– Надеюсь, что по прибытии в Афины вы отправите его моему дяде. Я дам вам адрес и письмо. Дядя «Физического воспитания» не читает. Мне нравятся ваши фотоснимки. Но вы все равно любитель.
– С чего вы это взяли?
– У вас совершенно новый фотоаппарат. Профессионалы никогда не возьмут на такое важное событие, как Олимпийские игры, не проверенную временем машину. – Каранаг смутился, а Ленуар продолжил: – Так расскажите, как фотограф-любитель устраивается в важное периодическое издание?
Каранаг поправил усы и ухмыльнулся.
– Может быть, у меня теперь только один глаз, но он все еще прекрасно все видит, мсье Ленуар. К тому же Олимпийские игры – не развлечение для физически слабых людей, а я в прекрасной форме. Мне даже не нужен ассистент, чтобы носить мой новый фотоаппарат.
– И чем вас привлекает Греция и спорт? Фотографы, работающие в своих мастерских, зарабатывают на порядок больше.
– Ну, во-первых, вы тоже мне заплатите за фотографии для банковских отчетов.
– Не я, а мой банк.
– Да, ваш банк. В Греции я хочу сделать портреты всех победителей, а также посмотреть уровень командной игры в ассоциативный футбол. Моя бабушка – гречанка, а от греков будут представлены две команды.
– Ассоциативный футбол? – вскинул брови Ленуар. – Я больше уважаю регби-футбол. Там нет проблем с судейством.
– Тогда вам обязательно нужно попасть на следующие Олимпийские игры в Лондон.
– Если вы сделаете хорошие фотографии, то мы поедем туда вместе, Каранаг. Кстати, как вы потеряли свой глаз?
По лицу Каранага пробежала тень, и оно на мгновение стало серым, как его костюм.
– На войне, мсье, – ответил фотограф и быстро собрал треногу своего фотоаппарата, чтобы спуститься обратно в каюту.
Ленуар проводил взглядом своего помощника. Странно: судя по разводам вокруг черной повязки, фотограф потерял глаз относительно недавно. А это значит, что он мог воевать разве что в составе русской армии с японцами, в чем Ленуар очень сомневался.
22 апреля 1906 г.
«Дорогой дядя, пишу тебе в день открытия Олимпийских игр. Мне повезло: после моего номера с подъемом гири фехтовальщики настояли, чтобы я поселился с ними. Не обессудь, обещаю, что остановлюсь в отеле «Акрополь» в следующий раз! Уже представляю, как ты насупил брови. Не сердись! Ты ведь послал меня писать отчет и наблюдать за спортивной организацией игр. Разве может быть что-то удобнее, чем вдыхать атмосферу спортивных состязаний рядом с атлетами?
Сегодня состоялось открытие. Все дороги, ведущие в Афины, заполонили повозки. В город пришли даже крестьяне, запрягающие телеги мулами и ослами! Одни надеялись заработать на подвозе туристов, другие – подобраться ближе к олимпийскому центру. Все улицы вокруг стадиона наводняли толпы, но удивительные дело – нигде я не видел драк.
Все зрители отличались благонравием. Если проводить спортивные события такого масштаба во Франции, нужны будут дополнительные средства для обеспечения порядка.
Гвардия королевской семьи в ярких костюмах. Солдатские роты тоже окружили стадион. Их распределили по периметру на самых высоких скамейках, где они сидели, словно птицы на жердочках. А это пятьсот пятьдесят метров!
Всего на стадионе собралось сто тысяч человек. Небывалое зрелище, даже для нас, французов. Те, кто не смог попасть на стадион, стояли на соседних холмах и ждали приезда всех коронованных особ. Афинские игры проходят под эгидой королевских семей. Обещают, что судить несколько соревнований будут принцы. Возьми себе на заметку: одно присутствие наследника престола, даже иностранного, обеспечивает полную заполняемость стадиона! В этом контексте расходы на гвардейцев Лепина в Париже покрылись бы с выгодой один к пяти.
После приветственных речей на стадион под аплодисменты публики вышли участники из разных стран. Дефиле было красочным: одни атлеты вышли в спортивной форме, выпячивая грудь, как дрессированные андалузские скакуны. Другие шагали в рединготах и с опущенной головой. Третьи скромно несли в руках свой небогатый скарб и напоминали случайно забредшее на стадион стадо овец. Кто-то долго репетировал свой марш и шагал в ногу с товарищами, а кто-то просто размахивал руками, приветствуя зрителей. Бесспорно одно – все пребывали в приподнятом настроении, словно сейчас им предстояло отправиться в воздушное путешествие на дельтапланах.
Пока гимнасты переодевались, филармонические оркестры гремели гимн Спироса Самараса. Звуки музыки поднимались к небу и отражались эхом от сидений, как в Эпидавре.
Заметка на полях: дядя, на музыке нельзя экономить. Это всегда кульминационная нота в любом спортивном состязании.
И тут вышли они, герои современного физического воспитания, – гимнасты! Они прыгали, стояли на руках и крутили колесо, поднимались на брусья, качались на кольцах и делали разные фигуры на козлах – настоящая демонстрация физических возможностей человека. Нигде раньше такого не было и быть не могло, только здесь, в Афинах!
