Раздался грохот, от которого уши находящихся в столовой наполнились болезненным звоном. Посреди своего прыжка старуха встретилась с зарядом дроби и бесформенным кулем отлетела к противоположной стене комнаты, прочь от Дмитрия и Татьяны. В дверях столовой стоял Корсаков, опустив дымящийся ствол охотничьей двустволки.
– Право слово, дети мои, вас ни на секунду нельзя оставить одних, – невозмутимо объявил он. Шутка была не слишком уместной, но Владимиру чертовски нужна была поддержка. А персона ехидного всезнайки помогала сохранять столь необходимые крупицы спокойствия. Не говоря уже об окружающих. Выстоит он, сохранит холодную голову – возможно, удастся и остальным.
Прежде чем Дмитрий успел ответить, от стены, где упала Мария Васильевна, раздался препротивный хруст. Корсаков обеспокоенно привстал на цыпочках, стараясь разглядеть из-за стола, что там происходит. Маевская, несмотря на дуплет дроби почти в упор, не просто осталась жива. Ее раны кровоточили, плоть местами была вырвана с мясом, а на левой руке не хватало нескольких пальцев, но старуха уже поднималась с явным намерением выпустить Корсакову кишки.
– Нет-нет, мадам, прошу вас, не надо вставать ради меня! – с нервным смешком обратился к ней Владимир, со щелчком преломив ствол ружья. Стреляные гильзы упали на пол с гулким цокотом, отчетливо слышным в повисшей тишине.
– Ты не посмеешь! – пробулькала окровавленной пастью Маевская. – Я бессмертна! Во мне течет благодать Каафова! Я…
Корсаков не дал ей договорить. Второй выстрел дуплетом с близкого расстояния снес чудовищу голову, разбрызгав кровь по стене. Лишенное мозга изломанное тело, трепыхаясь, осело обратно на пол. Сопровождаемый шокированными взглядами забившихся по углам Ольги и Татьяны, Владимир прошествовал к ближайшему стулу и несколькими мощными ударами отломал ему ножку. В полном молчании он поднял с пола револьвер Дмитрия, подошел к телу Марии Васильевны, упер острый конец деревяшки ей в грудь на манер кола и, под испуганные всхлипы женщин, забил его, используя пистолет в качестве молотка. Лишь после этого он обернулся к собравшимся и сказал:
– Боюсь, что это только начало. И если вы намереваетесь пережить эту ночь, то слушайте меня внимательно.
9 мая 1881 года, ночь,
усадьба Маевских
Корсаков отдавал команды – коротко, четко, отрывисто. На счету была каждая секунда. Колокол в деревне умолк. То ли от безысходности, то ли потому, что звонить стало некому. Это означало лишь одно: вскоре Кааф явится в усадьбу. Поэтому каждый обитатель дома получил свою задачу.
Ольге и Татьяне Владимир передал два мешочка с загадочным порошком. Женщины получили наказ обойти дом и рассыпать содержимое так, чтобы оно образовало два замкнутых круга. Занятие оказалось весьма кстати – мать и дочь пребывали в состоянии глубокого шока. Весть о том, что Андрей Константинович, вероятно, погиб, также легла на их плечи тяжким грузом. Дмитрий, вооружившись топором, строгал колья из ножек кухонной мебели. Сам Корсаков закрылся в кабинете Маевского на втором этаже, яростно чертя защитные фигуры.
Спустя пять минут выжившие вновь собрались в столовой, где Владимир организовал импровизированный военный совет. Оружие было сложено на обеденный стол – два ружья, два револьвера, четыре импровизированных кола, топор и кухонный тесак да трость-шпага. Корсаков скептически оглядел нехитрый арсенал.
– Думаешь, это поможет? – неуверенно спросил Теплов, проследив за его взглядом.
– Я не знаю, – честно ответил Корсаков. – Но я дал Андрею Константиновичу слово, что сделаю все, что в моих силах, дабы вас защитить. И сдаваться без боя не собираюсь.
– Он придет за нами? Кааф? – тихонько спросила Татьяна. Она стояла, зябко ежась, за спиной матери, уступив той один из сохранившихся стульев. Ольга Сергеевна сидела, уставившись в пространство отсутствующим взглядом.
– Да, – кивнул Корсаков. – У него нет другого выхода. Это чудовище сковано защитным кругом, опоясывающим остров с вашей усадьбой. В иных обстоятельствах я бы давно предложил покинуть это место, но…
– За пределами острова мы умрем, – констатировал Теплов.
– А значит, так или иначе нам придется встретиться с ним лицом к лицу, – подтвердил Владимир.
– Но кто он… Или что оно такое?
– Я не знаю, – признался Корсаков. – Судя по превращению Марии Васильевны и вашим кровавым ритуалам, я бы предположил, что он является существом, которое у нас зовут вурдалаком или упырем, а в Европе – вампиром.
– Однако у вас есть сомнения, Владимир Николаевич, – впервые подала голос Ольга.
