Это заняло больше двадцати минут, чтобы усадить всех. К счастью, Катарина и ее друзья были в следующей секции, на достаточном расстоянии, чтобы мне больше не пришлось слушать их насмешки. Я задалась вопросом, где был Элай, и огляделась вокруг, надеясь найти его сидящим где-нибудь еще, а не с Катариной, что было бы верным показателем того, что их отношения усложнились.
Не тут-то было.
Через несколько минут Элай пробежал вверх по лестнице между двумя секциями. Его глаза встретились с моими, их выражение мрачное и пристальное, как всегда. Казалось, мое сердце перехватило в груди. Он отвел взгляд первым, посмотрев на Пола. Его губы неодобрительно изогнулись. Была ли Селена права? Нет, не говори глупостей, сказала я сама себе, когда Элай повернулся и сел рядом с Катариной.
Доктор Хендершоу появилась на импровизированной сцене в центре физкультурного зала. Она произнесла обычную приветственную речь, затем передала микрофон руководящей демонстрацией хора миссис Ховик. Ховик, вместе со всеми участниками демонстрации хора, как мужского, так и женского пола, была сиреной. Селена терпеть не могла ее, но я нашла ее забавной в своей излишне взбалмошной манере.
Она представила хор, который потом выступал. В Старшей Школе Чикэри тоже был хор, но ничего подобного не было. Когда сирены начали танцевать и петь, все в зале затихли, полностью загипнотизированные. Приятное покалывающее тепло прокатилось по моему телу, мои мысли затуманились. Я смутно осознавала, что Селена что-то бормочет рядом со мной, что-то о том, как это неправильно, что сирены превращались в сексуальных объектов перед всей школой и что для сирен было гораздо больше важных вещей, чем быть красивой. Я не обращала на нее внимания, мои барабанные перепонки слишком заколдованы, чтобы слушать кого-то.
Когда они закончили, я стояла и аплодировала, как и все. Когда сирены ушли со сцены, сила их магии постепенно исчезала. Я снова осознала кто я, где я и что я делала — сидела в затемненном физкультурном зале рядом с Полом Кирквудом. Мы сидели так близко, что его нога и плечо задевали мои. Я не удержалась и наклонила голову в его сторону. Мой пульс участился, когда он сделал то же самое.
Начался фильм, показывавшийся над сценой. Ну, фактически, там было больше голограмм, чем фильма, 3-D изображения, созданные с помощью магии, а не каким-то электрическим оборудованием. Голос за кадром принялся рассказывать историю о значении Самхэйн, в то время как мелькали картинки в документальном стиле. Рассказчик объяснил, что Самхэйн — это время, когда дикой магии, которая пребывала между миром живых и мертвых, было разрешено свободно проходить и обновлять все источники магии в мире, как тот, который якобы протекал под основанием самого Арквелла.
Я делала все возможное, чтобы сосредоточиться на выступлении, но я расслышала только одно, два предложения. Я была слишком поглощена звуком дыхания Пола, как он ерзает на стуле, и особенно, как хорошо он пахнет, запах каким-то образом усилился в темноте.
— Итак, насчет Самхэйн, — сказал Пол, наклоняясь ближе. Его дыхание щекотало мое ухо, посылая по коже мурашки. — Есть шанс, что ты завтра пойдешь со мной на танцы?
Я задержала дыхание, не зная, что сказать. Я так сильно хотела этого. Но боялась снова обжечься.
— То есть, если у тебя еще нет пары.
Я почти засмеялась. У меня? Ночного Кошмара? Я покачала головой.
— Как я узнаю, что на этот раз ты придешь? — Я повернулась так, чтобы наши глаза встретились.
Раненное выражение появилось на его лице, и я почти пожалела, что сомневаюсь в нем. Его рассказ о падении с лестницы не может быть правдой, но не было никаких сомнений, что он каким-то образом пострадал. Пол протянул руку и взял мою руку в свою. Приятная дрожь скользнула вверх по руке, в мою грудь.
— Я приду, — сказал он. А потом он держал меня за руку в течение всей ассамблеи. Его прикосновение было тем обещанием, которого мне так не хватало.
Этой ночью я решила прийти на мою сон-сессию с Элаем вовремя, уверенная, не боясь столкнуться с ним лицом к лицу впервые за несколько дней. Только вот уверенность полностью исчезла, когда я шагнула в комнату общежития и увидела, как Элай без рубашки вышел из спальни. Его обнаженная грудь была еще более великолепной, чем я помнила, эта татуировка с черным скорпионом и твердый, как камень, пресс.
Слишком поздно поняв, что глазею на него с открытым ртом, я заставила свой рот закрыться. Элай ухмыльнулся, натянув футболку через голову.
— Давно не виделись, — сказал он, натягивая рубашку вниз до бедер.
Я пожала плечами, пытаясь быть хладнокровной, хотя мое лицо было в огне. Просто думай о Поле, твердила я себе. Просто думай о Поле. К моему облегчению, это помогло.
Элай повернулся и сел на тот диван, который я обычно занимала, ожидая, когда он уснет.
— Почему ты избегала меня?
Я закатила глаза.
— Не будь смешным. Я не избегала тебя.
Элай приподнял бровь.
— Ага. Верно. Поэтому я не говорил с тобой с той самой ночи, когда ты прогуляла физ-ру.