Признаюсь, что мое внимание привлекли одетые в белые костюмы датчанки. Барон де Кубертен правильно сделал, что в этом году не почтил своим присутствием Олимпийские игры, иначе бы ему пришлось писать жалобу на организаторов; подумать только – женщины на стадионе!
Датчанок сопровождала чопорная дама в бежевом костюме. На дефиле все девушки-блондинки несли по сумочке. А на представление они вернулись в синих юбках, открывающих лодыжки, как у велосипедисток, и в белых рубашках без корсета, дядя. Да-да, кажется, я понимаю, почему де Кубертен так суров к участию женщин в Олимпийских играх! Зрители видели только этих датских нимф. Даже Эдуард VII внимательно прижимал лорнет к глазам, наверняка готовясь к судейству гимнастов. Мы не заметили, как прошло время.
После первого дня командных соревнований по гимнастике все поспешили покинуть стадион. На это ушло еще два часа, но я не унывал, потому что на выходе мы с фехтовальщиками познакомились с датчанками.
Не буду тебя утомлять рассказом о наших вечерних приключениях, сделаю только несколько замечаний по поводу общей организации и экипировки олимпийских состязаний.
Среди судей в фехтовании большинство итальянцев, а ты знаешь, что они ни перед чем не остановятся, чтобы не поставить высшие баллы своим ученикам из Италии, Германии и Австрии. Это скандал. Нашим атлетам придется постараться, чтобы сохранить преимущество. Хорошо, что греки любят и поддерживают во всем французов, принимают нас радушно и с непривычной щедростью.
Это отчасти позволяет компенсировать полное отсутствие французов, которые бы отстаивали интересы своих спортсменов. В то время как команды англичан и американцев везде сопровождают официальные представители, французы предоставлены сами себе. Ничего удивительного, что меня уже несколько раз просили о помощи. Дядя, как я благодарен тебе за то, что ты заставлял меня хоть иногда спрягать немецкие и английские глаголы! Как я тебя тогда ненавидел и как я сейчас счастлив, что мои скромные знания языков могут послужить национальным интересам нашей страны.
Сегодня в Афинах праздник мира и спорта. Весь город горит огнями иллюминации. Я спешу помочь своим приятелям-фехтовальщикам с переводом. Сегодня у нас свидание с датскими гимнастками. Как ты понимаешь, без представителя им не обойтись».
Плака встречала иностранных гостей видом на Акрополь и древнюю Агору. Насладившись прогулкой в античное прошлое, гости неминуемо направлялись утолить жажду в таверны Плаки. По кривым улочкам города сновали в этот период только туристы и коты-попрошайки.
– Дагмара, у вас благородное имя истинной датчанки, – переводил замечание Фийона Ленуар. – Не бойтесь, мы защитим вас от любых диких животных. Французы всегда несли свет цивилизации!
Вся компания уже изрядно отметила начало международной дружбы на всю жизнь и теперь направлялась провожать датчанок в гостиницу «Акрополь». Их поселили отдельно от всех остальных спортсменов.
Девушки смело улыбались, их кавалеры уверенно держали руки на своих саблях и шпагах. Все чувствовали себя вне времени, словно они перенеслись если не в Древнюю Грецию свободных нравов, то хотя бы в XVIII век революций и реверансов.
У площади Монастираки им перегородили дорогу. Шведы! Шведские гимнасты были на голову выше французов. Они обратились к датчанкам на своем языке, который, к сожалению, Ленуар не понимал. Девушки залились краской, как после выступления на стадионе.
– Мы привести их домой, – сказал на ломаном французском самый высокий из группы шведов.
– Это Большой Финн! – прошептал де ля Дэфэ. – Метатель дисков. С ним лучше не связываться.
– Господа, что у вас за вражеская коалиция? Мы провели прекрасный вечер и имеем право… – начал Фийон, однако в этот момент один из французов вытащил свою саблю и крикнул: – Дорогу французским мушкетерам, плясуны!
Ленуар резко обернулся к шведам, но не успел он смягчить посыл разгоряченного соратника, как Большой Финн схватил саблю и одной правой согнул ее пополам. Девушки дружно вскрикнули и пустились врассыпную.
– Постойте! – бросилась за ними их предводительница Ида Хансен. – Дагмара, куда вы?
Все французы моментально схватились за сабли и шпаги. Дело начинало пахнуть скандалом. Ленуар стоял между двумя группами и лихорадочно подбирал международные слова, чтобы потушить огонь.
– Господа, зачем вы оголили оружие?
– Благородный француз не даст в обиду ни себя, ни своих спутниц! – закричал Фийон.
Большой Финн в ответ только молча сделал шаг вперед. Тогда Ленуар встал между ними и запел мотивы Олимпийского гимна, который слышал днем и вечером на улицах Афин.
– Ла-ла-ла-ла-ла! – заголосил он. Воины-спортсмены опешили. Их благородные порывы были поставлены под вопрос. Между тем Ленуар с улыбкой продолжил напевать мотив, пока соседние кафе и рестораны не подхватили песню. Группу окружили греки в светлых одеждах. Шведы и французы постепенно успокаивались. Через минуту уже все пели, поднимали руки вверх и раскачивались в такт музыке. Теперь и шведы, и французы, и даже Большой Финн орали греческий мотив. Ленуар вытер с виска пот. Кажется, из простого Наблюдателя его повысили д