Но эту ночь, ночь над Курой
Я часто, часто вспоминаю
И в мыслях нежно обнимаю
Тебя, дитя страны чужой.
Шумела буйная река,
Гремя камнями, в пене белой.
Со мною рядом ты сидела,
В моей руке твоя рука.
Была весна, и соловьи
Напевы дивные свои
Всю ночь нам пели, не смолкая.
Кура неслася между скал,
Гоня за валом мутный вал,
Клоками пены вверх бросая.
Где ты теперь — того не знаю,
Но эту ночь, ночь над Курой
Я часто, часто вспоминаю,
И в мыслях нежно обнимаю
Я стан грузинки молодой.
Мы любим всем давать советы,
Как будто знаем больше всех.
Но даже, несмотря на это,
Иной совет дает успех.
У камина мы сидели,
За окном кружилась вьюга,
Но в окно мы не глядели,
Мы глядели друг на друга.
Так сидели вечер целый
И ни слова не сказали…
На медвежьей шкуре белой
Мы сидели и молчали.
И дрова уж прогорели,
И в окно уж ночь глядела,
Молча рядом мы сидели
На медвежьей шкуре белой.
За нас руки говорили,
Говорили очи смело.
Все вопросы мы решили
На медвежьей шкуре белой.
В такой туман и слякоть
Хотел бы с другом я побыть,
Вина бутылочку распить
И мирно покалякать.
Ночь и луна обманчивы, друг милый,
Все кошки серы в тьме ночной,
А девушки — одна прекраснее другой,
Луна вуалью их прикрыла.
Вот почему всегда свиданья
Бывают ночью, под луной,
И внучки Евы, хитрые созданья,
При лунном трепетном сияньи
Обманчивой нас ловят красотой.
Хотел бы я ответить вам стихами…
Да стар я стал, какие уж стихи?
Не время заниматься пустяками,
Пора замаливать грехи.
Давно уж черти ждут меня,
Давно уж раздувают пламя.
И, может быть, на этих днях
Я подружусь с чертями…
Слов у меня для вас так много,
И образ ваш всегда со мной,
Но вы глядите очень строго,
И перед вами я немой.
Ах, Анюта, ваши глазки
Не глаза — цветы.
Сколько в них любви и ласки,
Сколько в них мечты.
Много люди написали
Всякой чепухи.
Умоляю вас: нельзя ли
Не писать стихи!
Когда-нибудь в минуту грусти,
Когда наступит черный час,
В своем печальном захолустье
Я вспомню, может быть, о вас.
И образ ваш, родной и милый,
Рассеет временную тень,
И вновь во мне воспрянут силы,
И новый засияет день!
Я вас любил свирепо, зверски,
Живьем готов был проглотить,
Такой поступок богомерзкий
Нельзя, конечно, похвалить.
А время шло, смотря сурово,
Огонь любви в душе угас.
И поросенка заливного
Теперь люблю я больше вас.
Я тихо шел по сказочному лесу
И слушал тишину, любуясь кружевом
Заиндевевших веток.
И вдруг передо мной в величии прекрасном
Предстал лесной гигант, могучий, горделиво.
Лесное божество в короне грозной
Бесшумно, как видение в узоре
Снежных веток, он на меня
Направил взор суровый и уши чуткие.
Мгновенье лишь мы так стояли,
И вдруг красавец мой растаял,
Рассеялся как дым, как пар, как
Сон прекрасный.
Я тут заметил, что был он не один,
За ним, мелькая в серебре стволов и веток,
Растаяли еще пять-шесть лесных красавцев.
Куда? Зачем? Зачем меня бояться?
Ужель возможно в божество ружье направить,
Разбить прекрасный мрамор
Иль штыком проткнуть шедевр дивный.
Не бойтесь же меня, лесные боги,
Лес ваш, и вы в нем властелины.
По лесу леший бродил при луне,
Мурлыкая песню в ночной тишине.
Ему, подпевая, и сосны, и ели
Вершины качали и тихо шумели.
