По проходу кто-то пробежал. Слава дотронулся до Мишиной руки:
— Тихо! Слышишь?.. Может, за нами.
Оба затихли. Открылась дверь. Взволнованный голос крикнул в темноте:
— Сержант Смирнов здесь? К лейтенанту!
Обескураженные приятели молчали.
— Нет его, что ли?
Шаги удалились. Прошло минуты две. Что-то особенно тяжело грохнуло наверху. Слава спрыгнул с нар:
— Пойдем!
Несколько секунд они пыхтели, застряв в узкой двери, в которую сунулись одновременно, и наконец выскочили в ход сообщения.
Здесь было почти так же темно. Лишь где-то далеко слева пробивался слабый дневной свет. Ощупывая руками глиняные стены, Слава пошел в ту сторону, Миша двигался за ним, держась за его бушлатик.
Вскоре они заметили дверь, открыли ее и очутились в землянке лейтенанта. Там горел фонарь «летучая мышь». Лейтенант стоя разговаривал с двумя незнакомыми командирами. Все обернулись и посмотрели на ребят.
— Ну! Что вам здесь нужно? — резко спросил лейтенант.
Приятели молчали и не двигались. Только Миша в растерянности покачивал портфелем.
— Кто вам позволил выходить из землянки? — почти крикнул лейтенант. — Почему расхаживаете без разрешения?
Слава открыл было рот, чтобы заговорить, но тут в дверь постучали.
— Войдите! — сказал лейтенант.
Через высокий порог переступил тот самый изобретатель чудесного велосипедика, с которым познакомились этой ночью ребята.
— Сержант Смирнов по вашему распоряжению явился, товарищ лейтенант, — сказал он негромко, отдав честь.
Лейтенант больше не смотрел на мальчиков:
— Так. Хорошо… У нас прервана связь с Марсом. Возьмите с собой двух человек и восстановите связь.
Вытянув руки по швам, изобретатель повторил:
— Приказано взять двух человек и восстановить связь с Марсом.
— Правильно. Вы знаете, что Горчаков не дошел?
— Знаю, товарищ лейтенант.
— Идите. Исполняйте.
Снова отдав честь, изобретатель четко повернулся и вышел, слегка запнувшись на пороге.
Лейтенант опять обратился к ребятам:
— Марш в землянку! И не шататься у меня! Ясно?
Ребята поспешно выбрались за дверь и вернулись в свою землянку. Там было по-прежнему темно, однако мальчики уже успокоились.
По спокойным лицам военных в землянке у лейтенанта они поняли, что сражение идет где-то далеко и нечего бояться, что враги вот-вот ворвутся в их подземное жилье.
Мальчики еще долго болтали, сидя в потемках, и наконец почувствовали, что очень устали от пережитых волнений и совсем не выспались за эту ночь. Они прилегли. Через некоторое время оба спокойно посапывали.
…Слава проснулся через несколько часов. В темной землянке пахло махоркой. Было душно. На разные голоса храпели красноармейцы. Слава повернулся на другой бок и уже сквозь сон услышал голос телефониста:
— Алло! Марс! Сколько у вас времени? Мои стоят.
Мальчиков разбудил окрик:
— Вояки! Завтрак проспите!
Под потолком горела «летучая мышь». Бойцы сидели на нарах, гремя ложками в котелках. Все засмеялись, когда ребята вскочили, удивленно оглядываясь. Слава как лег, так и проспал всю ночь, не снимая бушлата и мешка. Миша спрыгнул с нар и тут же схватил свой портфель.
— Что ж это вы! Проспали фашистов. Теперь они километров за сорок отсюда. Как теперь догоните? — шутили красноармейцы.
Приятели набросились на завтрак. За весь вчерашний день они почти ничего не ели. С ними пробовали шутить, расспрашивали их, но мальчики отвечали односложно, все еще переживая вчерашний день.
Миша заметил, что противоположные нары пусты, и спросил:
— А… а где он, изобретатель?
Сразу в землянке стало тихо. Лица бойцов сделались серьезными.
— В отпуск ушел, — не глядя на ребят, сказал один красноармеец.
— В бессрочный, — добавил другой. Лоб его был перевязан свежим бинтом.
Ребята почувствовали недоброе и замолчали. Молчали и красноармейцы. Один только Очередько пробормотал:
— Добрые были хлопцы!
Мальчики поняли, что изобретатель погиб, и погиб, быть может, исполняя приказ лейтенанта. Они отложили ложки. Есть больше не хотелось. Красноармейцы вскоре ушли, а они еще долго сидели молча, глядя на пустые нары, где лежали две потрепанные книжки и забытая жестянка с табаком.
— Никогда теперь не сделает велосипедика, — проговорил наконец Миша.
— Погиб, а связь восстановил, — сказал Слава.
Когда-то в кино ребята видели черные столбы дыма и земли от рвущихся снарядов. Недавно они слышали грохот разрывов настоящих снарядов и авиабомб и видели развороченные фугасками дома.
И сейчас они думали об этом странном человеке, который так спокойно ушел по приказу командира куда-то туда, где вздымаются эти черные столбы, взлетают на воздух раздробленные камни, валятся огромные деревья. Они вспоминали каждое его слово, каждое движение.
— Слава… А помнишь, как лейтенант сказал ему: «Горчаков не дошел». Наверное, Горчакова этого тоже убили.
— Ага! И, значит, он знал, что, может быть, сам погибнет.
— Слава!.. И он даже глазом не моргнул. Приказал командир — он отдал честь и ушел.
