Я быстро оделся, и мы помчались в милицию. Городская милиция находилась в конце нашей улицы, недалеко от речки. Мы быстро добежали до нее. Выяснив, что на первом этаже находится паспортный стол, куда вести Андрюшу было незачем, мы поднялись на второй этаж и очутились в длинном пустом коридоре. По обе его стороны шли закрытые двери. Я вопросительно посмотрел на Федю, он хотел что-то сказать, но как раз в эту секунду ближняя к нам дверь, на которой была табличка с надписью «Начальник», приоткрылась, и мы увидели Андрюшу. Он стоял к нам спиной перед столом начальника и, переминаясь с ноги на ногу, что-то говорил. До нас долетели слова:
— …У меня ж, товарищ майор, уздечки нет… И шпор тоже.
— Все ясно, — прошептал Федя. — Андрей катался на милицейской лошади, и его поймали.
Я закивал головой. Действительно, как это я сам не догадался, ведь у милиции есть лошади. Стреноженные, они часто пасутся на лугу у речки. И мы бегаем туда, чтобы покататься на самом красивом коне по кличке Маркиз. Только я об этом подумал, как дверь отворилась настежь и начальник очень вежливо пригласил нас войти в кабинет. Мы вошли.
— Значит, вы и есть те самые любители верховой езды, о которых сказал мне ваш товарищ? — спросил он.
Я сразу покраснел и потупился, а Федя вдруг метнул в сторону Андрюши сердитый взгляд и быстро заговорил:
— Что вы, товарищ начальник, я, например, вообще не люблю лошадей. Я даже при встрече с ними всегда шарахаюсь и перехожу на другую сторону.
— Почему же? — удивился начальник.
— Это у меня наследственное, — не моргнув глазом, ответил Федя. — Моя бабушка в детстве попала под лошадь. Она еще до сих пор прихрамывает.
Мы с Андрюшей чуть не фыркнули. Кому-кому, а уж нам хорошо известно, что Федина бабушка не хромает.
Начальник встал из-за стола и, обратившись к Андрюше, сказал:
— В субботу к пяти часам приведешь всех наездников.
— Есть привести наездников, — отрапортовал Андрюша и, четко повернувшись, вышел из кабинета.
В коридоре Федя тотчас накинулся на него.
— Сам попался и других выдал. Эх, ты! А я еще хотел тебя в звеньевые предложить.
И тут совсем неожиданно Андрюша так и покатился со смеху. А потом вот что выяснилось. Оказывается, вчера вечером, когда Андрюша ложился спать, он подумал: зачем кататься на лошадях тайком, когда можно пойти в милицию, попросить взять над нами шефство и организовать кружок юных наездников. С этим предложением Андрюша и отправился в милицию. А по дороге он встретил знакомого милиционера и пошел с ним вместе. Тут-то их и увидел Федя.
— Начальник велел мне составить список желающих заниматься и всем вместе прийти к нему в субботу, — объяснил Андрей.
Я очень обрадовался такому сообщению и принялся хлопать Андрюшу по плечу и хвалить за организаторские способности. Но Федя вдруг дернул меня за рукав и сказал каким-то незнакомым голосом:
— Ребята, а как же я? Ведь я сказал, что не люблю лошадей. Теперь начальник меня ни за что не примет в кружок.
Федя присел на скамью и зашмыгал носом. Да так громко, что мне даже смотреть на него стало тоскливо. Я стал напряженно думать, чем бы помочь Феде. Но Андрюша вдруг взял его за руку и, быстро бросив мне: «Подожди», снова потянул Федю к начальнику.
Вскоре из кабинета вышел сияющий Федя.
— Все в порядке, — сообщил он.
— А что ты сказал? — поинтересовался я.
— Ничего. Говорил Андрей, а я только подтвердил его слова.
— А он что сказал?
— Андрей-то? — переспросил Федя и, широко улыбаясь, добавил: — Он сказал, что по его наблюдениям наследственные признаки мне не передались. Потому что у нас в семье никто никого не обманывает, а со мной это случается.
Опытный тренер
Как только выяснилось, что чемпионом 5-го «Б» по прыжкам стал Володя Евсиков, его друг Сеня Топочкин заявил:
— Не быть мне физоргом, если я не сделаю из Евсикова чемпиона школы!
И Сеня начал действовать.
Он тотчас же составил план Володиных тренировок, потом сбегал в книжный магазин и купил брошюру «Техника прыжка». Из магазина Сеня отправился к Володе.
— Ну, чемпион, как самочувствие? — спросил Сеня, снимая пальто.
— Неважное. Задача никак не получается. Ты решил?
— Не беспокойся, сейчас получится.
Сеня подсел к столу и принялся решать задачу.
— Все готово, — сказал он минут через пять. — Можешь переписывать.
— Зачем же переписывать? — удивился Володя. — Ты лучше объясни мне.
— Только не сейчас. Ну хоть завтра утром, а сейчас есть дело поважнее. Нам вот с этой книжечкой надо ознакомиться и план тренировок уточнить, — доставая из кармана книгу «Техника прыжка», объявил Сеня.
Но не успел он раскрыть книгу, как в комнату вошла Володина бабушка и сказала:
— Володечка, сходи, пожалуйста, в магазин. У нас чай кончился.
