– Непременно, – с интересом кивнул Андрей Крымов. – И сегодня же.
– Так мы работаем, Андрей Петрович?
– Я в деле, – согласился детектив.
– Хорошо. Тогда я вам кое-что покажу.
Коэн вытащил из нагрудного кармана плаща широкий портмоне, раскрыл его, вытащил из одного кармашка листок, сложенный вчетверо, и развернул его.
– Тут девять имен, – сказал раввин и протянул Крымову листок. – Три – сверху, под чертой – еще три и под второй чертой – еще столько же.
Крымов читал сложные имена и фамилии раввинов.
– Смею предположить, – сказал он, проглядев их, – что первые три, верхние, это наиболее верные кандидаты в воскресители глиняного человека? И далее по убывающей? – Андрей посмотрел на собеседника.
Коэн усмехнулся:
– Вы очень догадливы, и это лишний раз наводит на мысль, что мы не ошиблись в выборе детектива. Постарайтесь сделать так, чтобы этот листок не увидели лишние глаза.
– Разумеется.
Коэн достал из кармашка того же портмоне флешку:
– А тут подробная информация обо всех девяти интересующих нас лицах. Биографии, адреса, личные и деловые связи. Полный бэкграунд. Только для ваших глаз. У вашего куратора эта информация уже есть, и она в работе. Теперь изучайте вы.
Крымов взял и эту электронную подсказку.
– Займусь немедленно.
– Когда будут соображения, позвоните. И пожалуйста, умоляю вас, работайте в связке с нами! Так будет безопаснее и надежнее для вас.
– Постараюсь.
Вскоре они вышли на улицу.
– В какую сторону направляетесь? – спросил Коэн.
– В ресторан «У Тына» на Староместской площади. Отобедаю и возьмусь за вашу инфу. Кстати, – Крымов вопросительно поднял брови, – а что, собственно, я должен сделать, если найду вашего вероломного кудесника? Воскресителя и его глиняного человека?
Давид Коэн холодно улыбнулся:
– Все очень просто, Андрей Петрович. Вы должны как можно скорее сообщить нам: мы прилетим быстрее ветра и убьем Голема, как это делали раньше наши предки.
2
Конечно, оказавшись на Староместской площади, Крымов первым делом подошел к дому «У минуты», который когда-то был средневековой аптекой и много чего повидал на своем веку. Все его стены были облеплены фризами с барельефами: античные боги, аллегорические фигуры, персонажи Святого Писания, Адам и Ева в Эдемском саду в обществе единорога, христианские святые, короли и рыцари прошлых столетий. Пришлось долго присматриваться, пока он разглядел под крышей священника в остроконечной иудейской шляпе. Эта скульптурная композиция находилась в самом углу. Ее словно специально спрятали подальше от глаз. Да, за спиной знаменитого равви стояли двое молодых людей, а перед Львом Бецалелем лежало недвижимое тело Голема, ожидающего своего воскрешения.
– Пан, купите сувенир, – окликнули его.
Тут же стоял лоток, за которым стояла девушка в джинсовом костюме. Андрей подошел, осмотрелся.
– Я возьму этот, – кивнул он на глиняную статуэтку неуклюжего головастого человечка, похожего на истукана.
Таких тут было десятка три – и все близнецы. У каждого истукана на груди в области сердца виднелась маленькая дверца, там теплилась имитация огня.
– Голема? – улыбнулась девушка. – Отличный выбор. Символ старинной Праги.
– Да-да, – кивнул Андрей. Он заплатил и, не удержавшись, спросил: – Что, по-вашему, означает этот огонек в груди Голема?
Девушка пожала плечами:
– Наверное, то, что он может ожить. Или нет?
– Наверное, – кивнул детектив. – Но воля честолюбивого мастера и воля Бога – совпадают ли они?
Для милой девушки этот вопрос оказался чересчур сложным. Она поспешно улыбнулась Крымову и переключилась на других туристов, подходивших к прилавку.
Побродив по площади, Андрей Крымов сел в открытом кафе под тентом с видом на памятник Яна Гуса, заказал хорошо зажаренную утку с квашеной капустой, взял сто граммов сливовой и литр крушовицкого пива, знатно пообедал и, вставив флешку в планшет и потягивая пивко, стал изучать воистину интересную информацию.
Она была исчерпывающей в том, что касалось сомнительных качеств девяти известных раввинов, если не сказать – их темных сторон. Кто и когда был пойман или просто замечен на чем-то, его компрометирующем, чьи высказывания явно сквозили гордыней, наконец, кто уходил от консервативных проповедей в те области, куда не дозволено заглядывать простым смертным, разве что посвященным, которыми, несомненно, считали себя «защитники неба». Четверо из отмеченных раввинов жили в самой Праге, двое – в пригороде и еще трое – в других городах Чехии. Но все трое из первого ряда, то есть самые подозрительные, обитали именно в еврейском районе Праги у Влтавы. Гоняться за теми, кто жил в других городах, не имея ковра-самолета, было просто бессмысленно. Даже охотиться за обитающими в пригороде оказалось бы чересчур легкомысленно. Стоило сосредоточиться на еврейском квартале, до которого от Староместской площади рукой подать. А заодно можно было в очередной раз посмотреть и на легендарную старинную синагогу, в которой, по легенде, служил сам равви Бецалель.
