— А почему вы пришли к нам, а не обратились в петербургскую милицию? — резонно спросил Сидоров.
— Сейчас-сейчас, я все объясню. Когда я немного пришел в себя, грабители обсуждали мою судьбу. Один предлагал меня зарезать, поскольку не хотел рисковать столь крупной добычей, другой возражал: «Мы честные гоп-стопщики, а не мокрушники». Говорили про какого-то дальнобойщика Васю, который за небольшую плату доставит меня в наш город… В итоге они разжали мне рот и стали вливать что-то вроде технического спирта. Я вновь потерял сознание. Периодически я приходил в себя, смутно помню тряску в кабине грузовика и какого-то мужчину, который, увидев, что я открываю глаза, вновь насильно вливал мне в рот бормотуху. Последний раз я очнулся уже на улице нашего города, немного пришел в себя и сразу направился к вам…
— Грустная история, — сочувственно произнес Сидоров.
— Очень грустная, — подтвердил Анискин. — Если бы не один маленький нюанс, я бы вам, скорее всего, поверил. А так — нестыковочка, гражданин Вознесенский. Ведь вы пришли затем, чтобы мы выдали вам справку, что вы стали жертвой ограбления? Куда вы дели казенные деньги — три дня жили «красивой жизнью»?
Вскоре Вознесенский признался, что ни в какой Питер он не ездил, поскольку зашел в подпольное казино сыграть «по-маленькой» да и продулся в пух и прах. А затем выдумал всю историю, чтобы директор не заставил его возмещать убыток из своего кармана.
Почему Анискин не поверил Вознесенскому?
30. Фальшивый киднеппинг
Солидного вида мужчина с кейсом в руках ворвался в кабинет Анискина и Сидорова, как ураган.
— Помогите! — еле отдышавшись, произнес он. Сидоров налил посетителю воды из графина, а Анискин поинтересовался, какого плана помощь требуется. Отдышавшись, мужчина заявил:
— Я — Ковальчук Юрий Сергеевич, бизнесмен. Моего сына похитили!
— Боже мой! — воскликнул Анискин. — Сидоров, срочно ребят из технического отдела ко мне! Телефон Юрия Сергеевича — на прослушку!
Пока прибывшие техники исполняли пожелания майора, визитер, тяжело дыша, излагал суть произошедшего:
— Мой сын Петя, откровенно говоря, обалдуй. Я, хотя и отец, прекрасно вижу его недостатки — он не хочет ни учиться, ни работать. Недавно, чтобы наставить его на путь истинный, я практически лишил его карманных денег. И вот — с ним случилось несчастье!
Анискин внимательно слушал.
— Вчера Петя не пришел домой. А сегодня утром в почтовом ящике я обнаружил записку! — бизнесмен протянул майору лист бумаги, отпечатанный на принтере. Анискин прочитал:
«Твой сын у нас. Выкуп — 100 тысяч баксов, или получишь его по кускам. Деньги нужны завтра, до 14.00. И помни — никаких ментов!»
— Вы правильно сделали, что обратились к нам, — начал было Анискин, но Ковальчук перебил его:
— А сегодня утром Петя позвонил — похитители дали ему трубку, чтобы я мог убедиться, что он жив. Он очень взволнован. Сказал, что шел по улице, когда ему на голову сзади накинули мешок и заволокли в машину. В ней сидели три бородатых горца, которые сказали ему, что отрежут голову, если отец не заплатит выкуп. Потом отвезли куда-то и сдали на руки своим сообщникам. Петя находится в невыносимых условиях: мешок у него с головы так и не снимают. Охранник сделал это только один раз — когда принес миску вермишели быстрого приготовления и стакан воды, после чего дал мне позвонить. Буквально через 20 минут похитители должны сказать, как именно передать им деньги.
— Насколько это большая для вас сумма?
— Ну, будем откровенны: 100 тысяч долларов — это сильнейший удар по моему карману, но голодать семья не будет, без копейки не останемся, — ответил Юрий Сергеевич. — Я уже на всякий случай собрал деньги, вот они, в этом кейсе. Может, вы и сумеете найти похитителей, но я подстраховываюсь. Жизнь Пети дороже! Если бы я был уверен, что его вернут живым и невредимым после уплаты выкупа, то заплатил бы деньги, не обращаясь к вам.
— Это верно. Случаи, когда похищенных детей возвращают родителям, получив деньги, можно по пальцам пересчитать. Так что вы поступили абсолютно правильно.
В этот момент у Ковальчука зазвонил телефон. Анискин попросил его включить громкую связь, и присутствующие в кабинете услышали голос похищенного Пети:
— Папа! Ты достал деньги? Срочно передай их этим людям! Иначе мне крышка!
Хозяин кабинета жестом попросил у Юрия Сергеевича трубку и неожиданно для всех заявил:
— Петр! Говорит майор Анискин! Немедленно прекратите шантажировать собственного отца и вернитесь домой! Пока что обращение Юрия Сергеевича в милицию не зафиксировано, и я даю вам слово офицера: если вы прекратите этот детский сад, мы все просто забудем эту историю. И даже попрошу гражданина Ковальчука не наказывать вас физически. Договорились?
В трубке некоторое время помолчали, а потом спокойный детский голос сказал:
— Хитер, гражданин начальник. Ну ладно, уболтал. А как, если не секрет, догадался-то?