Позвольте мне любви признанье
Рукой дрожащей написать.
Мои мечты, мои страданья
Все на бумаге рассказать.
Потом весь жар души мятежной
В конверт почтовый запихать,
Поцеловать конверт тот нежно
И адрес сверху написать.
Он очень прост: «Моей любимой» —
И все. Не бойтесь, он не подведет,
Не пролетит признанье мимо,
А в ваши руки попадет.
Отдохни, мой друг усталый,
Отдохни!
Потрудился ты немало
В эти дни.
Ты немолод, гаснут силы.
Отдохни!
Друг сердешный, друг мой милый,
Ляг, усни!
Я тебя тепло укрою
Зипуном.
Спи, мой милый, на покое
Сладким сном.
Осточертела мне столица,
Москвою сыт по горло я.
Толпа, мелькающие лица
Скотов-рабочих и жулья.
И все спешат, и все бегут,
Толпой забиты магазины.
Возьми, судьба, хороший кнут,
Исполосуй им рабьи спины.
Привет тебе, пустынножитель,
Певец волков, бизонов укротитель.
Свой лоб укрась венком лавровым,
Сиди в пустыне, и ни-ни…
Опасно ездить в эти дни,
Повсюду ходит грипп суровый,
Москву он косит, словно сено.
Все сорок тысяч докторов
Пред ним упали на колена.
Сиди, брат, дома! Будь здоров!
К нам в дверь стучится
Годик Новый.
Пищит: желаю быть здоровым!
Того же вам желаю я.
Живите весело, друзья!
Любите солнце и природу,
Гуляйте в ясную погоду,
Поменьше ешьте, дольше жуйте,
Из-за пустого не горюйте,
Что не по-вашему — наплюйте.
Примите дружеский совет
И проживете до ста лет.
Поднимем же бокал с вином
За край родной, за отчий дом!
Жена велит писать стихами.
Откуда рифмы я возьму?
Ну а без них — судите сами —
Стихами я не щегольну.
Вас с Новым годом поздравляю,
Удачи, счастия желаю.
Без ссор, без драк, без мордобоя
Пусть год пройдет своей чредою,
Пусть смех веселый вас бодрит,
И крепкий сон, и волчий аппетит,
В работе легкость и удача,
Веселой песни дружный звук,
Пусть слезы будут не от плача,
Причиной их пусть будет лук.
Примите дар мой в добрый час,
Как талисман он будет вас
Беречь от горя и напастей
И принесет вам много счастья.
Уверен я, что Новый год
Здоровье, радость вам несет.
Так за него с фруктовым соком
Подымем мы бокал высоко
И выпьем весь бокал до дна…
Не бойтесь — жидкость не вредна!
Иду к соседям Туровым.
Их дача мне видна.
Мороз, и в небе круглая,
Как жирный блин, луна.
Иду тропинкой узкою,
Кругом глубокий снег,
Оступишься, провалишься,
Подняться силы нет.
И вот в снегу копаешься,
Не вылезешь никак.
На палку опираешься —
Да, старость не пустяк.
С трудом из снега выбрался,
Ну и глубокий снег!
А вам смешно? Над старостью
Нельзя смеяться — грех.
На самой верхушке
Сидела кукушка.
И с елки высокой
Ей видно далеко.
Видна ей избушка,
В окошке старушка,
И просит старушка:
«Скажи мне, кукушка,
Пора мне в могилку,
Пора или рано —
Скажи без обмана».
Кричала кукушка.
Считала старушка.
Считала, считала
И сбилась со счета.
Вот то-то!
В глухом лесу, на небольшой полянке,
Отшельник-леший жил в землянке,
Бывало, сядет на пенек,
Любуется, мечтает…
Возьмет свирель из тростника,
Тихонько заиграет.
Под звуки песенки его,
Под тихий плач свирели
Замолкнут птичьи голоса,
Задумаются ели.
Русалки выйдут из воды,
И водяной за ними,