– Как вы себя чувствуете?
– Почти здоров.
А теперь я действительно здоров, потому что то, о чем я только что писал тебе, было десять дней назад. Вчера восстановилась летная погода, и ко мне прилетел хирург из города. Осмотрел мою ногу, сказал, что скоро я смогу танцевать, и похвалил доктора за хорошую операцию. А сегодня ко мне пришла доктор. Смотрю, а она какая-то не такая. Не могу понять, в чем дело.
Она засмеялась и говорит:
– Я себе челку выстригла. Вчера, когда хирург похвалил меня за операцию, я от счастья прямо не знала, что делать. Вот взяла и выстригла челку. Ничего? Идет мне? – спросила она. – Ох, если бы увидел папа, он бы мне такой нагоняй дал!
– Хорошая челка, – сказал я. – Очень хорошая челка!
– Правда? Ефимовна говорит, что я всю строгость своего лица нарушила. А я ей сказала, что мне строгость совсем не нужна.
Вошла Ефимовна и позвала доктора. Снова я остался один, но теперь уже ненадолго.
Добрый день, москвичи! Мне осталось написать в тетрадь всего две странички, и она закончится. Но эти две странички долго ждали своего часа – несколько месяцев. А сейчас я могу их написать, потому что история со строительством нового поселка подходит к концу.
Я живу в городке строителей, на берегу озера. Мы здесь живем в палатках. Рядом со мной разместились Петя с отцом.
Петю хотели отправить на лето в пионерский лагерь, но он отпросился на строительство. Он мой главный помощник – мои глаза и ноги. Я еще плохо хожу, а он целыми днями носится по стройке с моими поручениями.
Каждое утро я просыпаюсь раньше всех в городке. Меня будит первый наш горожанин – Белый Лось. Делает он это по простой причине: я кормлю его сахаром. Он просовывает морду в палатку, я просыпаюсь, выхожу. Тихо. В лесу поют птицы. Над кухней-палаткой вьется дым.
Белый Лось берет у меня с ладони сахар, и ладонь становится влажной. Морда у лося мокрая, он уже успел умыться утренней холодной росой.
В мглистом предутреннем воздухе фундаменты будущих домов кажутся мне крепостными стенами, а котлованы – рвами, наполненными водой. Но тут выходит повар и начинает изо всех сил колотить палкой в старый таз. Он зовет строителей завтракать.
Белый Лось вздрагивает, крутит мордой, чтобы отделаться от назойливого трезвона, убегает в лес. День начался…
Пришел Петя и сказал:
– Алексей Павлович, вертолет прилетел.
Вертолет прилетел за мной. Я лечу в город по делам строительства.
Петя волнуется, поэтому его узкие глаза становятся еще уже, а губы сжимаются еще крепче. Я знаю, почему волнуется Петя. Он хочет, чтобы я взял его в город. А просить не хочет. Он никогда ничего не просит. Мужчина.
Обычно я хожу, опираясь на две палки. А когда со мной Петя, я беру одну палку, а второй рукой опираюсь на его плечо. Сейчас я ему скажу, чтобы он мне подал одну палку. И мы пойдем к вертолету. Удивительно крепкое плечо у этого мальчика, на него можно спокойно опереться.
…Мы сели в вертолет. Машина поднялась ввысь, и ее винт со звоном разрезал голубое летнее небо. А внизу, под нами, пролегала моя трудная дорога сюда.
Вожак
В своих произведениях известный детский писатель рассказывает о жизни современных мальчишек и девчонок, о сложных жизненных ситуациях, в которые попадают герои, о том, как важно для людей взаимопонимание.
– Пойдём на Чатыр-Даг, – сказал первый мальчик.
– Скучно, – сказала девочка. – Мы там недавно были.
– Давайте искать сердолики, – сказал второй мальчик.
– Жарко, – ответила девочка. – Солнце слепит глаза, и ничего не видно.
Они сидели поджав ноги. Мальчики спиной ко мне – я видел их тоненькие шеи. А девочка – лицом. У неё было обветренное, загорелое лицо, исцарапанные ноги и мокрые волосы. Ребята только что вылезли из моря.
– Что, не можете договориться, как провести время? – спросил я.
Они посмотрели на меня, и девочка сказала:
– Каждый день придумывают одно и то же. Скучно…
– А она ничего не придумывает, а только скучает, – сказал первый мальчик.
– Да, тяжёлое ваше дело.
Они вздохнули. Палило солнце, искрилось море, и было тихо-тихо.
– А знаете что, – сказал я, – вы по очереди на один день или на неделю выбирайте себе вожака, и в этот день, что он придумает, то вы и будете делать. Только обязательно.
– Интересно. А кто будет первым вожаком? – спросила девочка.
– Ну кто? Кто-нибудь из вас троих.
– Нас не трое, – сказал второй мальчик. – Нас четверо. Сейчас ещё Димка придёт.
– Димка у нас странный, – сказала девочка.
– Чем же он у вас странный?
Она засмеялась:
– Он иногда заплывает вон на ту скалу в море и поёт песни из кинофильмов или читает стихи.
– А однажды он устроил там обсерваторию, – сказал первый мальчик. Всю ночь глядел в какую-то трубу: хотел увидеть космический корабль.
