[3] – цыпленок с имбирем и лаймом – и холодном зеленом чае. Андрей решил не рисковать и заказал гамбургер и колу. Еда оказалась очень острой, но вкусной, в напитки добавили лед, и на обратном пути жара уже не казалась такой удушающей.
Вернувшись в отель, Андрей прямо из лобби позвонил по мессенджеру Чернышеву. Каково же было его удивление, когда тот вдруг отозвался.
– Андрей Александрович, здравствуйте! – заявил он. При этом голос Романа звучал невнятно, словно Богданов оторвал его от обеда. – Вы извините, но я тут немного выпил.
– Как выпил? – возмутился Андрей. – В рабочее время?
– Так я же не на работе, – резонно заметил Чернышев. – Вы меня сами послали к Волковой.
– Ты что, с ней выпил?
– Нет, с ее мужем. И нет – не выпил, у нас еще полбутылки есть. Так что я в процессе.
– А что за повод? И где Настя?
– Повод есть. Насти, то есть Анастасии Игоревны, – тут Чернышев икнул, – ее нет.
– А где она?
– В больнице.
– У Сорокина, что ли?
– Почему у Сорокина?
– Так он же вроде в больнице!
– Ик! Да! То есть нет!
– Так да или нет? – Андрей с трудом сдерживал растущее раздражение.
– Про Сорокина я не знаю, вы не просили узнать, а Анастасия Игоревна в больнице. У нее ребенок болеет. И мы за его здоровье с ее мужем пьем.
– Понятно. А что с ребенком?
– Сейчас узнаю! Витя, тут мой босс спрашивает, что с Анастасией Игоревной!
– Сволочь твой босс, – донесся из трубки злой голос.
– Это не он, это шеф – сволочь, а звонит босс, Андрей Александрович. Он у нас хороший.
– Так что с ребенком? Дай трубку Волкову!
Дикция у Настиного мужа была на порядок хуже, чем у Чернышева, и диагноз ребенка Андрей не расслышал. Понял только, что мальчику понадобилась срочная операция. Быстро можно было сделать только за деньги или дожидаться квоты. Попытались взять кредит – всю сумму не дали, Настя пошла к шефу, а он отказал. Пришлось ждать.
Андрей вспомнил заплаканные Настины глаза. Как же так? Почему она не попросила у него? Постеснялась? После отказа шефа побоялась, что он тоже откажет, и как тогда они будут вместе работать? Надо было ему припереть Настю к стене и заставить все рассказать, а он деликатничал, не хотел вторгаться… Интересно, как бы он поступил, случись такое с его сыном?
– Андрей Александрович! – Трубка снова перекочевала к Чернышеву. – Что мне дальше делать?
– Иди домой, проспись, а утром я тебе напишу.
В Богданове снова проснулся руководитель лаборатории. Он мог расписать задачу по поиску человека, испортившего компьютеры, исполнителям, только не был уверен, что кто-то из них не является этим самым человеком. Когда они обсуждали новую задачу с Настей Волковой, все было проще и понятней.
Телефон ожил, и Богданов с удивлением обнаружил, что звонит Настя. Андрей сбросил звонок, экономя ее деньги, и тут же перезвонил сам.
– Привет, ты звонил?
– Я все знаю, – сказал он.
– Все – это что? – В ее голосе звучал вызов.
– Про твоего сына. Почему ты не обратилась с этим вопросом ко мне?
– Я считала, что шеф поддержит меня.
– А он?
– Ну ты же сказал, что все знаешь! Почему спрашиваешь?
– Настя, это ты испортила компьютеры?
– Дурак ты, Богданов, – в сердцах бросила Волкова и отключилась.
Андрей снова набрал ее номер, не особо надеясь на ответ, но тихий щелчок дал понять, что Настя отозвалась.
– Прости меня, – сказал он. – Не знаю, на кого и подумать.
– Тройняшки? – предположила Настя.
– А им это зачем?
– Может, и есть какая-то выгода. Мне кажется, можно узнать на проходной, кто из нашей лаборатории уходил последним.
– Это идея! Завтра же поручу Чернышеву. Кстати, как думаешь, может, это его рук дело?
– Романа? Я бы скорее на тройняшек подумала. Ромка к технике очень трепетно относится, он для своего компьютера сам какие-то запчасти покупал. Я даже не знаю…
Андрей вдруг почувствовал, как после Настиных слов в голове начинает зарождаться какая-то идея.
– Я подумаю. Ты лучше скажи, как сын себя чувствует?
– Пока ничего не известно. Неделю – дней десять надо подождать, потом будет ясно.
– Ты прости меня, – повторил Андрей. – Если будет какая-то информация, можно я тебе позвоню?
– Конечно, звони в любое время. Я с сыном в больнице, но телефон все время со мной, я, если даже не смогу ответить, обязательно перезвоню.
Положив трубку, Андрей задумался. Роман Чернышев. Ромка. Что-то такое было связано с его компьютером. Какая-то программа… Вспомнил! Роман написал программу для нагрузочного и стресс-тестирования блоков Х1, активно используемых в разработках лаборатории, и для каждого нового заказа вносил в нее соответствующие корректировки. Программа жила в его компьютере, и если тот испорчен, то ей тоже пришел конец. Если лабораторную технику залил Чернышев, наверняка он пожалел плоды своих трудов и скопировал программу. Остается под благовидным предлогом попросить ее у него.
