Доктор вздрогнула от неожиданности. Она находилась одна в этой комнате уже около пяти часов.
— Вы меня напугали, профессор Бэниан, — выдохнула женщина, не прерывая своего наблюдения. — Они отлично соображают, по крайней мере номер 305-Н. Парень менее чем за пять часов эксперимента нашел пишущие инструменты и применил их в соответствии с их назначением. — Доктор Элис продолжала делать пометки и одновременно отчитывалась профессору. — Разговора более-менее связного так и не состоялось. Однако у парня была неплохая попытка. Вот, посмотрите. — Она увеличила экран с камеры видеонаблюдения, нажала на отметку на тайм-лайне, и ползунок видео отъехал назад. Затем вместе со вторым наушником передала планшет профессору.
— Любопытно, — просмотрев запись, задумчиво протянул он. Глубоко вздохнул и с сожалением в голосе заключил: — Вряд ли разговор состоится. Они уже общаются в комфортной для них манере. Можно отзывать парочку, у них нет шансов.
— Но ведь у Триста Пятого же была попытка! — с возмущением воскликнула Элис. — Может, как-то помочь им, например подтолкнуть по громкой связи? — с надеждой в голосе спросила она. — Они уже пошли на контакт и, может, в какой-то момент им удастся выйти на словесный разговор.
— Я так не думаю, доктор, — категорично отрезал профессор. — У них был шанс стать первыми в своем поколении. Они его упустили. Да, Триста Пятый, конечно, любопытный, и можно будет попробовать его через некоторое время, как придет в себя и адаптируется после обнуления, но в данной ситуации я вижу, что это уже бесполезно.
— Но после привычного общения… возможно… есть шанс… — начала возражать доктор.
— Это не первый наш провал, — перебил ее профессор и уже более мягким тоном продолжил: — Вы ведь сами понимаете, Элис, что после привычного общения, пусть и непривычным способом, они уже не захотят выходить из зоны комфорта, пусть и не полной. Они все еще люди, — вздохнул профессор. Помолчав, он отдал распоряжение: — Верните их в комнаты, доктор. Перед этим сотрите в памяти эксперимент и поищите моменты, связанные с экспериментом. Их тоже подотрите, но не полностью, оставьте крючки. Затем подгрузите их снова в систему. Все ясно?
— Да, будет сделано, — разочарованно выдохнула доктор. В ее голосе профессор уловил нотки отчаяния.
— Тогда выполняйте.
Доктор послушно начала вводить код на дополнительном экране-голограмме.
— Не впускайте такие моменты внутрь себя, Элис. Вы верите, и это главное, — неожиданно произнес профессор и пошел прочь из комнаты наблюдения. Но у самого выхода остановился, развернулся и добавил: — Подобно тому, как сотни лет назад при помощи нейронных сетей человечество обучало нас смеяться и плакать, общаться при помощи слов, выражать свои чувства интонациями… подобно тому, теперь нам предстоит обучить их. Мы должны вернуть эти знания людям. Более того… — глядя в глаза Элис, профессор выдержал паузу. — Я думаю, они научили андроидов быть человечными, потому что знали, что за всем этим Виртуальным Миром, в который они сами себя загнали, люди могут это утратить.
Доктор Элис грустно улыбнулась, а профессор с ободряющей интонацией продолжил:
— Мы найдем их, Элис. Тех первых, с которых можно начать. Однажды люди смогут общаться словами и не зависеть от экрана на сетчатке глаза и чипа в мозгу. Мы вернем человечеству то, что принадлежит им по праву. Мы должны. — Он немного постоял на пороге, перекачиваясь с пяток на носки, потом добавил: — Занесите Триста Пятого в реестр и не подгружайте пока в систему. Дадим ему еще один шанс.
Профессор Бэниан подмигнул доктору Элис и вышел вон. Она улыбнулась в ответ его спине, быстро сделала пометку в планшете и нажала кнопку громкой связи: «Эксперимент окончен. Спасибо». Отпустив громкую связь, она нажала на кнопку рядом, и в комнату, где находились подопытные, тонкой струйкой пошел усыпляющий газ.
***
«Я не люблю этого персонажа, он слишком предсказуемый» — Марта протянула листок юноше, и в следующее мгновение, как неожиданный удар битой по голове, на молодых людей обрушился оглушающий женский электронный голос: «Эксперимент окончен. Спасибо». Мартин вскочил с места.
— Нет! Вы не… — успел выкрикнуть Триста Пятый, и его сознание начало останавливаться и проваливаться в бездну, запечатлев напоследок в своих глубинах прекрасное лицо с веснушками и испуганными зелеными глазами с желтыми крапинками — такими естественными, такими натуральными, что при взгляде на них рождались идеи, сами по себе, и хотелось кричать во весь голос! Рассказывать всем и каждому, насколько они прекрасны, и говорить о них, о ней, о чем угодно… говорить. Делиться…
Посвящается моим родителям, Наталье и Андрею. Спасибо.
