— Чего же вы его не хватали? Хватать надо было, — высказался кто-то из ребят.
— А вот и нет! — возразил Алеша. — Согласно Алькиному плану хватать его было незачем. Как только убежал этот мальчишка из сада, пошли мы к Анне Арефьевне и доложили: «Все в порядке: ни одного яблочка не тронул».
— Конечно, не тронул, когда вот они, — откинула Анна Арефьевна с сундука одеяло: а под ним яблоки в самом неприкосновенном виде лежат.
— Как же они там очутились? — охнула Лида.
— Эти мы еще днем сорвали, а на яблоне те оставили, что нам Анна Арефьевна за помощь подарила. И кроме того, мы еще поддельные развесили. Весь день их из бумаги да глины лепили. И в каждое яблоко записку клали.
— А в записках они вот что написали, — неожиданно перебив Алешу, сказал Костя Губкин: — «Надеемся, что вкус этих яблок на всю жизнь отобьет у тебя охоту лазить по чужим садам». Верно?
— Верно! — подхватил Алеша и уставился на Костю: — А ты откуда знаешь? Я об этом еще никому не говорил…
— А мне это и не надо. Я, может, сам хотел эту же историю рассказать.
— Эту же? — еще больше удивился Алеша и вдруг спросил: — Уж не ты ли был этот самый мальчишка?
— Нет, — сказал Костя и, потупившись, добавил: — Я его товарищ… Ну тот, который не отговорил этого…
Сломанный стул
В этот день Гена Кочкин расстроился не на шутку.
— Тоже мне нашли мастерицу! — возмущался он, вспоминая, как утром соседи по квартире хвалили его сестру Олю, которая вышила салфетку на столик для телевизора. — Да я, может, еще способнее? Мне только показать себя не на чем!
И вдруг Гене повезло. У них сломался стул, и мама велела отнести его в мастерскую.
«Я сам починю», — решил про себя Гена и, как только взрослые ушли, принялся за ремонт стула.
И тут ему в голову пришла заманчивая мысль: нет, он не просто отремонтирует стул, а переделает его. Был, например, стул с квадратным сиденьем, а теперь станет с круглым!
«Тогда, пожалуй, даже папа признает меня настоящим мастером, — подумал Гена. — Вот только где взять фанеру на круг?»
Случайно Генин взгляд упал на стул-вертушку, который стоял около пианино. Не прошло и получаса, как круглое сиденье вертушки было прибито к стулу, а сама вертушка сделалась квадратной.
Теперь оставалось заменить у стула сломанную ножку. Для этого нужна была хорошая крепкая палка. Подходящих палок в распоряжении Гены оказалось несколько штук. Можно было использовать и хоккейную клюшку, и ручку от половой щетки, и старую папину трость. Гена выбрал трость. Она была крепче и, что самое главное, одного цвета со стулом.
Однако когда Гена отпилил от трости ручку, то обнаружил, что внутри трость пустая и в нее нельзя вбивать гвозди. Пришлось все-таки взять палку от щетки.
Наконец стул был готов. Гена осмотрел его со всех сторон и убедился, что весь вид портит как раз новая ножка: она торчала в сторону и выделялась своей белизной.
«Надо ее покрасить», — решил Гена и принялся искать на папином столе пузырек с желтой тушью. Но ее не оказалось, и Гене пришлось перекрасить весь стул в темно-коричневый цвет.
Наконец все было в порядке. Гена поставил стул на самое видное место, на середину комнаты, и ушел гулять.
Часа через два он вернулся. Дома по-прежнему никого не было. Но на столе лежала записка, и Гена очень обрадовался, узнав папин почерк.
«Мы с мамой уехали в мебельный магазин, — прочитал Гена. — К нашему возвращению поставь, пожалуйста, чайник и реши такую задачу: на ремонт одного стула мастер истратил следующие материалы: одну трость стоимостью 40 рублей, один стул-вертушку стоимостью 110 рублей, одну палку от половой щетки ценою в два рубля и извел три пузырька красок по два рубля двадцать копеек каждый. Спрашивается, сколько новых стульев можно купить на эти деньги, если один новый стул стоит тридцать пять рублей?»
Петины каникулы
На уроке географии шестиклассник Петя Носиков вдруг ощутил прилив такой бурной радости, что неожиданно для самого себя щелкнул по затылку сидящего впереди Сережу Астахова. Сережа тотчас обернулся. И хотя он постарался придать своему курносому лицу недовольное выражение, Петя все равно заметил в его глазах веселые искорки. Да разве можно было теперь сердиться? Ведь через каких-нибудь полчаса наступят зимние каникулы — двенадцать свободных дней — двести восемьдесят восемь часов! И уж, будьте уверены, Петя сумеет использовать их так, что не только Сережа, а, пожалуй, и все одноклассники позавидуют ему.
Вчера вечером Петя даже завел для этой цели специальную тетрадь, на которой написал: «Каникулярный дневник». Это чтобы ничего не забыть и обо всем рассказать после товарищам. Ведь он же не собирается участвовать вместе со всеми в каких-то там походах или организованных экскурсиях? Нет! Планы у Пети совсем другие. Во-первых, он должен по очень важному делу побывать в цирке, а во-вторых… Но тут как раз зазвенел звонок. Петя быстро собрал книги в портфель, потоптался немного около учителя и, распрощавшись, бросился в раздевалку.
— Ты в какой маске на елку придешь? — окликнул его Сережа.
