«После их отъезда, — говорит Кобылинский, — в нас всех родилось чувство сожаления, грусти, печали. Солдаты чувствовали то же самое; и они с еще большей сердечностью стали относиться к детям».
§ 6
Яковлев вез государей на вокзал в Тюмень, откуда шли две линии в европейскую часть России: прямая — через Екатеринбург, окольная — через Омск. До Тюмени нужно было проехать 285 верст.
26 и 27 апреля Кобылинский получил две телеграммы, отправленные Лебедевым и Набоковым, двумя солдатами, которых выбрали в числе восьми солдат из Тобольска. Первая была отправлена из село Ивлева, вторая — из Покровского. В них сообщалось, что путешествие проходит благополучно.
Прибытие в Тюмень имело место 27 апреля в 9 часов вечера. Кобылинский узнал об этом из телеграммы, полученной 28 апреля утром. В тот же день вечером была получена вторая телеграмма: «Едем благополучно. Христос с нами. Как здоровье маленького? Яковлев». Телеграмма была подписана так, чтобы не привлекать внимание к государям во время железнодорожного переезда.
Так как и все в Тобольске думали, что конвой движется в Москву, никто не обратил внимание на название деревни, откуда эта телеграмма была отправлена. Гендрикова отмечает в своем дневнике: «Утром 29-го мы получили сообщение, что путешествие проходит в отличных условиях; мы не знали — откуда и куда».
Потом несколько дней ничего не приходило. Лишь 3 мая пришла телеграмма, адресованная отрядному комитету и отправленная одним из солдат. В ней говорилось, что Их Величества находятся в Екатеринбурге. Гендрикова отмечает в своем дневнике: «Пришло известие, что застряли в Екатеринбурге. Никаких подробностей».
«Эта телеграмма, — свидетельствует Кобылинский, — нас всех огорошила. Что такое случилось! Почему в Екатеринбурге? Все были этим поражены, мы же думали, что целью путешествия является Москва».
8 мая вернулись солдаты тобольского отряда, сопровождавшие Их Величества до Екатеринбурга. Все стали слушать их рассказы. Вот что произошло, согласно показаниям свидетелей Кобылинского, Мунделя, Жильяра, Татьяны Боткиной и Эрсберг.
Перед отъездом в Тюмень Яковлев отправил туда своего адъютанта Авдеева с заданием сформировать поезд, который был бы готов немедленно отправиться в путь. До Тюмени он торопил движение, не допуская ни малейшего промедления. Прибыв в Тюмень, 27 апреля вечером, он тут же повез узников в Екатеринбург. Но до приезда туда он узнал, неизвестно каким образом, что его не пропустят далее и задержат. Он кинулся назад в Тюмень и оттуда направился в Омск. Но на станции Куломзино, ближайшей к Омску, его поезд был остановлен и окружен вооруженными красногвардейцами. Ему было сказано, что Екатеринбург объявил его вне закона за то, что он пытается увезти Императора за границу. Тогда Яковлев отцепил паровоз и поехал в Омск, а там имел разговор по прямому проводу с Москвой. Он получил приказание ехать в Екатеринбург.
Однако как только он прибыл туда, его поезд был оцеплен красными. Яковлев отправился в Совдеп, но вернулся оттуда расстроенный. Он предложил солдатам поехать с ним в Москву, чтобы свидетельствовать о произошедшем. Но солдаты тобольского отряда были разоружены и брошены в какой-то погреб. Что же касается Императора, императрицы и великой княжны Марии, то их сопроводили в дом Ипатьева, куда вместе с ними доставили Боткина, Чемодурова, Седнёва и Демидову. Из дома Ипатьева, куда его сначала доставили вместе с остальными, Долгоруков был отправлен в тюрьму. Через несколько дней солдат тобольского отряда выпустили.
Яковлев уехал в Москву. Оттуда он прислал своему телеграфисту в Тобольск следующую телеграмму, которую прочитал Кобылинский: «Собирайте отряд. Уезжайте. Полномочия я сдал. За последствия я не отвечаю». Он был неправ в том, что, покидая Тобольск, взял с собой лишь небольшую часть своих людей.
Посреди Гражданской войны невозможно было отыскать этих восьмерых солдат тобольского гарнизона, которых разбросало по России. Однако мне удалось получить некоторые показания и другие доказательства, которым я придаю особое значение.
Среди солдат тобольского отряда был один стрелок — Григорий Лазарев-Евдокимов. Он родился в Тобольской губернии. Когда отряд распустили, он вернулся к себе.
25 августа 1918 года, когда Тобольск был освобожден от большевиков, Евдокимов был мобилизован в Сибири и участвовал в боях против красных. В сентябре 1919 года, во время отступления армии Колчака, он решил перейти к красным. Но его попытка кончилась неудачей, и он был задержан вместе с другими кавалеристами генерала Волкова.
Евдокимов предстал перед военным трибуналом. При допросе он рассказал, что был в составе тобольского отряда. Этим он обратил на себя внимание и был допрошен относительно участия в охране царя.
Я придаю большое значение тому факту, что его допрашивал человек, не имевший никакого представления о всем том, что мне как следователю было известно по делу к тому моменту (сентябрь 1919 года). Я также придаю большое значение тому, что допрашивал Евдокимова малограмотный воинский чин. Эти два обстоятельства придают истине совершенно неожиданный вид. Весь рассказ Евдокимова о том, что он узнал от своих восьми товарищей по поводу попытки Яковлева, совершенно тождественен другим показаниям.