— Да. А еще говорил, что у него призвания нет воевать!
Ребята помолчали. Вдруг Слава спрыгнул на пол:
— Мишка!
Миша подбежал к нему.
— Мишка! Дай честное слово… дай самое страшное честное слово: что бы ни случилось, мы до конца войны с фронта не уйдем!
— Слава, даю честное слово! И знаешь что, Слава? Давай будем мстить фашистам за изобретателя.
— Давай! Пусть мы погибнем, пусть! Все равно мы из армии не уйдем.
— Не уйдем!.. Слава, пошли опять к лейтенанту! Пускай он нам даст какое хочет задание. А не даст — пойдем дальше, на самый передний край!
Слава задумался.
— Нет, не надо, — сказал он, — нужно дисциплину соблюдать. Он сам нас вызовет. Что нас, даром, что ли, будут кормить!..
Когда в землянку пришли красноармейцы па обед, Слава спросил одного из них, не может ли он сходить к лейтенанту, сказать, что им надоело сидеть без дела, что они хотят получить какое-нибудь задание.
— Э-э! — протянул тот. — Вы насчет этого не опасайтесь, ребята. Лейтенант про вас не забудет. Он только еще не решил: то ли роту вам дать, то ли батальон.
Слава уныло отошел от него. Миша прошептал:
— Лучше не говорить. Только и знают, что смеются!
Очень долго тянулось время. Даже вчера они не так томились, как сегодня. При каждом шуме за дверью они вскакивали, думая, что это идут за ними. Но подошел ужин, а никто их не звал.
— Шо? Еще не получили задания? — удивился Очередько, входя с товарищами в землянку. — Як же так! Лейтенант мне казав, шо гадае вас в разведку назначить.
Ребята промолчали. Сердца их сжались. Правду говорит этот Очередько или опять шутки шутит?..
Поужинали. Бойцы поиграли в шашки, поболтали и улеглись. Легли и ребята, надеясь, что хоть завтра кончится их ожидание. Они закрыли глаза и лежали совсем тихо, стараясь поскорее заснуть. Но тут скрипнула дверь, вошел бравый старшина и сказал громко и весело:
— Ну! Герои здесь?.. К лейтенанту!
Как подброшенные, вскочили приятели.
Лихорадочно оправляя рубашку, Слава спросил:
— Зачем? Не знаете, зачем?
— Не знаю. Видно, задание какое боевое.
Бойцы проснулись.
— Скорей, ребята! — кричали они. — Пояса подтяните, чтоб заправочка была!
— Вы знаете чего? Вы как войдете, так руку к головному убору, станьте в положение «смирно» и скажите: «Товарищ лейтенант, по вашему приказанию боец такой-то прибыл». Поняли? Лейтенант дисциплину любит.
Ребята вышли за дверь.
— Эй! Эй! Кепки-то забыли! К пустой голове руку не прикладывают!
Мальчики вернулись, схватили кепку и шапку.
Шагая по темному ходу за старшиной, Миша взволнованно прошептал:
— Слава! Знаешь чего? Давай станем на то самое место, где вчера изобретатель стоял. Хорошо?
— Хорошо!
Они вошли в землянку. Там, кроме лейтенанта, был еще один военный. Миша покосился и стал на то место, где вчера стоял сержант Смирнов.
— Товарищ… товарищ лейтенант… по вашему приказанию боец Розанов явился, — дрожащим голоском проговорил Слава.
— Боец Снегирев явился, — пролепетал за ним Миша.
Лейтенант, сидевший за столом, улыбнулся и переглянулся с товарищем.
— Отправляешь? — негромко спросил тот.
— Отправляю.
— Здорово нагорело?
— Хватает. — Лейтенант просмотрел какую-то бумажку. — Так вот, друзья. Мы навели справки: ваши родители сошли на станции Гремихино и разыскивают вас. Сегодня туда идет наша машина. Оденьтесь, соберите вещи. Шофер за вами зайдет.
Приятели остолбенели.
— Товарищ… командир… мы… мы хотим в армии служить, — еле выдавил Слава.
— Мы на фронт… — начал было Миша.
Лейтенант вдруг поднялся.
— Вы хотите в армии служить? — сказал он громко.
— Да. Мы хотим, чтоб…
— Вы меня называете командиром. Так?
— Да. Мы…
— А знакома вам воинская дисциплина?
— Мы… Нам знакома.
— А вам известно, что приказ командира — в армии закон?
— Известно, — еле слышно сказал Слава.
— В таком случае, смирно!
Лейтенант выпрямился. Ребята вздрогнули и застыли, вытянув руки по швам. Лейтенант заговорил медленно и отчетливо:
— Приказываю вам собрать вещи к двадцати трем часам ноль-ноль и ехать к мамам. Повторите приказание!
— Собрать вещи… и ехать к мамам, — тихо сказал Слава.
— Вещи… и — к мамам, — почти прошептал Миша.
— Кру-гом!
Секунды три приятели стояли неподвижно на том самом месте, где стоял вчера сержант Смирнов. Потом они вздохнули, посмотрели друг на друга, повернулись кругом и оба молча зашагали к двери.
Песок
Солнце уже село. Деревья на лужайке в нашем лагере потемнели, и только верхушки самых больших берез еще поблескивали красноватым блеском, словно сделанные из ярко начищенной меди.
У забора, на котором висели умывальники, толкались десятки голоногих ребят. Гремели железные клапаны, слышалось фырканье, взвизгивали девчонки.