Вскоре выяснилось, что бессовестный Петя, обидевшись на отца, который лишил его карманных денег, выдумал всю ситуацию с ограблением, чтобы получить 100 тысяч долларов и потратить их на себя.
Как Анискин догадался, что подросток выдумал всю историю?
31. Кто украл раритет?
Одышливый старичок, хранитель музея, буквально рыдал на плече Анискина:
— Это полная катастрофа!
— Да что случилось-то, поясните толком, — успокаивал его майор. Но старичок перестал лить слезы, лишь когда Сидоров подал ему стакан воды. Кое-как Модест Матвеевич перешел к делу:
— Самая большая ценность нашего музея — подушечка, собственноручно вышитая Екатериной II. Царица в свое время хотела подарить ее Вольтеру, но в нашем городе один из дворян на приеме, устроенном в ее честь, сумел рассмешить самодержицу. И Екатерина в виде особой милости подарила ему подушечку с вышитым именем великого философа. У потомков этого дворянина ее реквизировали большевики, передав раритет музею. Особой материальной ценности подушечка не представляет — ни золотого шитья, ни жемчуга нет. Но, как я уже сказал, раритет! Именно на эту подушечку приезжали посмотреть туристы даже из-за рубежа. Вот и вчера к нам прибыла группа из десяти человек из Франции, с родины великого Вольтера. И после их посещения подушечка пропала!
— Так в чем проблема? Сейчас поедем в гостиницу и обыщем их! — Сидоров был, как всегда, категоричен.
— Бог с вами, коллега, — осадил его Анискин. — Вам нужен международный скандал? В таких делах нужна максимальная деликатность.
— А если надавить туристам на совесть?
— Бесполезно, — всхлипнул Модест Матвеевич. — Я с утра уже был в гостинице и буквально на коленях умолял вернуть подушечку. Французы изобразили сочувствие, но сказали, что раритета у них нет. А самое страшное — уже сегодня вечером они уезжают из города — на автобусе прямиком на родину.
— А вы уверены, что именно кто-то из них — вор?
— Несомненно! Для дорогих гостей из Франции организовали экскурсию уже после закрытия музея. Я лично провел ее. И когда мы проходили по залу, точно видел, подушечка была на месте. Кстати, совсем забыл! — хлопнул Модест Матвеевич себя по лбу. — У меня есть две фотографии с этими туристами. Одну, где они снимались на фоне Эйфелевой башни, они мне вручили с памятной надписью еще до экскурсии. А на второй мы снялись вместе сразу после нее, — хранитель музея протянул оба снимка Анискину. — Они пояснили это так: первую фотографию они сделали в момент отъезда, это самое начало путешествия. А снимок в музее — предпоследний кадр их тура под названием «Из Франции в Россию и обратно». Следующий они уже сделают снова в Париже и после выпустят памятный альбом.
— Вы подозреваете кого-то конкретно? — уточнил Анискин, внимательно рассматривая снимки.
— Мне сложно судить, но, например, вот этот высокий мужчина дважды спрашивал у меня, нельзя ли купить подушечку. Этот толстячок с хвостом дважды отставал от экскурсии. Говорил, что якобы заблудился в коридорах. Я даже ходил его искать, оставляя на это время туристов без присмотра. Так что теоретически у любого из них была возможность украсть подушечку, которая хранилась в витрине без сигнализации.
— А сколько занял их путь из Франции? — уточнил Анискин.
— Около недели, — ответил Модест Матвеевич. — Они заезжали в несколько городов, осматривали музеи, а наш город был конечной точкой маршрута.
— Понятно. Кажется, я знаю, кто взял подушечку Екатерины. Думаю, обойдемся без протокола, просто попросим вернуть ее.
И действительно, после беседы с французами подушечка была найдена и благополучно возвращена в музей.
Кто украл подушечку, и как Анискин вычислил вора?
32. Фальшивый знаток
Возвращаясь в кабинет с обеда, Анискин столкнулся в дверях с подвыпившим мужчиной богемной внешности. Майор пропустил его, и визитер поспешил к выходу из отделения.
— Кто это был? — поинтересовался Анискин у Сидорова, положив фуражку на стол.
— Да такое дело, — ответил старлей, — патруль доставил дяденьку пьяненького, говорит, шумел на улице, нарушал общественный порядок.
— Не понял, коллега. А почему вы тогда его отпустили? — удивился Анискин. — Надо было, пока не протрезвеет, у нас подержать да штрафануть, чтобы впредь неповадно было.
— Да неудобно мне стало, товарищ майор, такого уважаемого человека штрафовать. Отпустил его под свою ответственность, тем более он мне пообещал тихо и мирно домой идти, — засмущался Сидоров.
— Ну-ка, ну-ка, что за уважаемый человек? — сразу заинтересовался Анискин.
— Иваньков Пантелеймон Матвеевич, паспорт я проверил, все нормально. Оказался тонким ценителем живописи, родственная, так сказать, мне душа.
Анискин недоверчиво хмыкнул.
— Точно говорю, товарищ майор. Я его начал уже было оформлять, ну, заодно, как водится, разговорился. Он человек очень интересный, слово за слово, и я ему признался, что очень люблю картины.