С той самой ночи, когда я ужаснула тебя своими ужасными силами Ночного Кошмара, я тихо добавила за него.
— Не то, чтобы мы зависаем в одних и тех же кругах.
Он не ответил, но несколько секунд пристально смотрел на меня, его лицо ничего не выражало. Я раздумывала сесть на кресло, которое он обычно занимал, но мне не хотелось проходить мимо него сейчас. Мне не удавалось выкинуть его полуголого из головы, и это заставляло меня нервничать. С моей удачей, я, скорее всего, споткнусь и сломаю что-нибудь.
— Так кто тот парень, с которым ты сидела на ассамблее?
Я моргнула, удивленная тоном Элая. Он точно не звучал раздраженным, но что-то подсказывало мне, что это был не просто случайный вопрос.
— Для тебя никто.
Элай хмыкнул.
— Он твой парень или как?
— Не, я просто люблю непроизвольно держаться за руки с незнакомцами.
— Правда? — Он повернулся на бок и потянулся, положив голову на один подлокотник дивана, а его ноги свисали с другого подлокотника. — Вот почему ты никогда не держала… — Он умолк, громко зевнув. А потом уснул.
Я долго пристально на него смотрела, задаваясь вопросом, что же он хотел сказать. Затем подошла к нему и залезла на него сверху, благодарная, что на этот раз он выбрал диван. Это делало мою работу намного легче.
Я вошла в его сны, желая закончить с этим побыстрее. Когда мир сна сформировался вокруг меня, я увидела привычный физкультурный зал в средней школе Чикэри, обычно он так выглядел, когда проходил выпускной вечер. Красные и белые растяжки висели на стенах и потолке. Еще больше растяжек обрамляли столы на краях танцпола. Громкая поп-музыка гремела из динамиков, задавая ритм извивающимся телам на танцполе.
Рядом я увидела Элая, танцующего с Катариной. Я хотела замаскироваться в старую леди, чтобы снова скрыться от него, но мне не выпало шанса, потому что странное ужасное зрелище привлекло мое внимание. В центре танцпола, возвышаясь над головами учеников, был Минотавр. Он танцевал под музыку, веселился, выделяясь из толпы. В его носу было огромное железное кольцо. Кровь капала с него, разбрызгиваясь по голой груди существа малиновым цветом.
Я шагнула в его сторону, пытаясь понять, почему он присутствовал во сне Элая. Раздался громкий крик, перекрикивая музыку, и я застыла на месте. Я подняла глаза, моя голова пульсировала из-за внезапного прилива адреналина, когда я увидела, как черный феникс спикировал на танцующую толпу, растопырив когти и открыв клюв. Прежде чем я успела среагировать, он схватил Минотавра за шею и с омерзительным треском оторвал его голову от тела. Студенты начали кричать, когда огромное тело существа упало на пол, кровь била струей из его шеи.
Следующее, что я помнила, Элай стоял рядом со мной, его лицо вялое от шока, когда люди толпились мимо нас в бешеной панике. Видение его страха только увеличило мой собственный. Я не хочу бороться с этим. Не сейчас. Не когда-либо еще. Я видела достаточно и не хотела больше этого видеть. Я отстранилась от сна и сбежала прежде, чем проснулся Элай. Я пошла в кровать, как только закончила печатать в своем журнале снов. Но я не могла заснуть. Очень, очень долгое время.
13. Самхэйн
Пол забрал меня из моей комнаты в общежитии перед танцами. Селена и ее парень для свидания, сирена по имени Джастин Дамико, уже уехали. Я провела целых десять минут сама с собой, совершенно уверенная, что снова никуда не пойду. Но Пол постучал ровно в семь тридцать, и я поспешила ответить, почти задыхаясь от облегчения.
— Привет, — сказал он, окидывая взглядом мое платье, с открытым плечом из золотого шелка с кремовым кружевом. — Вау. Ты отлично выглядишь.
По моей груди распространился трепет из-за того, как он смотрел на меня с полураскрытым ртом и широко распахнутыми глазами. Я не считала себя очень красивой, но выражение его лица заставило меня почувствовать такой. Я позаимствовала платье у Селены. Оно было красивым, несмотря на мои несчастные рыжие волосы, которые даже сейчас завивались, вопреки обильному количеству средств для волос, которые я на них вылила.
Пол, конечно же, был красавчиком в этом черном костюме и с черной бабочкой, нейтрализовавшимся красным жилетом.
— Как и ты, — ответила я.
— Где твоя маска? — Он оглянулся на беспорядок в комнате общежития.
— Одну секунду.
Я отыскала подходящую золотистую маску рядом с моим компьютером. Танцы на Самхэйн были первым балом-маскарадом, на котором я когда-либо присутствовала. Я чувствовала себя немного глупо, надевая маску, но это было также немного весело. Если верить Селене, маска была Коломбиной, которая охватывает лишь верхнюю половину моего лица. Украшенная перьями и блестками я походила на золотого павлина.
Я вернулась к двери.
— Что насчет твоей?
Пол протянул руку и стащил маску с верхней части головы, где он носил ее, как пару солнцезащитных очков. Это тоже была Коломбина, но простая и черная, без всяких украшений. В сочетании с его светлыми волосами, собранны