Он обнял Камиллу и прильнул к ее губам, а она прижалась к нему и пылко отвечала на его поцелуй, наслаждаясь моментом их близости и понимая, что слишком скоро останется одна. А потом ей вдруг пришло в голову, что она могла лишать своего сына нормальной, полноценной семьи только из‑за того, что ей не нравилось жить за городом. Может, Ноа никогда не признавался ей в любви только потому, что он обожал свое ранчо и не мог питать глубоких чувств к человеку, который не разделял его страсти?
— Что‑то не так? — пытливо посмотрел на нее Ноа.
— Ты иногда слишком наблюдательный, — глядя в его бездонные синие глаза, ответила Камилла. — Я думала о нас с тобой.
— Тогда я постараюсь сделать так, чтобы ты продолжала в том же духе, — ответил он и жадно набросился на ее губы.
Сгорая от страсти, Камилла прильнула к нему, а потом отстранилась и, расстегнув свою блузку, принялась за ремень на его брюках. Вскоре она оказалась в объятиях Ноа, и тревоги о будущем отступили на второй план.
Глава 9
Припарковавшись во дворе Камиллы, Ноа заметил ее машину и улыбнулся.
Камилла вернулась сегодня из Чикаго, и, хоть она отсутствовала всего пару дней, он успел соскучиться. Ноа чувствовал себя более счастливым, когда они были вместе, что заставило его задуматься. Он так и не смог охладеть к ней, ни после их громкого расставания перед тем, как он ушел служить в армию, ни в течение тех трех лет, когда они виделись всего однажды.
Его по‑прежнему влекло к Камилле, но он не хотел связывать себя узами брака, который развалится через год или два. Ноа понимал, что они могли бы ладить друг с другом, только ни один из них не желал идти на компромисс.
Семья всегда имела для него огромное значение. Он обожал своих родителей и мечтал, что когда‑то обзаведется собственной семьей, но ему хотелось, чтобы отношения в ней были такими же гармоничными, как между его отцом и матерью. Ноа считал свою мать очень жертвенной и сомневался, что может сказать то же самое о Камилле. Все в нем восставало при мысли о том, чтобы остаться жить в Далласе, работать в семейном бизнесе и ходить в деловых костюмах. Он обожал свое ранчо, и именно оно стало камнем преткновения между ним и Камиллой.
А еще она не могла смириться с властной натурой Ноа, а он не знал, как ему измениться.
Он не мог подытожить свои чувства к Камилле, потому что всегда натыкался на стену из этих двух проблем и не мог продвинуться дальше. И пока эти самые проблемы не решатся, Камилла ни за что не выйдет за него замуж, а он никогда не женится на ней. Осознание того, что они, возможно, никогда не станут семьей, больно ранило, но было бы еще больнее, если бы они поженились, а потом развелись. Ноа не хотел совершить ошибку, которая негативно скажется на его собственном будущем и будущем его ребенка.
— Дорогая, я дома, — позвал он, входя в дом.
Камилла появилась на пороге библиотеки и при виде его лучезарно улыбнулась. На ней была короткая прямая юбка синего цвета, подчеркивавшая красоту ее ног, и блузка в тон. На руке позвякивали золотые браслеты, а волосы были собраны в высокую прическу.
— Выглядишь потрясающе, — взволнованно заметил Ноа. — Я так соскучился по тебе.
— Рада это слышать, потому что я тоже скучала, — ответила Камилла и шагнула в его объятия. — А где Итан?
— Я отвез его к родителям, чтобы побыть с тобой наедине. Как съездила? Как обстоят дела с выставкой?
— Все просто замечательно. Выставка состоится в октябре, и после этого они будут выставлять мои картины еще целых полгода.
— Рад, что все прошло удачно.
— Я тоже. Но только мне очень не хватало тебя и Итана.
Он потянулся, чтобы поцеловать ее, но она отстранилась.
— Ноа, давай сначала поговорим. Прошу тебя, присядь.
Ему хотелось отнести ее в спальню, но, увидев ее обеспокоенный взгляд, он молча согласился и сел на диван.
— Изначально мы собирались отмечать рождение Итана всего одну ночь, — начала Камилла. — Но мы по‑прежнему вместе. Чему я, конечно, рада, но чувствую себя в каком‑то подвешенном состоянии. Мы и не расстались с тобой, но и не встречаемся официально. Ты переехал сюда, чтобы научиться заботиться о сыне, и мы не договаривались, что будем спать вместе. Но мы спим.
— Ты когда‑нибудь слышала выражение «плыть по течению»? — взял ее за руку Ноа. — Прямо сейчас мы так и делаем. Я учусь быть отцом и узнаю своего собственного ребенка.
— Ноа, мне кажется, тебе неплохо здесь, в Далласе, с Итаном и со мной, — начала Камилла, и он сразу же понял, что она собирается уговаривать его остаться жить и работать в городе. Он мог бы поспорить с ней, но прямо сейчас ему хотелось физической близости, а серьезные разговоры можно отложить на потом.
— Камилла, давай оставим этот разговор до завтра. Я слишком скучал по тебе, чтобы сейчас обсуждать наше будущее.
Не дожидаясь ее ответа, он притянул ее к себе и жадно поцеловал. Его рука скользнула под подол ее юбки и задрала его вверх, поглаживая и лаская ее ноги.
