должно быть, грабитель. Он знал, что дом пуст и воспользовался моментом, чтобы порыскать тут.
— Давай уйдём, — дрожащим голосом пролепетала Флоренс, — вызовем полицию и… и пойдём на ночь в гостиницу.
— Не будь курицей, Флоренс! Ведь мы знаем, как обезвредить грабителя — это подробно объяснялось во многих детективах. Выполняй мои приказания, и мы проучим мистера Грабителя!
— Лучше не надо! — возразила Флоренс.
Но Грейс на цыпочках уже направилась к лестнице. Она сняла туфли и осталась в одних чулках, жестом приказав сестре сделать то же самое. Вдвоём они стали медленно подниматься, шурша юбками.
Когда добрались до второго этажа, звуки, свидетельствующие о чьём-то присутствии, послышались громче. Шум доносился из-за закрытой двери у самой лестницы.
Грейс и Флоренс на цыпочках приблизились к ней. Грейс выглядела уверенной, Флоренс — несчастной.
— Тише. Дай-ка я посмотрю в замочную скважину.
Грейс нагнулась. Внутри горел свет. Невысокого роста грузный мужчина с лицом, напоминающим яичницу, кулаками простукивал стены. Тини Тинкер, а это был он, когда-то был победителем среди боксёров-тяжеловесов.
— Там мужчина, он что-то ищет, — сообщила Грейс. — Мы должны заставить его выйти.
— Я не хочу, чтобы он выходил, — прошептала Флоренс. — Прошу тебя, давай уйдём.
Грейс проигнорировала её просьбу.
— Прочитав тысячу детективов, — сказала она, — мы знаем, как это сделать. Практически везде говорится, что каблуки женских туфель могут стать опасным оружием. А поскольку у нас обувь от доктора Бордена с особо крепкими каблуками, я уверена — мы хорошо вооружены. Сейчас я встану с одной стороны двери, а ты с другой. И каждая возьмёт в правую руку по туфле, а одну я брошу с лестницы…
Тини Тинкер услышал грохот. «Крысы», пробормотал он и продолжал простукивать стену. Но через некоторое время звук повторился: это Флоренс, после некоторого нажима сестры, бросила с лестницы и свою туфлю. Тини, не отличавшийся сообразительностью, решил, что пора выяснить, в чём дело. Он открыл дверь и, получив удар по голове, погрузился в темноту.
— Что-о? — только и спросил он.