Предлог нашелся практически мгновенно. Андрей написал письмо одному из прошлогодних заказчиков с просьбой по возможности протестировать блок Х1 с помощью программы, которую вышлет его помощник, и тут же попросил Чернышева сбросить программу-тестировщик по указанному им адресу.
«Андрей Александрович! – отозвался минут через пятнадцать Чернышев. – Мой жесткий пока еще не восстановили, а я ничего не бэкапил. Теперь, конечно, буду. Вы не волнуйтесь, если в мастерской ничего не выйдет, я код заново напишу, но быстро не получится».
«Чернышева можно из подозреваемых вычеркнуть, – мысленно потер руки Богданов. – И Волкову, пожалуй, тоже. Остаются тройняшки и шеф. И еще Сорокин». С большим удовольствием он отправил бы Артема Ярославовича в компанию к Насте с Романом, но, справедливости ради, не стал этого делать.
– Предлагаю вечером поехать куда-нибудь на метро, – задумчиво сказала Саша. – От нас до «Дубай Молла» всего пять остановок. В метро кондиционеры, до него – рукой подать, можешь сам убедиться, из окна виден вход. В самом торговом центре тоже кондиционеры. Поехали?
«Что там делать – подумал Богданов. – Лучше полежать, посмотреть сериал».
– Может, лучше в бассейн? – спросил он с надеждой.
– А потом – в бассейн.
Метро Андрею понравилось. Понятное, большое, светлое, прохладное, с бегущими дорожками-траволаторами. В нем не было машинистов, зато имелось целых три вида вагонов – розовый, для женщин, золотой, вход в который осуществлялся по золотой карте, и общий, в котором они с Сашей и поехали.
«Дубай Молл» поражал как своими масштабами, так и содержимым. Кроме многочисленных магазинов здесь имелся большой, на несколько этажей аквариум, сквозь стекла которого можно было наблюдать за жизнью морских обитателей. А еще фонтан-водопад «Ныряльщики за жемчугом» высотой 24 метра, настоящий скелет динозавра, проживавшего на Земле 155 миллионов лет тому назад, и огромный каток.
«Нужно узнать на проходной, кто последний из сотрудников нашей лаборатории уходил перед потопом», – написал Андрей Чернышеву, когда они с Настей уставшие, но очень довольные, возвращались в отель.
Утром, едва рассвело, они отправились на море. Песчаный пляж был абсолютно пуст. Андрей лежал на воде, раскинув руки в стороны, смотрел на небо, испещренное обрывками облаков, и продолжал думать о происшествии в лаборатории. Тройняшки. Что он о них знает? Ровным счетом ничего, кроме того, что всех их привел на работу Сорокин. По идее, они должны быть ему благодарны. Не так просто выпускнику вуза без опыта найти рабочее место по специальности. Но особой благодарности как-то незаметно. Чего стоит их не совсем корректное подшучивание над ветераном НИИ в последний рабочий день Андрея перед отпуском? Может, слухи о том, что Сорокин имеет какое-то отношение к их появлению на свет, не такие уж беспочвенные. Сделать тест ДНК? Что за чушь? Куда-то его занесло не туда!
– Андрей! – позвала Саша. – Ты там не заснул?
Она сидела на пляже, обхватив руками колени. Богданов помахал жене и быстрыми саженками поплыл к берегу.
– Ну что? Мы с тобой заслужили завтрак? – спросил он, плюхаясь на песок рядом с женой.
– Разумеется, – засмеялась она, не двигаясь с места. Он набирал песок и медленной струйкой сыпал на Сашины ноги. Золотистый песок на белые ноги с перламутрово-розовыми ногтями.
– Сашка, у тебя безумно красивые ноги, – сказал он.
– Да ладно тебе, – смутилась она. – Не прошло и шести лет, как ты это заметил.
– Я заметил, как только впервые тебя увидел. Думаешь, почему я к тебе подошел?
– Это я к тебе подошла! – Саша вскочила и легкой походкой направилась к воде, а Богданов смотрел на нее, затаив дыхание. Где-то он читал, что любовь с годами проходит и связано это с дофамином, нейромедиатором, который вырабатывается в головном мозге – активно на старте отношений, когда мы только узнаем объект своей симпатии, и, к сожалению, затухает со временем. Почему же в их отношениях с Сашей эти законы не работают? Или шесть лет – еще не срок?
Эти размышления о вечном оборвал сигнал смартфона.
«Тройняшки», – прочитал Андрей сообщение Чернышева.
Это было странно. Ни Матвей, ни Тимофей, ни Валерий не имели привычки перерабатывать. Ровно в восемнадцать и ни минутой позже они покидали рабочее место даже в условиях жесткого дедлайна.
«Ты должен узнать почему. Только не спрашивай у них самих».
Обычно Андрей не давал таких неконкретных поручений своим сотрудникам. Он всегда полностью, до мельчайших деталей разрабатывал алгоритм действий, расписывал и разжевывал. Но сейчас то ли из-за жары, то ли из-за обилия новых впечатлений, то ли из-за дофаминового всплеска ничего дельного в голову не лезло.
От Чернышева не было известий до самого обеда.
«Узнал! – радостно сообщил он, когда Андрей с Сашей обсуждали заказ в кафе. – У Снежаны из эйчарни был день рождения, и они сидели там – тройняшки, именинница и Полина, секретарша шефа. Ушли впятером, это точно. Отправились в «Джой», это кафе такое на Гагаринской. Мне Полина сказала, а Снежана фотки выложила у себя на страничке в соцсети. И в кафе я забежал, бармену фотки показал, он подтвердил».