— Черт, я так соскучился по тебе, — прошептал Ноа, стягивая с Камиллы блузку. Потом он расстегнул ее кружевной бюстгальтер, отбросив его в сторону, обхватил ладонями ее грудь и начал поглаживать ее соски.
— О, Ноа… Я хочу тебя, — сдавленно выдохнула Камилла и принялась за молнию на его брюках.
Потом, опустившись перед ним на колени, она поглаживала его отяжелевшую плоть и проводила по ней языком, заставляя его сходить с ума от возбуждения. Ноа старался не торопиться и доставить ей удовольствие, чтобы она тоже обезумела от желания, но у него не было сил сдерживаться. Он поставил Камиллу на ноги, стянул с нее трусики и, приподняв ее, провел языком по ее груди. А потом, раздвинув ей бедра, он вошел в нее, заполняя ее собой всю без остатка. Камилла обвила его ногами и, закрыв глаза, задвигалась с ним в одном ритме. Вскоре она закричала, когда ее накрыла волна удовольствия, но продолжила двигаться, резко покачивая бедрами, пока не достигла еще одного оргазма.
Через пару минут Камилла опустила ноги на пол и обессилено прижалась к плечам Ноа.
— Не отпускай меня, — прошептала она. — Мне кажется, я сейчас растаю.
— Ты потрясающая, — тихо ответил Ноа, поглаживая ее и покрывая ее лоб нежными поцелуями.
Он отнес Камиллу в ванную, где снял с нее туфли и освободился от собственных носков и ботинок. Затем Ноа включил теплый душ, и его руки снова заскользили по ее телу.
— Ноа, ты ненасытный и можешь заниматься сексом ночь напролет, — улыбнулась Камилла, глядя на его вновь отяжелевшую плоть.
— Давай проверим, насколько ты права, — с улыбкой предложил он.
Они уснули на рассвете в объятиях друг друга, чтобы утром проснуться и снова заняться любовью.
— Ты неутомим, — поцеловала его в плечо Камилла и нежно провела кончиками пальцев по линии его подбородка.
— Это все из‑за тебя, — просиял Ноа, привлекая ее к себе.
— Но этот мир не настоящий, — грустно вздохнула она.
— Ш‑ш‑ш. Наслаждайся сегодняшним днем. Обещаю, реальность вернется в свое время. А я продолжаю ждать чуда и хочу, чтобы ты оставалась в моей постели.
Камилла открыла рот, чтобы ответить, но он поцелуями положил конец этому разговору.
Проснувшись, Ноа крепко прижал к себе Камиллу. Она была теплой и мягкой, а ее кожа гладкой, как атлас. Он смотрел на нее и пытался угадать, что она чувствует по отношению к нему. Никто из них никогда не признавался в любви другому, а любовь всегда меняла правила игры. Любовь меняла все.
Ноа соглашался с Камиллой в том, что они застряли в состоянии неопределенности, и нужно было что‑то решать. Он собирался улучить момент, пока Итан еще будет спать, и серьезно поговорить с ней насчет их будущего. Ноа считал, что для него пришло время двигаться дальше. Его ужасала перспектива потерять Камиллу, что было вполне возможно. А еще ему не хотелось, чтобы они оба страдали, но им было необходимо определиться, что делать дальше.
Камилла сладко потянулась и, открыв глаза, посмотрела на пустое место в кровати рядом с собой. Уловив манящие ароматы из кухни, она быстро поднялась, сходила в душ, а потом спустилась вниз.
Ноа стоял рядом с плитой и что‑то готовил.
— Доброе утро, очень сексуальный мужчина, — подошла к нему сзади Камилла и обняла за талию.
— Привет, — повернулся к ней Ноа и отложил в сторону лопату. — Ты вкусно выглядишь и пахнешь. — Он обнял ее и жадно поцеловал, а когда отпустил, она испытывала легкое головокружение.
— Мне нужно поесть, чтобы набраться сил и не отставать от тебя.
— Значит, сначала завтрак, а потом, может быть, постель. Будешь омлет? Я готовлю его лучше всех.
— Ты от скромности не умрешь, — поддразнила его Камилла. — Конечно, я буду твой восхитительный омлет. — Она налила две чашки кофе и отнесла их к столику, где уже стояли тарелки с голубикой и нарезанными дольками клубникой и киви, а также тосты из пшеничного хлеба.
Через минуту к ней присоединился Ноа, неся в руках тарелки с золотистым ароматным омлетом.
— Камилла, я могу легко привыкнуть к такой жизни, — серьезно сказал он, усаживаясь за стол.
— Бросай свое ранчо и перебирайся в город, — не удержалась Камилла. Но стоило ей сказать эти слова, как она почувствовала, что между ними снова растет глухая стена.
— Ты была бы только рада, — бросил он. — Илай подыскал для меня три дома в этом районе, так что сегодня я отправлюсь посмотреть их. Можешь присоединиться, если хочешь.
— С удовольствием, — разволновалась Камилла. Неужели он собирался переехать в город или просто хотел сменить квартиру на более просторный дом? — Что бы ни случилось, я очень рада, что ты будешь жить где‑то поблизости.
— Не слишком радуйся. Я буду наведываться в Даллас, но не собираюсь проводить в городе большую часть своего времени. Чуть позже я съезжу за Итаном. Наверное, он вконец вымотал моих стариков. И давай решим вопрос с поездкой на ранчо. Ни у тебя, ни у меня нет сейчас срочных дел в Далласе, не так ли?