— Ш‑ш‑ш, я еще не насытился поцелуями. Я мечтал о тебе, о твоем роскошном теле, твоей податливости и твоей воспламеняющей сексуальности. — Он замолчал и принялся осыпать поцелуями ее бедра.
Камилла ухватилась за простыню и сжала ее в руках, выгибаясь и подставляя тело его ласкам.
— О, Ноа, — простонала она, желая забыться в его объятиях и ощутить его внутри себя.
Он снова поднялся и, перевернув ее обратно, посмотрел на нее глазами полными страсти.
— Ты родила моего ребенка. Радость моя, у нас с тобой чудесный сын, и вся моя семья уже успела полюбить его, за что я всегда буду благодарен тебе. Я хочу любить тебя, ласкать и целовать всю ночь напролет. Хочу узнать, что по‑настоящему приводит тебя в восторг.
— Ноа, ты же знаешь. Меня сводят с ума твои объятия и поцелуи. — Камилла заглянула в его бездонные синие глаза, а потом потянулась к нему и медленно провела языком по его губам.
Он сдавленно зарычал и, обхватив рукой ее затылок, притянул ее к себе, языком глубоко проникая в ее рот и жадно отвечая на ее поцелуй. Легкими, словно перышко, прикосновениями Ноа ласкал ее грудь, а потом раздвинул ногой ее бедра и скользнул рукой к ее сердцевине.
— Ноа, я хочу целовать тебя, — прошептала Камилла и толкнула его на спину. Она провела языком по его животу и возбужденной плоти, обхватив ее рукой и доводя его до исступления.
— Я хочу, чтобы ты целовал и ласкал меня всю, — прошептала она. — И сама хочу целовать и ласкать тебя. Я мечтала о том, чтобы заняться с тобой любовью, чтобы ты был здесь, рядом со мной.
Ноа сел на кровати и притянул Камиллу к себе, целуя ее так, что ей показалось, будто он любит ее по‑настоящему, будто, кроме них двоих, больше никого не осталось на всем белом свете, и они всегда будут вместе. Его губы, руки и тело, его большая отяжелевшая плоть, все приводило Камиллу в восторг.
Пока он сжимал ее в своих объятиях, она не думала о будущем, а только о том, что происходило сейчас. Они целовались, и этого было достаточно.
Ноа поднялся с кровати и достал из бумажника презерватив.
— Я принимаю противозачаточные, — сказала Камилла.
Тогда он убрал презерватив и растянулся рядом с Камиллой, снова притягивая ее к себе.
— Кажется, ты говорила мне то же самое два года назад.
— Тогда получилась осечка. На этот раз проблем не возникнет.
— Если честно, мне сейчас все равно. Я не смогу остановиться, если только ты не захочешь переубедить меня.
— Я хочу, чтобы ты поцеловал меня.
— Что угодно, лишь бы ты была счастлива, — прошептал он, обнимая ее и жарко целуя в губы.
Она обвила его руками и пылко отвечала на его поцелуи, пока он не раздвинул ее бедра и не надел презерватив. Затаив дыхание, Камилла рассматривала его, возбужденного и готового заняться с ней любовью, и решила, что сегодня вечером будет наслаждаться каждой секундой близости с ним, а все тревоги оставит на завтра.
Он прижал ее весом своего тела и поцеловал, медленно погружаясь в нее, а она обвила его своими длинными ногами. Камилла заскользила руками по широкой спине Ноа и его мускулистым ягодицам, а потом крепко прижалась к нему и приподняла бедра.
— О, Ноа, я так хочу тебя, — выдохнула она, испытывая сладкую истому, и начала изгибаться под ним, пока он не ускорил свои движения.
Камилла тихо стонала, чувствуя, как в ее теле нарастает напряжение, пока ее не накрыла волна блаженства и она не закричала от наслаждения. Она продолжала двигаться вместе с ним, пока его тело не сотряслось от оргазма.
— Камилла, — нависая над ней и тяжело дыша, выдохнул Ноа. — Это намного лучше того, о чем я мечтал. Я хочу заниматься с тобой любовью до самого утра.
— Я не возражаю. Сегодняшний вечер особенный. Сегодня мы празднуем рождение Итана и то, что ты узнал о своем отцовстве.
— Еще бы, особенный. Это какая‑то фантастика — быть отцом, заниматься с тобой сексом и прижиматься к твоему обнаженному телу. Для меня эта ночь — рай на земле.
— Для меня тоже, — прошептала Камилла. — Ты даже не представляешь, как сильно ты волнуешь меня. Я с ума схожу по тебе и готова умереть в твоих объятиях.
— Да, мы в раю, пусть всего лишь на пару часов, — с горечью добавил Ноа, и она прижала палец к его губам.
— Не думай о плохом. Сегодня у нас с тобой праздник.
Ноа нежно поглаживал грудь Камиллы и касался языком ее уха, а потом повернул ее лицо к себе, заглянул в глаза и мягко поцеловал в губы.
— Ноа, знаешь, сегодня после встречи с твоими родными я вот что подумала. Я назвала сына Итаном в честь своего дяди. Мой папа не возражал, потому что ему никогда не нравилось его собственное — Мервин Осберт Уорнер. Он даже просил меня не называть внука его именем. Я любила дядю Итана и проводила с ним и с тетей больше времени, чем со своими родителями. Так вот. Что скажешь, если мы изменим второе имя нашего сына и назовем его в честь твоего отца?
— Ты серьезно? — Ноа приподнялся и пристально посмотрел ей в глаза.