Володя начал было одеваться, но Сеня остановил его и обратился к бабушке:
— Вы знаете, что ваш внук стал чемпионом класса по прыжкам?
— Нет. Володя мне еще ничего не говорил.
— Так вот, — продолжал Сеня, — он чемпион и на днях должен участвовать в общешкольных соревнованиях. Он будет защищать спортивную честь нашего класса. Это очень ответственно! Так что, если можно, обойдитесь, пожалуйста, сегодня без чаю: нам некогда. Мы разбираем технику прыжков.
Володя хотел было возразить, сказать, что он очень быстро сбегает за чаем, но ему понравилось, как Сеня сказал о нем бабушке, и он промолчал.
— Ну, раз такое дело, я уж сама схожу, — вздохнула бабушка и ушла из комнаты.
Сеня прикрыл поплотнее дверь и принялся объяснять Володе составленный им план тренировок. Начинался он с утренних пробежек, после школы — тренировка вместе со всей командой, затем короткий отдых и снова прыжки, пробежки и спортивные игры.
— А когда же уроки учить? — удивился Володя.
— На твоем месте, — заговорщицки проговорил Сеня, — я учил бы сейчас только те предметы, по которым тебя еще не вызывали. Тогда у тебя будет больше свободного времени для тренировок. А потом ты подгонишь.
Против такого предложения Володя не возражал. Приятели тут же выяснили, по каким предметам Володе надо заниматься обязательно, а по каким можно повременить. Но мальчики просчитались: учитель физики совсем недавно вызвал Володю и вдруг спросил снова, а с географией получилось вообще что-то непонятное. Володя отвечал на последнем уроке, да и до этого имел четверку, а его все равно вызвали. Конечно, по обоим предметам он получил двойки.
— Ты только не отчаивайся, — успокаивал его Сеня. — Четверть еще не кончается, так что наверстаем. А сейчас главное — сохранять бодрость духа. Помни, тебе надо занять первое место!
Через день, на уроке физкультуры, учитель Григорий Иванович сказал ребятам:
— В субботу у нас состоятся общешкольные соревнования по легкой атлетике. От вашего класса в них примут участие… — И Григорий Иванович перечислил состав участников.
— А Евсиков? — спросил Сеня. — Вы забыли назвать Евсикова. Он же чемпион класса.
— Володя участвовать в соревнованиях не может, у него есть двойки. Вместо него я включил в команду Толю Стрельцова.
— Стрельцова? — озабоченно переспросил Сеня и задумался.
Но уже через несколько минут он подошел к Толе и решительно сказал:
— Времени у нас, конечно, маловато, но ты не отчаивайся. Не быть мне физоргом, если ты…
И Сеня начал действовать.
Наш спектакль
Вот встретится вам где-нибудь мой друг Яша Пчелкин, так я уверен, вы на него даже не взглянете. Потому что наружность у Яши самая непримечательная. Ростом он чуть пониже меня, на верхней губе, точно у какой-нибудь девчонки, две родинки притаились, а глаза такие маленькие, что в первые дни нашего знакомства мне все казалось, будто Яша не выспался.
Но на самом деле глаза у него хоть и похожи на щелки, а зоркие, как у хорька. И вообще вся наружность Яши обманчивая. Еще месяц назад я тоже считал его самым обыкновенным человеком, вроде себя или вас. И вдруг совсем неожиданно узнал… Нет, такое сразу и не произнесешь. Помню, в первую минуту от того, что я услышал, мне даже не по себе стало. Оказывается, Яша, точно какой-нибудь неодушевленный атом, способен расщепляться! Вы, может, подумали, что я оговорился или решил вас развеселить? Ничего подобного! Именно все так и есть. Вот как это выяснилось.
В конце второй четверти подошел ко мне Яша и сказал:
— Мы с ребятами думаем веселую пьесу разучить. Будешь в ней участвовать?
— Не возражаю, — ответил я.
— Тогда останься после уроков.
Я остался, и Яша прочитал нам пьесу под названием «Изобретатели». В ней рассказывалось о бригаде молодых конструкторов, которые были заняты усовершенствованием различных машин. Пьеса была совсем не смешная, как сказал мне Яша, но нам понравилась. Мы тут же стали переписывать роли, а на другой день остались на репетицию.
И вот в то время, как все мы просто читали свои роли по тетрадкам, Яша репетировал как-то необычно. Каждую реплику он произносил два раза подряд: один раз громко, а другой так тихо, что его почти не было слышно. Но это еще не все. Произнося слова, Яша, точно скворец Васька из школьного живого уголка, наклонял набок голову, скашивал в сторону свои маленькие глазки и словно к чему-то прислушивался. В конце концов мне это надоело, и я хотел было сказать, чтобы он много не воображал, а репетировал как полагается. Но тут ко мне наклонился мой сосед Кира Яковлев и прошептал:
— Яша-то, а? Кто бы мог подумать, а?
— Действительно, безобразие! — сказал я. — Сам предложил пьесу разучить, а теперь паясничает!
— Что ты! — зашипел Кира. — Он ведь не просто репетирует, а еще и сам себя проверяет: хорошо сказал или плохо. У артистов этот процесс называется «расщеплением».
— Выходит, Яшка сейчас расщепляется? — фыркнул я.
Кира сердито сдвинул брови и поднес палец к губам. Но я все-таки спросил его: