‑тираном. Но последняя близость с Ноа заставила ее понять одну вещь, которая являлась неразрешимой проблемой.
Она так и не разлюбила его.
Глава 8
После завтрака Камилле снова позвонили из художественной галереи, о которой рассказала ей Стефани, и она забронировала билет до Чикаго.
Она оставила Итана в детской вместе с Ноа и пошла посмотреть, как они справляются, но обнаружила их обоих на улице во дворе. Ноа стоял под огромным дубом, а Итан сидел в траве.
— Что ты делаешь?
— Я подумал, что ребенку нужно прогуляться. У него есть качели?
— Нет. Мне почему‑то и в голову не пришло, что они нужны ему.
— Можно купить детские качели и прицепить их к ветке дуба. Место отличное. Думаю, Итан придет в восторг. Я сегодня же съезжу в магазин.
— Ладно. — Камилла наклонилась, дала Итану откатившийся в сторону мячик, а потом снова посмотрела на Ноа. — Я забронировала билет до Чикаго, чтобы встретиться с галеристами и обсудить с ними детали выставки. Я должна поблагодарить твою сестру, хотя понимаю, что она устроила все это, чтобы отослать меня подальше от тебя.
— Думаю, она бросит эти штучки, — покачал головой Ноа. — Если честно, мне кажется, что теперь Стефани хочет, чтобы мы были вместе, потому что у нас есть Итан, — улыбнулся он.
— Твоя сестра очень любит тебя. И вроде она в восторге от своего племянника.
— Даже не сомневайся. Стефани хочет иногда забирать его к себе, и я разрешил ей.
— Ноа, я очень рада, что у Итана появились замечательные родственники в лице семейства Грантов.
— Вот и хорошо.
— Я сейчас поеду за мебелью для детской. Ты посидишь с Итаном сам или мне позвонить его няне? — Они уже договорились, что Камилла обустроит детскую в далласской квартире Ноа.
— Я сам справлюсь. Если что, позвоню родителям. Возьми мою кредитку.
Она взяла его кредитную карточку и положила себе в карман.
— Я вот что подумал, — продолжил Ноа. — Может, стоит купить всего по две штуки, чтобы второй комплект мебели отправить ко мне на ранчо?
— Ты хочешь, чтобы детские были одинаковые?
— Да, потому что Итану все равно, и мне тоже. И для тебя так будет проще. Позже, когда он немного подрастет, мы придумаем что‑нибудь более оригинальное.
Камилла покачала головой. Когда Итан перерастет свою детскую мебель, наверное, не она будет выбирать что‑то новое для его комнаты. Этим, скорее всего, займется жена Ноа. Не очень приятная мысль, но что поделаешь.
— А у тебя достаточно места в квартире, чтобы обустроить детскую?
— Я думал об этом. Ты езжай за мебелью и оставь мой адрес для доставки. А я позвоню и попрошу, чтобы в магазине временно подержали часть заказа у себя, пока я не куплю дом в этом районе. Я могу поднапрячь братьев и Стефани, чтобы они подыскали для меня что‑нибудь подходящее.
— Через квартал отсюда продается чудесный дом. Мы могли бы жить почти что по соседству, и совместная опека над Итаном была бы менее проблематичной, — предложила Камилла.
— Напиши мне адрес, чтобы я мог заехать туда и посмотреть, что это за дом.
— Я оставлю его в кухне на столе. А еще напишу номер телефона владельцев.
— Замечательно.
— Ладно, я ухожу. Ты точно справишься?
— Не переживай, — кивнул Ноа.
Следующие несколько часов Камилла выбирала мебель для Итана и все это время думала о том, что, когда сын будет играть в детской или игровой комнате в квартире Ноа или на его ранчо, ее не будет рядом с ним.
Вернувшись домой, она обнаружила Ноа, собиравшего детские качели. Итана поблизости не было.
— Я отвез его к родителям, — пояснил Ноа. — Я могу съездить за ним в любое время, когда ты захочешь, или мы можем принять приглашение на ужин и отправиться туда вдвоем.
— Как хочешь. Я была бы рада снова повидаться с твоими родственниками.
— С мебелью разобралась?
— Ага. Один комплект доставят во вторник на ранчо, а второй оставят у себя, пока мы не дадим им еще один адрес.
— Спасибо. А теперь помоги мне. Подержи качели, пока я залезу на дерево.
— Тебе нужна лестница.
— Обойдусь.
Затаив дыхание, Камилла смотрела, как Ноа подпрыгнул и ловко ухватился за одну из веток, потом подтянулся и влез на дерево. Он закрепил качели, а потом спрыгнул обратно на землю.
— Дело сделано.
Ноа повернулся и изогнул бровь, поймав взгляд Камиллы, обращенный на его мускулистую грудь. Тогда он взял Камиллу за руку и притянул к себе.
— Ноа, нас могут увидеть, — засмущалась она.
— Здесь никого нет, кроме нас с тобой. И твой дом с высоким забором, кустами и деревьями можно назвать очень уединенным местом. Когда ты смотришь на меня вот так, я не могу не поцеловать тебя. — С этими словами он подхватил ее на руки и прильнул к ее губам.
Она обняла его за шею и, крепко прижавшись к нему, пылко поцеловала в ответ, и тут же забылись все их различия и разногласия, осталась одна только страсть, неуемная и всепоглощающая.
