Киллера (если он, конечно, явился) следовало искать рядом, но чуть в стороне. Я бы на его месте стояла спиной, делая вид, что увлечена совсем другим. Но при этом бойко прислушивалась к оживленному разговору жертвы.
Я вытянула шею, пытаясь рассмотреть парочку перспективных кандидатов, и уже было решила подойти ближе, как увидела Тимофея в новом льняном пиджаке. С бокалом вина в руках он беседовал с какой-то блеклой рыжей дамой в блестящем костюме. Я мысленно обозвала даму плешивой белкой и пожелала самому Тимофею провалиться. О том, чтобы подойти к Джахарову, теперь не было и речи.
От безнадеги я решила затаиться в душистых туях и оттуда понаблюдать. Видимо, дневное неудачное стояние в хвойниках меня ничему не научило, и я снова наступила на те же грабли. Справедливости ради стоило отметить, что тут, на территории, произрастали только туи, да еще пальмы. Словом, выбор у меня был невелик. Теплилась надежда, что Тимофей свалит в другую часть отеля. И тогда я смогу теснее познакомиться с Джахаровым и его окружением.
Хорошо, что на мои хвойники больше никто не претендовал, и я кое-как пробралась к ним через понатыканные в землю то ли фонарики, то ли колышки.
Веселье набирало обороты по мере выпитого гостями горячительного, Ведущий задорно приветствовал толпу, все чокались, на сцене успела трижды спеть горластая моложавая певица. Мне порядком надоело прохлаждаться в засаде, а Тимофей стоял насмерть. Я уже собралась покинуть свое укрытие, как вдруг…
– …торжественно объявляем открытым! – гаркнул ведущий, и одновременно с его словами все вокруг взорвалось, заискрилось, затрещало, а откуда-то сзади меня стали палить салюты и фейерверки.
От неожиданности я охнула, присела, накрыв голову руками, и принялась молиться, чтобы не стрельнуло где-то подо мной. Я поняла, что это были за колышки, но случилось это слишком поздно. Шум, дым и грохот мешали разобрать, в какую сторону бежать. На адреналине я поползла по влажной земле к туе и попыталась зарыться в ее разлапистые ветки. Перевела дыхание и даже решила, что обойдется, как внезапно…
Видимо, в тот день удача все-таки оставила меня. В какой-то момент пиротехника дала сбой, и искры полетели не вверх, а в разные стороны. В миллиметре от моего лица просвистело что-то пахнущее жженой тряпкой.
И тут уже я не выдержала и с криком «А-а-а» вывалилась сначала из туи, потом прыгнула на бордюр, а уже оттуда на четвереньках поползла к людям, царапая колени. И только после кинулась бежать, как оголтелая, выкрикивая нечленораздельные ругательства. Остановило меня препятствие в виде бассейна. Дальше – вода. И тут было относительно тихо, поэтому я выдохнула ноздрями и ртом «Ф-р-р-р» на манер лошади и затормозила.
На меня без преувеличения глазели все собравшиеся. Наверное, кто-то думал, что это часть представления: со всех сторон зешелестел сначала робкий, а потом и истерический смех. Только тут я обратила внимание, что у меня порвался рукав платья, а на ноге всего одна туфля. Быстрое ощупывание лица показало, что я вымазала его то ли сажей, то ли землей. Прическа развалилась, потому что шпильки выпали, и теперь на голове было всклоченное гнездо.
Да, не так я мечтала явить себя почтенной публике. Зато Джахаров, в числе прочих, обратил на меня внимание и с интересом ощупывал взглядом каждый сантиметр моей ноги, видневшейся в разрезе платья.
– Что ты вытворяешь? – Кто-то сзади с силой сжал мне локоть.
Я повернулась и увидела Тимофея с туфлей в руке.
Свою туфлю я гордо выдернула, а на глупые вопросы предпочла не отвечать.
– Классно выглядишь! – просканировав меня, заметил Тимофей.
– Еще бы! Я сегодня даже не дралась с бомжами.
– Как интересно ты живешь!
– Всего доброго, – попробовала я улизнуть, но он крепко держал за локоть, пресекая любые попытки бегства.
– Я еще раз спрашиваю, что за фокусы?
– По какому праву ты держишь меня, да еще так со мной разговариваешь?
– Да по такому…
В этот момент к нам подбежали ведущий и администратор с вопросом, все ли в порядке.
Тимофей не дал мне рта раскрыть и заявил:
– Ребята, все отлично. Моя девушка просто чуток перебрала и перепутала, в какой стороне пудрить носик.
– Какая я тебе девушка… – зло зашептала я, едва работники, хихикая, удалились к гостям.
– Скажи спасибо, что прикрыл. Мог бы сказать им правду, и тебя бы выставили. Пошли в кафе, там сейчас никого, умоешься и поговорим.
После взрывов я соображала туго, потому особо активно не возражала. И на дрожащих ногах поспешила за ним. Умыться мне и в самом деле не помешало бы.
– Какую еще правду обо мне ты собрался открыть народу? – надменно процедила я, после того как сходила в уборную и привела себя в относительный порядок.
Тимофей успел заказать мне коктейль и даже угадал, выбрав мой любимый «Апероль-шприц». Теперь мы сидели за дальним столиком и сверлили друг друга взглядами.
– О том, для чего ты тут отираешься.
– Интересно знать… Откроешь секрет?
– Все просто: эскорт.
– Что???
– А с какой целью ты выслеживаешь мужиков по кустам? Черт, даже звучит смешно.