– Да. Легенды о созданиях, пьющих кровь, есть почти в каждой культуре. Конечно, в чем-то сильно отличаются друг от друга – античные вампиры, говорят, откусывали жертвам носы. Некоторые случаи обнаружения вурдалаков даже задокументированы. Мой предок сталкивался с подобным существом в годы Отечественной войны. Но Кааф не похож на все эти истории. Он управляет природой вокруг. Его кровь целительна для людей, но губительна для животных – отсюда мертвые вороны из преданий и вокруг мертвого чиновника. Волки почуяли это в вас, Татьяна, когда вы нашли Дмитрия. Но из-за действий Марии Васильевны защита начала спадать, отсюда и искусанный сын кузнеца. О таком я раньше не слышал. Если верить легендам, которые пересказали мне Андрей Константинович и Кузьма, Кааф существует с библейских времен. Но уже тогда люди передавали друг другу знания о том, как уничтожить вампира. Раз его не смогли убить, а единственным выходом стало заточение здесь, то…
Корсаков тяжело вздохнул и обвел присутствующих усталым взглядом.
– Я не знаю, насколько действенным окажется наше оружие. Но попробовать стоит.
– Вы сказали, что люди знали, как убить упыря? – спросила Таня. – Что для этого требуется?
– О, тут есть из чего выбрать! Марии Васильевне, как мы видим, хватило пуль. Что же касается традиционных способов… Вампира можно проткнуть металлическим штырем, пригвоздив его к земле. Вбить в сердце острый деревянный кол, желательно – осиновый, но выбирать не приходится. Отрубить голову. Набить пасть чесноком. Сжечь дотла и развеять прах по ветру.
На суровом лице Корсакова впервые за разговор блеснула улыбка, от которой собравшимся, правда, стало слегка не по себе.
– И будьте уверены, – закончил он. – Я намереваюсь опробовать каждый способ, пока эта тварь не уползет обратно в свою пещеру, закрыв за собой дверь клетки!
Кааф не заставил себя ждать. Облаченный в черную рясу отца Варсафия, он был бы почти не виден в ночи, если бы не белые, словно простыня, голова и руки, выглядывающие поверх одежды. Кааф не шел – он плыл, паря в нескольких метрах над землей. В одной руке чудовище без видимых усилий держало обмякшее тело человека. За ним, следуя на почтительном расстоянии, бежали три волка.
Приблизившись к дому, Кааф увидел Корсакова, ждущего его за пределами двух охранных кругов, рассыпанных Маевскими. Вампир плавно опустился на землю и бросил свою жертву к ногам Владимира. Тот с трудом подавил желание вздрогнуть, когда перед ним упал окровавленный человек, в котором при ближайшем рассмотрении удалось опознать Маевского. Израненный хозяин усадьбы тихо застонал – в нем еще теплилась жизнь.
Кааф молча разглядывал Корсакова. Тот смотрел на чудовище в ответ. Во плоти он оказался даже ужаснее, чем на статуях. Ростом под десять футов, увенчанный непропорциональной лысой головой, покрытой странными шишками и наростами. На лице алела круглая пасть-присоска, полная острыми клыками. Над ней горели два узких хищных глаза, похожих на змеиные. Руки оканчивались длинными когтистыми пальцами, покрытыми начавшей запекаться кровью. Да, Кааф был поистине кошмарен.
– Склонись, – прошелестело чудовище. Сказано это было шепотом, но от его голоса будто бы задрожала земля. – Склонись предо мной!
Корсаков, однако, не стал опускаться на колени. Или отвечать. Он просто вскинул ружье и спустил оба курка. Мощный заряд дроби врезался в грудь вампира. Тот устоял, однако, не ожидая такой прыти, отступил на шаг назад. Из-за его спины с рычанием рванулись вперед волки. Владимир отбросил в сторону разряженную двустволку и, схватив Маевского под мышки, потащил его в сторону дома, явно проигрывая хищникам в скорости. Но когда первый зверь почти достиг Корсакова, с балкона дома раздался сухой треск винтовки. Волк жалобно заскулил и упал, завертевшись на земле от боли. Стоящий на балконе Теплов передернул затвор ружья, вложил новый патрон и выстрелил снова. На этот раз пуля не попала в бегущего следом зверя, но тот был вынужден инстинктивно отшатнуться в сторону. Это дало Корсакову время перевалиться с Маевским за первый из охранных кругов. Волки прыгнули вперед, но в воздухе натолкнулись на невидимую преграду и откатились от нее, будто от стены. Владимир уже извлек из кармана револьвер и выстрелил в ближайшего хищника почти в упор. Ручная пушка системы Ле Ма громыхнула, выкрутив руку отдачей, но пуля достигла цели. С балкона опять выстрелил Теплов, поразив третьего волка.
Кааф уже опомнился и последовал за Корсаковым. Он не летел и не прыгал, как Мария Васильевна. Вампир двигался медленной походкой хищника, уверенного, что добыча от него никуда не денется.
Владимир миновал второй круг защиты. Из дома ему навстречу выскочили Татьяна и Ольга, несущая в руках кувшин, куда Корсаков и Теплов предварительно перелили керосин для фонаря. Кааф к этому моменту достиг первого кольца – и перешагнул его, не замедлив поступи ни на мгновение. Ольга Сергеевна с отчаянным криком метнула в приближающееся чудовище свой кувшин. Сосуд попал в Каафа и разбился, облив вампира горючим содержимым.
Корсаков не упустил своего шанса. Он со щелчком взвел курок второго, дробового, ствола своего массивного револьвера, куда он зарядил самодельный зажигательный патрон. Оглушительно грохнул выстрел, окутав Владимира облаком дыма. Облитый керосином Кааф вновь пошатнулся – и вспыхнул, словно спичка.