Евдокимов показал, что Яковлев отвез царя в Екатеринбург, а потом, вернувшись назад, отправился в Омск. Но перед Омском вооруженные пулеметами красногвардейцы задержали его. Из Омска Яковлев связался по прямой линии с Москвой и получил приказ передать Императора Екатеринбургскому Совету. Яковлев, прибыв в этот город, вошел в конфликт с Советом, которому он отказался передавать Императора.
Вот мои другие доказательства. Для Императора на вокзале в Тюмени приготовили вагон 1-го класса № 42 поезда Самара — Златоуст. Их Величества разместились там вместе с Яковлевым. Проводником этого вагона был некий Чех. Я не знал, что этот Чех находился на территории Колчака, а посему не сделал никакой попытки отыскать его.
26 ноября 1919 года граф Капнист, офицер генерального штаба адмирала, состоявший при французской военной миссии, ехал из Омска в Иркутск и разговорился с проводником своего вагона. Им оказался Чех. Узнав, что именно он был проводником вагона № 42, в котором ехал император, граф Капнист попросил его рассказать про эту поездку максимально подробно.
Я вновь обращаю внимание на тот факт, что граф не знал всех обстоятельств отъезда из Тобольска. Рассказ Чеха очень похож на рассказы прочих свидетелей. Граф записал этот рассказ и передал мне его во время допроса у меня 21 февраля 1920 года именно в том виде, в каком это было написано в день разговора с Чехом. Яковлев, как свидетельствует Капнист, отделил в поезде Императора от императрицы. Во время всего переезда Яковлев был очень почтителен; он часто входил в купе Императора и вел с ним долгие разговоры. Из разговоров, что ходили среди солдат, Чех, похоже, знал, что царя везут в Москву, чтобы потом отправить его за границу.
Император, Императрица и Мария Николаевна были задержаны в Екатеринбурге 30 апреля. Тем же днем датируется и отметка, которую сделала Императрица, войдя в дом Ипатьева, на косяке окна своей комнаты. Она нарисовала там знак, который, как она считала, приносит ей счастье.
§ 7
Кто был этот таинственный комиссар Василий Васильевич Яковлев? Я не смог разрешить этот вопрос. Было ли это его настоящее имя? Свидетели утверждают, что это был «человек интеллигентный». Он знал французский язык. Мундель уверяет, что он употреблял целые французские фразы. Есть также основания думать, что он знал еще английский язык и немецкий. О своем прошлом он говорил Кобылинскому. До революции он был эмигрантом. На территории Финляндии он совершил политическое преступление и за это был приговорен к смертной казни. Но он сумел бежать и жил потом в Швейцарии и Германии. Революция привела его в Россию.
Хоть мне и не удалось точно установить личность Яковлева, несмотря на большой интерес к этому вопросу, я все же могу сделать, исходя из вышеизложенных фактов, следующие выводы:
1) Москва с первой половины апреля имела уже в планах отправить комиссара в Тобольск.
2) Москва скрывала от солдат цель приезда этого комиссара.
3) Всем своим поведением в Тобольске Яковлев показывал, что он враждебен «целям большевиков» по отношению к Императорской семье.
4) Его действия координировались некоей небольшевистской силой с действиями других агентов административного центра в Омске.
5) Он выглядел агентом некоей силы — посторонней и небольшевистской.
6) Действуя по ее директивам, он вез царя не в Екатеринбург, а пытался увезти его через Омск и Екатеринбург в европейскую часть России.
7) Его главной целью было увезти Императора и Алексея, остальные же члены Императорской семьи его мало интересовали. То есть не по его требованию, а по ее личной просьбе Императрица и Мария стали сопровождать Императора.
Что все это могло значить? Какая сила забирала царя, с какой целью и куда?
Император сам ответил на эти вопросы. В лице Яковлева он видел посланца немцев под большевистской маской. Он думал, что его хотят принудить заключить мирное соглашение с противником. Подобное толкование уже встретило в антимонархической прессе попытку высмеять мнение царя: «Над этим рассмеялся бы, — говорилось там, — любой красногвардеец».
Конечно же, речь не шла о Брест-Литовском мире, который уже был реальностью. Мысль Их Величеств была уточнена Императрицей: немцы хотели дать царю или его сыну возможность вернуть власть и ценой предательства по отношению к союзникам заключить соглашение с врагом. Таково было их объяснение, и мы еще увидим, что произойдет дальше.
Глава X
Переезд царевича, великих княжон Ольги, Татьяны и Анастасии из Тобольска в Екатеринбург. Матрос Хохряков. Общее между его поведением и поведением Яковлева. Родионов.
Тот факт, что, несмотря на усилия Яковлева, Их Величества не смогли проехать Екатеринбург и были там задержаны большевиками, доказывает, что немецкие власти не подняли в Москве никакого протеста. Пребывание царя в Екатеринбурге было больше на пользу немецким интересам, чем его пребывание в Тобольске. Объясняется это положением Екатеринбурга на железной дороге, тогда как Тобольск был отрезан огромными расстояниями и реками. Это последнее обстоятельство вынудило Яковлева торопиться с отъездом, ибо весенние разливы могли заблокировать Их Величества в Т