— Думаю, я в долгу перед тобой. Надеюсь, это будет иметь какое‑то значение для твоего отца. Может, и для тебя тоже. Тогда имя нашего ребенка будет звучать как Итан Калеб Уорнер.
Ноа снова обхватил ее за талию и, притянув к себе, крепко поцеловал. А Камилла обвила его шею руками и со всей страстью ответила на его головокружительный поцелуй, позабыв обо всем на свете. Но он резко отпустил ее, и она вопросительно посмотрела на него, желая снова прильнуть к его губам.
— Камилла, я благодарен тебе. Думаю, папа очень обрадуется, когда узнает, что внука назвали в честь его. Если ты уверена, я мог бы заняться этим вопросом.
— Я уверена.
Он снова притянул ее к себе и стал проводить по ее телу кончиками пальцев, заставляя ее почувствовать себя желанной и любимой. Камилла зачарованно смотрела на его сильное тело и скользила по нему ладонями, чувствуя, как его плоть снова пробудилась к жизни, что привело ее в неописуемый восторг.
— В этот раз я хочу смотреть на тебя, — прошептал он, надевая презерватив.
Потом Ноа усадил Камиллу сверху на себя, входя в нее и заполняя собой без остатка. Он поглаживал ее грудь и проводил руками по ее ягодицам, а она закрыла глаза и запрокинула голову, сливаясь с ним в диком ритме.
— Ты прекрасна, — просипел Ноа, заставляя ее кричать от наслаждения.
И Камилла задвигалась еще быстрее, и, когда напряжение достигло своего пика, их обоих накрыло волной блаженства.
Камилла обессилено рухнула на Ноа, и ее волосы рассыпались у него по плечам. Он крепко удерживал ее одной рукой, понемногу сбавляя темп, а потом тоже затих. Убрав влажные пряди волос с ее лица, Ноа провел ладонями по ее спине, опускаясь к ее ягодицам.
— У тебя потрясающее тело, — прошептал он. — И такое красивое. Такое мягкое. Ты вся сплошной соблазн, и я мечтал о тебе, когда был далеко от дома.
Камилла прижалась к нему, желая, чтобы они смогли удержать эту ночь и чтобы в их отношениях всегда все было так просто, как сейчас.
Она решила поступить как Ноа и не думать о завтрашнем дне. До утра оставалось еще много часов, и она хотела насладиться каждой минутой. Камилла не видела смерть в лицо и не переживала всех тех ужасов, с которыми он столкнулся в Афганистане, но она чувствовала себя одинокой, потеряла любимого брата и воспитывала ребенка без его отца.
Камилла мечтала пережить ночь страсти, жаркую, безумную, в объятиях мужчины, который мог подарить ей забытье и к которому ее тянуло больше, чем ей хотелось бы.
Когда на рассвете в комнату через закрытые жалюзи проникли солнечные лучи, Камилла поднялась с кровати и открыла окна. А когда повернулась, то увидела, что Ноа разлегся на кровати и, заложив руки за голову, наблюдает за ней.
Она рассмеялась и скользнула обратно под одеяло.
— Я думала, что ты спишь и не увидишь меня.
— Мне нравится любоваться тобой, потому что ты такая аппетитная. Посмотри, что ты творишь со мной, стоит мне лишь взглянуть на тебя, — сказал Ноа и, взяв ее ладонь, прижал к своей возбужденной плоти.
Камилла судорожно вздохнула и, повернувшись к нему, жадно прильнула к его губам. Не прошло и пары минут, как они сплелись в жарких объятиях и довели друг друга до оргазма. Потом, когда Камилла соскользнула с Ноа и растянулась рядом с ним, он притянул ее и крепко прижал к себе.
— Это самый лучший способ просыпаться по утрам, — пробормотал он.
— Я пойду в душ. — Камилла провела пальцами по курчавым волоскам на его груди. — Скоро проснется Итан, а он очень не любит ждать свой завтрак.
— Ах, наш обожаемый сыночек. Спасибо тебе еще раз, — сказал Ноа и нежно поцеловал ее в губы.
— Всегда пожалуйста, — улыбнулась она.
— Помню, ты говорила, что рисуешь по утрам. Я отрываю тебя от дела?
— Ага. Но не беспокойся. Сроки меня не поджимают, так что я вполне могу не работать пару дней.
— Рад это слышать. Мне тоже нужно вставать, хотя я бы предпочел провести этот день в постели с тобой. Нужно решать вопрос с именем Итана. Думаю, чем скорее мы поменяем его, тем лучше.
Ноа поднялся с кровати, и Камилла восхищенно посмотрела на его сильное, мускулистое тело и его отяжелевшую плоть.
— Ты ненасытен, — заметила она.
— Все потому, что ты очень соблазнительная и постоянно возбуждаешь меня. Мне хватает всего лишь одного взгляда или мысли о тебе.
Камилла стянула с кровати простыню и завернулась в нее.
— Теперь я само целомудрие и одета должным образом, — бросила она и пошла в ванную. — Ты можешь принять душ у себя. Не забывай, что у тебя тут есть твои собственные апартаменты.
— Я помню, но мне определенно больше нравится здесь. — Ноа с улыбкой преградил ей дорогу и обнял. — Хочешь проверить, сколько времени у меня займет, чтобы лишить тебя целомудрия и твоей так называемой одежды?
Она со смехом начала вырываться, и он отпустил ее.
— Ни за что. Иди в ванную. Холодный душ поможет тебе немного остыть. Увидимся за завтраком, будешь учиться кормить своего сына. Частично он справляется сам, но вот с кашами и пюре ему лучше помогать, иначе все это добро будет в его волосах.