— Ни в какой! — отрезал Петя и, поманив Сережу к себе, таинственно прошептал: — Когда ты будешь танцевать на елке, я буду находиться на вершине Алмазной горы.
— Где? — не поняв, переспросил Сережа.
Петя сделал неопределенный жест и, присвистнув, выбежал на улицу.
И вот он уже на лестничной площадке перед своей квартирой. Сегодня Пете не хотелось, как обычно, нажимать кнопку звонка, и он забарабанил в дверь сразу всем, чем только сумел: портфелем, руками, одной ногой и даже плечом. Дверь тотчас открылась, и перед ним предстала незнакомая маленькая фигурка, закутанная в пушистый шерстяной платок. Петя не успел ничего спросить, как в коридор вышла его мама и сказала:
— А у нас радость: приехала из Балахны тетя Тоня с Валериком. Тетя Тоня — в командировку, а Валерик — отдыхать на каникулы.
Однако мамино сообщение ничуть не обрадовало Петю. Наоборот, он даже заметно приуныл и, покосившись на Валерика, подумал: «Вот некстати явился. Теперь все мои планы сорваться могут».
А когда во время обеда Валерик заявил, что хочет на каникулах строить с Петей снежную крепость, а мама кивнула головой и стала рассказывать, куда Петя сводит Валерика и что ему покажет, Петя расстроился окончательно.
«Это что же получается? — подумал он. — Тетя будет весь день ходить по делам, мама — на фабрике, а я, значит, возись с этим карапузом… Он даже и на второклассника-то не похож!»
От таких мыслей у Пети сразу испортился аппетит. И даже любимые пирожки с капустой и луком не доставили ему обычного удовольствия.
«Нет, это совершенно невозможно, — возмутился про себя Петя. — Надо немедленно что-то придумать».
Покончив с обедом, он взял со стола какую-то книгу, сделал вид, что торопится, и вышел из дому. Раз шесть обошел он весь двор, но как увильнуть завтра от Валерика, так и не решил.
Досадуя на себя, Петя зашагал к подъезду. Как раз в это время во двор вошла Оля Астахова — сестра Сережи. Оля жила в другом доме, и Петя спросил:
— Ты что у нас делаешь?
— Выполняю поручение совета дружины, — улыбнулась Оля. — Малышам билеты на елку разношу, в Дом пионеров.
— А на когда? — поинтересовался Петя.
— На завтра.
Петя сразу встрепенулся и, наступая на Олю, забормотал:
— Выручай! Дай один билет. Ко мне, понимаешь, двоюродный брат приехал из Балахны. Ему нужно до зарезу посмотреть эту самую елку.
— Пожалуйста, пусть посмотрит, — вежливо ответила Оля и, сняв варежку, вынула из нее маленький картонный квадратик.
Петя поблагодарил и, словно подхваченный ветром, помчался домой.
На следующее утро, проводив маму и тетю Тоню на работу, Петя накормил Валерика кексом с изюмом, и они отправились в Дом пионеров.
В вестибюле к Валерику подскочили две девочки с красными повязками на рукавах и, проверив билет, тотчас стали стягивать с него пальто. Потом одна из девочек вручила Валерику маску Черномора с длинной седой бородой и повела наверх. Петя хотел было пройти за ними и предупредить Валерика, что он уйдет, но другая девочка остановила его и строго сказала:
— Подождите, пожалуйста, здесь. Провожающих мы наверх не пускаем. Представление закончится часа через два, и тогда вы можете взять своего ребенка. — И, оставив Петю, девочка занялась новым гостем.
Петя посмотрел на мирно беседующих в вестибюле мам и бабушек, которые ждали своих ребят, и тяжело вздохнул.
— Ну, я, кажется, уже совсем в няньку превратился, — проворчал он.
Но тут в вестибюль зачем-то выбежала Оля. Петя подошел к ней и сказал:
— Валерик уже наверху. Он в маске Черномора. Ты не смогла бы после утренника взять его ненадолго к себе, а то мне надо уйти, а я боюсь, что не успею вернуться.
— Хорошо, — согласилась Оля. — А ты поторопись, ваши уже собрались. — Это Оля сказала о Петиных одноклассниках, которые проводили сегодня лыжные соревнования. Но Петя меньше всего думал об этом. Он отдал Оле номерок от Валеркиного пальто и, выбежав из Дома пионеров, сел в трамвай. Несколько минут спустя он уже выходил у городского цирка. Прямо в глаза бросилась огромная, чуть ли не во всю стену, афиша. На ней был изображен человек в расшитом золотом мундире. В правой руке он держал маленькую палочку, а левой гладил тигра. Знаменитый дрессировщик хищных зверей! Вот к кому спешил сейчас Петя!
«Не уйду от него до тех пор, пока не согласится взять меня на время каникул к себе в помощники», — рассматривая афишу, решил Петя.
Раньше он хотел только узнать, что надо делать, чтобы выучиться на дрессировщика. Но теперь живо представил себе, как удивятся товарищи, если вдруг увидят его в клетке с тигром, и рассмеялся. Девочки, наверное, завизжат, закроют от страха глаза, а некоторые, может, даже упадут в обморок. А мальчики останутся на второе представление, чтобы еще раз убедиться, что они не ошиблись и это действительно был их одноклассник Петр Носиков. А потом, уже в школе, Петя выступит на дружинном сборе и расскажет всем о том, что он чувствовал, когда находился в одной клетке с хищниками.