Уже через минуту Ноа поставил Камиллу на пол в спальне, и они начали стягивать одежду друг с друга.
— У тебя восхитительное тело, — прошептала она, поглаживая его тугие бицепсы.
— Малышка, — возразил он, — это моя фраза. Это у тебя восхитительное тело, которым я никак не могу насытиться.
Он осыпал поцелуями ее живот, одной рукой лаская ее грудь, а другой — легонько поглаживая внутреннюю сторону ее бедер и медленно подбираясь к низу ее живота.
Камилла сдавленно ахнула, и Ноа жадно прильнул к ее губам, проникая языком в ее рот. Кончиками пальцев он продолжал дразнить ее соски и поглаживал ее между ног, заставляя желать большего.
Потом он уложил Камиллу на кровать и достал презерватив. Ноа медленно вошел в нее и почти сразу же довел до оргазма, а она ухватилась за него и крепко держалась, зная, что вскоре он уйдет из ее объятий, а также из ее постели и оставит в ее сердце зияющую пустоту.
В следующий понедельник Ноа поехал с отцом к доктору, и, к его большой радости, прогнозы последнего оказались положительными. Пусть отец восстановился не полностью, но его состояние было стабильным, и он чувствовал себя вполне нормально. Теперь у Ноа отлегло от сердца, он мог не волноваться так сильно за здоровье отца и, когда придет время, спокойно уехать к себе на ранчо.
Правда, с появлением в его жизни Итана он почувствовал, что следует задержаться в Далласе еще немного. Ноа вынужден был признать, что не хотел уезжать из‑за Камиллы тоже, только он не хотел слишком много думать о том, насколько важной она стала для него за эти дни. Близость с ней была просто фантастической, но разница во взглядах никуда не подевалась, и Ноа сомневался, что они смогут договориться и прийти к какому‑то общему решению без конфликтов и ссор.
Спустя несколько дней Ноа с Камиллой получили свидетельство, что имя Итана официально изменено на Итан Калеб Уорнер.
Выйдя из зала судебных заседаний, Ноа притянул Камиллу к себе и встретил ее удивленный взгляд.
— Спасибо тебе. Твое решение имеет огромное значение для отца и моих родных, так же как и для меня самого.
Он быстро поцеловал ее, и она улыбнулась в ответ.
— Когда мы вернемся домой, я поблагодарю тебя по‑настоящему, — обнял ее Ноа, и они вместе вышли из здания суда.
Этим вечером его родители пригласили их к себе на ужин, чтобы отпраздновать новое имя Итана.
Вернувшись домой, Камилла с Ноа разошлись по своим комнатам, чтобы переодеться, и через полчаса она услышала стук в свою дверь. Она стояла перед зеркалом и собирала волосы в хвост, а Итан сидел рядом на полу и играл со своими игрушками.
— Входи! — крикнула Камилла.
— Привет, дружочек, — услышала она голос Ноа. — Какой ты сегодня нарядный. Надеюсь, у тебя получится оставаться таким еще часочек, чтобы все увидели, какой ты хорошенький.
— Па, — отчетливо сказал Итан.
— Камилла, он назвал меня папой! — восторженно воскликнул Ноа.
— Я учу его говорить это слово.
— У него почти получилось, — обрадовался он, а потом окинул взглядом Камиллу в ее красном летнем сарафане. — Если бы мои руки не были заняты ребенком, я бы поцеловал тебя. Ты выглядишь шикарно.
— О тебе могу сказать то же самое. Бог мой, какой же ты красивый, — улыбнулась Камилла.
— Скорее бы этот вечер закончился, чтобы я мог остаться с тобой наедине, — ответил он.
Улыбка исчезла с ее лица.
— Ноа, но что мы будем делать дальше? Нас с тобой тянет друг к другу с непреодолимой силой. У нас есть чудесный ребенок. И в то же время мы абсолютные противоположности в том, что касается образа жизни и характера.
Ноа тоже перестал улыбаться, и она пожалела о том, что испортила ему настроение. Но она говорила правду. И эта правда причиняла боль, потому что Камилла понимала, что после расставания с Ноа ее сердце будет разбито.
— Камилла, у меня нет ответа. У нас с тобой потрясающий секс. Я постоянно думаю о тебе и прихожу в возбуждение, стоит мне увидеть тебя. Но я не знаю, что нужно сделать, чтобы мы оба были счастливы в наших отношениях. И в то же время влечение продолжает расти. По крайней мере, в моем случае. Я уже говорил тебе, что для меня нет ничего важнее семьи. И мы уже на полпути к ней.
— Ноа, о какой семье ты говоришь? У нас нет ничего общего, кроме ребенка.
— Семья имеет для меня первостепенное значение, — помрачнел Ноа. — И я считаю, что она должна строиться на ответственности, глубокой любви, взаимном доверии и умении искать компромисс, а в наших отношениях прямо сейчас нет ничего похожего. Может, если мы будем вместе, что‑нибудь из вышеперечисленного появится. Но такого точно не случится, если мы будем жить порознь. И ты была права, когда пригласила меня переехать к тебе, чтобы научиться заботиться об Итане. Я хочу, чтобы мы были для него мамой и папой и жили вместе, но у нас ничего не получится, если не будет тех вещей, которые я упомянул, а именно любви, ответственности друг перед другом и умения договариваться. Я не вижу смысла строить отношения, которые обречены, и ты знаешь это.