– С такой, – огрызнулась я. – Все равно не поверишь.
– Ну, ты постарайся. Я же уже понял, что ты положила глаз на Джахарова. А сама говорила – к родственникам…
– А ты для охранника музея выбираешь слишком дорогие отели, не кажется?
– Теперь я охранник в банке.
– Это, конечно, многое меняет. Может, начнешь с себя и расскажешь, кто ты и чем здесь промышляешь?
Тимофей быстро поглядел по сторонам и наклонился ко мне, пристально глядя в глаза:
– Тише, тише… Хорошо, ты меня раскусила. Я агент ФСБ. Разумеется, это секретная информация. Я на задании. Под прикрытием. Ни одна живая душа не должна знать.
– Ого… Удивил. И что ты тут забыл?
– Слежу за Джахаровым. Это в общих чертах. Есть нюансы, о которых я не могу болтать. Теперь твоя очередь объясняться. Зачем тебе понадобился этот богатенький Буратино?
– Ох, с чего бы начать… Короче, я ищу мужчину…
– Так я и думал! Сказал же – эскорт. Очередная содержанка?
– Ничего ты не понимаешь! Мне он нужен совсем с другой целью. Точнее, даже не он. Официант, повторить! – кивнула я парню за стойкой.
Тимофей в досаде закурил, продолжая кривить губы.
И когда мне принесли коктейль, с удовольствием отпила немножко, закрыла глаза и сделала два глубоких вдоха.
– Короче, я охочусь на киллера, который может появиться возле Джахарова. Для этого мне надо быть рядом, чтобы вовремя его вычислить.
– Что? – переспросил Тимофей, выпучив глаза. – Ты не похожа на сумасшедшую…
– Много ты знаешь о сумасшедших?
– Да уж всякого повидал по роду службы. А вот красивых девиц, которые охотились бы на киллеров, обычно только в кино показывают. Ты, часом, не перепила, мать?
– Короче, я тебе все расскажу, а ты сам решай – верить или нет. Начнем с того, что меня прокляли в утробе матери. Соседи-колдуны.
– И где сейчас твоя мать? – сразу уточнил мой фээсбэшник. Все-таки профессия накладывала отпечаток: он не мог просто слушать, не задавая наводящих вопросов.
– Отмаливает грехи у шаманов в Бурятии. Там как раз обитает четыре вида змей: уж, узорчатый полоз, обыкновенный щитомордник и гадюка. Но это сейчас совсем не важно. Важно, что все, кто в меня влюбляются, тоже попадают под проклятие.
Тимофей присвистнул, все еще поглядывая с недоверием:
– Ну, положим, звучит, словно бред сумасшедшего. А как ты это определила?
– Уж поверь, определила. За столько лет жизни выверила опытным путем. И мать призналась. У всех моих мужчин после знакомства со мной быстро наступает черная полоса. Они теряют все: деньги, здоровье, душевное спокойствие. В самых тяжких случаях возможна смерть, но я после первого же летального исхода стала осторожней. Правда, там был пожилой дядечка с диабетом, так что все не точно, но…
– Подожди, насколько я помню по твоим рассказам из поезда, ты встречалась с владельцем банка.
– Правильно. И где он сейчас?
– Где?
– В психушке. А до него за мной ухаживал крупный бизнесмен. Строительная компания «Гефест».
– Тоже в психушке?
– Нет, этот лечится на водах в Карлсберге. Не знаю, что наступит быстрее: выздоровление или полное разорение.
– Допустим. Но зачем тебе киллер?
– Я хочу его «съесть». Каждый раз, когда у моего бойфренда наступает черная полоса, я как будто расцветаю. Выгляжу моложе, мне начинает везти буквально во всем. Вот недавно выиграла в лотерею. А до этого неожиданно получила небольшое наследство от троюродной бабки из Америки. Я про нее даже не знала…
– Слу-у-у-шай… – протянул Тимофей. – У меня тут возникла отличная идея! Может, поедешь к троюродной бабке, в Америку? Там тоже много мужиков. В смысле, что они далеко, их не так жалко.
– Пошел ты… – огрызнулась я, но все-таки не смогла сдержать улыбку. Настолько обескураженной была физиономия Тимофея. – Во-первых, бабка померла. А во‐вторых, я, может, нашу русскую зиму люблю. И наших русских мужчин. Не в том смысле, что всех, а в том, что менталитет, все такое…
– Да понял, понял… Короче, ты вбила себе в голову, что киллер должен в тебя влюбиться, чтобы ты омолодилась и выиграла на скачках?
– Не так буквально. Но суть ты уловил. Я «съем» его, он все равно плохой человек, не жалко. На год-другой мне хватит. Всяко лучше, чем гробить хороших людей.
– Не знаю, что за хрень ты несешь, но я уже выпил, и все это кажется чертовски интересным. Типа как наши разговоры о мистическом в поезде. Ты же помнишь, я верю во всю эту хрень. А самое забавное в том, что я тоже здесь из-за киллера.
– Из-за моего киллера? – охнула я.
– Ну, ты его уже и присвоить успела, – обиделся Тимофей, заказывая нам еще по коктейлю. – Придется делиться, дорогуша.
– Это как? Не распилим же мы человека, в самом деле.
– Давай договариваться. Объединяем силы, находим киллера, он в тебя влюбляется, усыхает, а я его цап – и в тюрму. Как тебе вариант? И ты сыта, и овцы целы.