– А я слышал, – сказал второй мальчик, – как он разговаривал с морем. Иду я. Тихо. И вдруг слышу: «Молчишь, не отвечаешь? Всё равно я разгадаю твои тайны и овладею твоей силой! Иногда ты мне кажешься очень хитрым. А иногда добрым, когда я лежу на твоём берегу и ты шепчешь мне, какие можно построить морские электростанции, используя твои подводные течения». Смотрю – никого. Один Димка на берегу и кричит все эти слова. Я ему говорю: «Димка, с кем ты разговариваешь?» А он посмотрел на меня и отвечает: «С морем».
– С морем? – удивился я.
– Ну да. Оно ведь живое.
И в это время появился сам Димка. Он летел стрелой. Лицо у него маленькое, волосы кудрявые и спутанные.
Ребята повернулись в его сторону.
– Я видел, я видел гремучую змею! – сказал Димка. – Она ползла, тихо пошёптывая, и я слышал её шипение. Я хотел её тут же убить, чтобы добыть яд для лекарств. Но потом я подумал, что вам тоже будет интересно посмотреть на живую змею. И я примчался за вами.
Мальчишки тут же вскочили.
– А она нас не укусит? – спросила девочка.
– Трусиха! – сказал первый мальчик.
– Девчонка! – поддержал его второй. – Пошли, Димка, без неё.
– Что ты, – сказал Димка девочке и тихо добавил: – Эта змея обыкновенный уж. Про гремучую я придумал для интереса. И убивать мы её не будем. Ужи – безвредные змеи.
Девочка засмеялась и побежала с Димкой догонять нетерпеливых мальчишек.
Так я и не успел сказать ребятам, что самым лучшим вожаком Для них будет Димка. Он научит их всех мечтать…
Ослик и Пятый океан
Мы ехали автобусом в аэропорт. Я и мама. Мама сидела на первом сиденье, я – на втором. Мы так устроились из-за мамы. Она сказала, что я слишком ёрзаю и обязательно помну ей платье.
Рядом с мамой разместился толстый и большой лётчик. Он занимал много места, и мама оказалась у самой стенки. Я смотрел, как погибает новое, замечательно отглаженное мамино платье, и наконец сказал лётчику:
– Может быть, вы пересядете ко мне, а то вам тесно.
Мама покраснела, а лётчик стал извиняться.
– Простите, – говорит, – действительно вам неудобно.
– Ничего, ничего, – ответила мама. – Это я должна перед вами извиниться за своего сына.
«Вот здорово! Я же ещё оказался виноватым! – подумал я. Удивительно, до чего взрослые любят извиняться!»
Пассажиры в автобусе посмотрели на нас. Им очень, конечно, хотелось узнать, почему покраснела мама, и они с нетерпением ждали, что будет дальше. Но лётчик просто пересел ко мне.
Наше сиденье покривилось, и я начал скатываться на лётчика.
– Ты, я вижу, легче пуха, – заметил он.
Теперь покраснел я, взглянул на него и подумал: «Ну как я могу перевесить такую гору?» А вслух ответил:
– Я не самый лёгкий, у нас в классе есть полегче меня. Например… Но кого назвать, я не знал и ловко перевёл разговор: – Погода нелётная, сплошная облачность.
– Облачность есть. Ты верно заметил. – Лётчик сощурил глаза и посмотрел на небо.
– Но это не опасно? – спросила мама.
– Какая же опасность? – ответил лётчик. – Пока облачность низкая, ваш самолёт никуда не полетит.
Я промолчал. Мне очень хотелось, чтобы лётчик подумал, что мы тоже летим. А мама взяла и сказала:
– Что вы, мы не летим! Разве можно с детьми летать? Муж возвращается из командировки. Иркутским самолётом.
Я прилип к оконному стеклу и сделал вид, что не слышу маминых слов про детей.
– Иркутским? – переспросил лётчик. – Можете не волноваться. Там пилот – мой старый друг. Надёжный товарищ.
Автобус остановился у здания аэропорта. Мы попрощались с лётчиком и пошли к справочному бюро.
– Скажите, – спросила мама как можно вежливее, – иркутский прибывает вовремя?
– Опаздывает, – ответили из окошка. – Подойдите через полчасика.
У мамы сразу испортилось настроение. Я стал смотреть по сторонам, чтобы придумать, как её развлечь, и увидел лётчика – нашего автобусного попутчика.
«Сейчас я всё узнаю», – подумал я и пустился догонять лётчика. Но он шёл очень быстро и ни на кого не налетал, а я всё время с кем-нибудь сталкивался.
Лётчик открыл какую-то дверь и скрылся. Я прошмыгнул следом за ним и попал в длинный пустой коридор. Где искать теперь лётчика, я не знал, потому что дверей было много и все плотно прикрыты. Только в одной в узенькую щель пробивалась полоска света.
Я медленно подошёл и услышал знакомый голос:
– И давно потеряна связь?
– Больше часа, – ответила женщина.
Я слышал, как лётчик стал ходить по комнате.
В дверную щель мне видна была карта, вдоль и поперёк пересечённая разноцветным пунктиром. И по каждому пунктиру двигалась маленькая фигурка самолёта.
– Позвони-ка ещё разок, – сказал лётчик.
Женщина, которую я не видел, спросила по телефону:
– Иркутский не появлялся?
И тут я догадался: «Иркутский! Это самолёт, на котором летит папа».
Я открыл дверь и просунул голову. За столом сидела женщина. Она была в синем форменном кителе с двумя золотыми нашивками на рукаве. Лётчик стоял спиной ко мне и смотрел в окно на аэродромное поле.