Парижская улица, отходившая от Староместской площади у церкви Святого Николая, как раз устремлялась к еврейскому кварталу, названному «кварталом Йозефа» в честь просвещенного короля Иосифа Второго, давшего религиозные свободы иудеям.
Это была одна из самых коротких и красивых улиц Европы. И сейчас по этой улице навстречу ему шла сама красота – девушка в коротком кремовом плаще и белой водолазке, в белых кожаных сапожках и таких же перчатках. Светло-русые волосы выходили длинной прямой челкой до глаз из-под белого, надетого набок кепи, а на плечах лежали хорошо свитые девчоночьи косы. Ангел, да и только! И не захочешь – зацепишь такую взглядом, еще обернешься и будешь провожать, пока она не скроется вдали или за поворотом. В руках ангел с косами держал два фирменных пакета с легкими покупками, несомненно, модным барахлом из бутиков. А девушка не просто шла навстречу – она еще и открыто улыбалась восхищенному незнакомцу, и глаза ее, кажется, синие, просто сияли весной и солнцем. К величайшей радости Крымова скрыться девушке не удалось – судьба все решила иначе. В пяти метрах от Андрея, ойкнув от неожиданности, та чуть не рухнула – ее каблук предательски полетел! Она оступилась и упала буквально в руки подоспевшему незнакомцу.
– Мамочки! – еще в полете воскликнула она на сносном русском языке с легким прибалтийским акцентом. Но пакеты удержала и трогательно посмотрела на Крымова: – Ну что за несчастье?
Да, ее глаза были синими! Как весеннее небо над Прагой. Он поднял девушку, поддерживая за талию, но левая нога с каблуком предательски ее подводила.
– Ну, я бы так не сказал, – самоуверенно принял эстафету Андрей Крымов. – Просто подарок небес: поймать ангела не каждый день удается. Как тут не верить в чудеса?
– Спасибо вам, мой рыцарь, – улыбнулась она. – За ангела тоже.
– А сколько обычно держат в руках пойманного ангела? – спросил Крымов. – У вас на небесах есть прейскурант на этот счет?
– Есть. Полторы минуты.
– Почему именно полторы?
– Ангелы любят свободу.
– Ясно.
Она печально вздохнула:
– А ведь я купила эти сапоги всего неделю назад.
– На толкучке, наверное? – пошутил он. – Судя по каблуку?
– Да нет, в хорошем бутике.
– И на старуху бывает проруха.
– Обожаю русские поговорки: моя мать – русская. Я – Эльза.
– А я – Андрей.
– Очень приятно.
– И мне. А кто у нас батюшка, эстонец или литовец?
– Батюшка латыш. Увы, был. Мы так и будем стоять в обнимку? Или вы меня проводите вон до того кафе? – Кивнула она на открытое заведение со столиками под тентами. – Там хотя бы кресла.
– С вами так приятно стоять в обнимку, Эльза, но так и быть, дойдем до этой кафешки.
Он легко, как перышко, подхватил ее. Она вновь ойкнула от неожиданности, но на этот раз с удовольствием. Через двадцать размеренных шагов Андрей усадил девушку с покупками в глубокое пластмассовое кресло.
– Как приятно побывать в руках сильного мужчины, – с улыбкой призналась Эльза.
– Другой вопрос – как мне доставить вас до дома?
– До гостиницы «Птачи-будка».
– Что это значит?
– «Скворечник».
– «Птичья будка»? Мог бы и догадаться. Так как мне вас доставить?
– Предлагайте.
– Могу на руках. Что скажете?
Ее глаза весело блеснули.
– Я не против. Но это мы отложим. Хотя в ваших руках мне было очень приятно. А пока что, Андрей, лучше возьмите мой сапожок и дойдите до магазина «Гусыня», – он тут, в двух шагах – и купите мне новую обувку. Деньги я вам дам. Идет? Если, конечно, я вас не отрываю от важных дел.
– Ни в коем разе. И сапожок возьму, и до магазина дойду.
Эльза сняла сапог и протянула ему:
– О’кей. А идти вот как…
Он выслушал ее – маршрут ему был известен.
– Цвет, материал? Что пани изволит?
– На ваш вкус. Пани уверена, он у вас безупречный.
– Правда?
Она пожала плечами:
– Или почти. В том, что касается женских ног, даже не сомневаюсь. Вы так на меня смотрели!
– У вас классные ноги, Эльза, залюбуешься!
– Я знаю, – просто согласилась она. – Поэтому и говорю. Может быть, это ваш взгляд сбил мой каблук?
– Вы к тому, что мне стоит самому оплатить покупку?
Она засмеялась:
– У вас хорошее чувство юмора. – Она полезла в сумочку, достала кошелек. – Держите деньги.
Через двадцать минут он вернулся с большой коробкой, в которой оказались бежевые кожаные сапоги, очень похожие на ее белые.
– Восхитительные, – разглядывая покупку, кивнула она.
– Я попробовал каблуки на прочность, – сказал Крымов. – Пойдет.
– Мерили мои сапожки? – Она нарочито удивленно захлопала глазами.
– Смешно, – кивнул он. – Попытался сорвать каблук прежде, чем он даст дуба.
– Даст дуба?
– Сломается. При ходьбе.
– А-а. – Эльза уже надевала сапожок. – И что, вам позволили?