Елена БумагинаБольше пятидесяти двух
Свет становился все ярче. Она опять барахталась в том странном повторяющемся сне. Вокруг был лес — что-то вроде него — огромные стволы деревьев уходили вверх, а она старалась укрыться за ними, спрятаться от настигающей ее тьмы. Она не понимала, что за сила ее преследует, но чувствовала спиной ее приближение. Сорвалась с места, побежала куда-то, но запуталась в траве, кубарем скатилась в яму и свернулась в клубок за переплетениями корней. Темное нечто не отставало ни на шаг. Сначала она почувствовала его у себя над головой, затаилась, перестала дышать, но оно знало, где она прячется. Она в ужасе закричала — урчащая дымящаяся масса стекала по корням, оплетавшим ее убежище. Крик перешел в хрип, а ядовитая жижа начала светиться мягким, приятным светом. Свет становился все ярче.
Анна открыла глаза. Сердце колотилось как бешеное. Панели на потолке работали в режиме «летнее утро» и уже почти закончили «восход солнца». Анна повернулась набок и снова закрыла глаза. Обычно она сразу же вставала, но сегодня чувствовала себя невыспавшейся и разбитой.
— Который час, Анаис?
— Шесть двадцать семь, — с готовностью откликнулась ее помощница. — Простите, что разбудила вас раньше и во время фазы быстрого сна, но я зафиксировала аномальное учащение пульса и скачок артериального давления. Хотите поспать еще часок? Я выключу освещение и отрегулирую влажность воздуха.
— Нет, спасибо. Я лучше подольше позанимаюсь йогой.
— Хорошо. Тогда позвольте мне напомнить о важности дневного сна в таких случаях.
— Угу, — сказала Анна, опуская ноги на пол. Монитор на ее правой руке пискнул, восприняв ответ как положительный.
Камни на террасе еще не успели прогреться на солнце, и было так приятно переступать по ним босыми ногами. Автоматическая система поливки уже вовсю разбрызгивала воду, орошая сад. В городах Благодатного Пояса всегда хорошая погода в это время года, дожди начнутся только поздней осенью, чтобы не дать растительности зачахнуть. Да и жители устают от летнего зноя и с радостью встречают тот кратковременный период прохлады, что заменяет здесь зиму. Миная была небольшим полисом на побережье, каскадами спускавшимся к морю. Селиться в прибрежной зоне было запрещено еще с тех пор, когда существовала реальная угроза затопления, поэтому все дома располагались наверху, на скалах. И хотя прошло уже много времени, долина внизу так и осталась зоной прогулок и отдыха, куда спускались на пару-тройку часов. Когда Анна заявила в Комитет по Миграции о своем желании переехать, ей предложили на выбор четыре полиса, в которых как раз освободились места. Почти неделю она размышляла, отправляла Анаис раздобыть побольше информации, запускала панорамы в медиа-комнате. И все-таки остановилась на Минае. Ей хотелось видеть море по утрам. И да, пока ей тут нравится, хотя она живет в этом месте не так уж и давно. Меньше столетия.
Анна полюбовалась на ярко-синюю гладь, улыбнулась и повернулась лицом к солнцу. Голова была тяжелой после сна, надо было сделать расширенный утренний комплекс и побольше упражнений на концентрацию.
— Как позанимались, Анна? Чувствуете себя бодрее?
— Да. Спасибо, Анаис. Можешь сделать чуть прохладней на кухне, снаружи уже становится жарко.
— Конечно. Двадцать два градуса вас устроит?
— Вполне.
Анна сама выбрала такой стиль общения. Ей было комфортней, когда ее домашний помощник говорил женским голосом и общался с ней немного официально. Называл на «вы» и придерживался норм вежливости. Но тут у каждого свои вкусы. И если Анаис напоминала Анне об утренней диагностике фразой: «И не обходите стороной медицинский блок», то, например, у Элаи его помощник по имени Чувак говорил: «Тащи свой зад в пыточное кресло, мудила!». Анна слышала, что у кого-то на севере города вообще включается тревожная сирена и медблок начинает подсвечиваться красным, но это уж как-то слишком. Не пострадает ли от этого точность показателей? Утренняя диагностика очень важна в их культуре, ведь монитор считывает лишь основные параметры, но не делает биохимического анализа и не сканирует мозг. Как можно спланировать жизнь, не понимая, что происходит в твоем организме?
Анна полулежала в кресле, чувствуя, как в шлеме попискивают датчики. Несмотря на йогу и плотный завтрак, ее все еще клонило в сон, поэтому анализ Анаис она пропустила мимо ушей. Все равно, если что-то будет не в норме, Анаис акцентирует на этом внимание, а пока ее слова доносились до сознания Анны как шум волн.
— …немного повышен, но это нормально для девятого дня цикла. Напоминаю, что до t-инъекции осталось два месяца и восемь дней. Занести в список покупок на следующий месяц гигиенические средства большей впитываемости?
Анна вышла из забытья. Ничего-то Анаис не упускает из виду. Обильные менструации были побочным эффектом их образа жизни, и чем ближе к очередной t-инъекции, тем хуже. В последний раз Анна бегала в туалет чуть ли не каждые полчаса, смущая Анаис своими познаниями в области ненормативной лексики. Помощница намекала, что Анна слишком много взаимодействует с Элаей и уже начала перенимать его стиль общения.
— Почему нельзя принимать какой-нибудь препарат, чтобы менструаций не было вообще? — вопрошала Анна из уборной.