— Анджи! Неужели это правда?
Она посмотрела на Лью. Она посмотрела на меня. Она посмотрела на своего отца. Ее глаза сверкали.
— Какое тебе дело, кто кого тут трахает!
Она разревелась, проскочила мимо него и убежала.
Ошеломленный, он чуть замешкался, а потом устремился за ней, зовя по имени. Хлопнула дверь. Он все еще кричал. Взревел мощный двигатель. Взвизгнули шины. Перескакивая с тональности на тональность, звук, с которым улетала прочь все быстрее мчавшаяся машина, замер вдали.
— Боже мой, — пробормотала Джерри Брелль. Взяв со столика вазу, она некоторое время задумчиво разглядывала Лью, а потом вывернула эту посудину вместе с цветами и всем, что там находилось, ему на голову. Хингдоны и я были заняты тем, что старались не смотреть друг на друга.
Лью оторвал тело от пола и сел. Он был похож на толстого обиженного младенца и никак не мог сфокусировать свой взгляд. Джерри присела рядом с ним на корточки, взяла за мясистое плечо и легонько встряхнула.
— Дорогуша, вам лучше всего прямо сейчас унести отсюда ноги. Если я хоть чуть-чуть знаю Джорджа Брелля, то в эту минуту он заряжает свое ружье.
Глаза Лью наконец сфокусировались, стали осмысленными, округлились и расширились от страха. Не сказав ни слова и ни на кого не глядя, он вскочил и унесся прочь нетвердыми тяжелыми прыжками.
Джерри улыбнулась нам и сказала:
— Прошу прощения, — после чего отправилась искать Джорджа.
Когда мы вернулись в большую гостиную, миниатюрная Бесс Хингдон старалась держаться поближе к своему крупному и довольно церемонному, несмотря на молодость, мужу.
— Дорогой, нам лучше уехать.
— Просто уехать? — заколебался Хингдон.
Их окружал симпатичный ореол, этакий аромат удачного брака. Даже находясь в разных концах заполненной людьми комнаты, они все равно были вместе, все равно не забывали друг о друге.
— Пойду поищу Джерри, — сказала она и вышла.
Сэм Хингдон с любопытством оглядел меня и заметил:
— Этот Лью Дагг крутой парень. Просто танк, его тренируют профессионалы, так что через годик-другой…
— Учат его ударам вроде того, которым я уложил его?
— Вроде учат, — улыбнулся Хингдон.
— Ну, может, он просто не в форме. Следовало бы использовать лето для упорных занятий. Эта Анджи у Джорджа старшая?
— Младшая. Лишь она живет с родителями. Старшая — Гиджи. Выскочила замуж за студента медицинского колледжа в Новом Орлеане. А Томми служит в авиации. Это все дети Марты.
В гостиную быстро вошла Бесс, сжимая в руке свою сумочку.
— Все в порядке, милый. Можем ехать. Спокойной ночи, мистер Макги. Надеюсь, еще увидимся.
Я отправился на террасу и смешал себе некрепкий коктейль. Сюда доносились голоса кричавших друг на друга Джерри и Джорджа. Мотив этой песни был ясен, но я не мог разобрать слов. В общем, гнев и взаимные обвинения. Хорошенькая служанка в форменном платьице и с волосами, заплетенными в черные косички, проскользнула на террасу, собрала стаканы и остатки закусок, одарила меня застенчивым взглядом и удалилась неслышной кошачьей походкой.
Наконец появился Джордж. Выглядел он кисло. Покосившись на меня, что-то буркнул, плеснул бурбона на кубик льда и опрокинул получившуюся смесь в рот прежде, чем лед смог возыметь хоть какое-то действие на спиртное. Потом Брелль со стуком поставил стакан на стол.
— Трэв, у Джерри разболелась голова. Она просит извинить ее. Боже, ну и вечерок!
— Лучше передай ей мои извинения. Я ведь даже не дал себе труда задуматься, что это может быть твоя дочь, и выражался очень грубо. Я был слишком зол. Что касается того мальчика, которого я отшлепал, то он просто не оставил мне выбора.
Джордж посмотрел на меня с нескрываемым отчаянием:
— Макги, признайся честно, что они там делали?
— Я не сказал бы, что они занимались чем-то ужасным. Он расстегнул на ней блузку и лифчик, но шорты оставались на месте.
— Ведь она только осенью поступила в колледж. Проклятый пацан! Пошли отсюда, Трэв.
Мы вышли и сели в «линкольн». Он нажал на газ, и машина понеслась по шоссе. У дома, столь же вычурного, как его собственный, Джордж слегка притормозил, и я успел заметить спортивный «триумф». Мотор снова взвыл.
— Джерри так и сказала, что девочка отправится сюда. Здесь живет ее ближайшая подружка.
Он не проронил больше ни слова, пока мы не выехали на 77-е шоссе и не помчались на юг.
— Ты впервые у меня в гостях, и сразу такая история.
— Тебе хуже, чем мне.
— Ну как, спрашивается, мне уследить за ней? Этим должна заниматься Джерри, а ей на это плевать. Говорит, не может с ней справиться, Анджи не желает ее слушать. А я, черт возьми, занятой человек. Надо бы отправить девочку куда-нибудь, но куда? Куда, куда я могу пристроить ее в августе? Никаких тебе родственников, никого. Ты слышал, что она мне заявила?
Тут он смазал по баранке ребром ладони:
— Как ты считаешь, Макги, этот пацан действительно трахает мою дочь?
— Я считаю, что ты слишком быстро ведешь машину. И не думаю, что она делает то, что ты сказал. Пока.
— Извини. А почему ты думаешь, что он не…
— Потому, что если бы он с ней это делал, то делал бы где-нибудь, где их не потревожили бы. Но, судя по ней, Джордж, до этого один шаг.
Он сбавил скорость.
— Знаешь, это звучит правдоподобно. Очень похоже, что так и есть. Наверно, он пытается ее уломать. Крутится возле нее уже месяц. Трэв, это вторая услуга, которую ты мне оказал вечером.
— Кстати, она не слишком увлечена этим малым.
— Откуда ты знаешь?
— Когда она убежала, он еще не очухался. Я мог ведь его убить, а она даже не взглянула в его сторону.
— Точно! Прямо бальзам на раны! А у тебя, похоже, недурной удар, Макги.
— Этого парня очень легко отколотить. А ты опять гонишь.
Мы въехали в Браунсвилль. Джордж сворачивал то направо, то налево, словно запутывая следы, и наконец припарковал машину на маленькой стоянке в конце тихой улочки.
Сквозь душную ночь мы прошли полквартала и оказались у обшарпанного входа в небольшой частный клуб. Внутри вкусно пахло жареным мясом, бар был уютный, а в игорном зале под низкими зелеными абажурами обосновалась группа весьма серьезных игроков в покер.
Мы остановились у стойки, и Джордж скомандовал:
— Ключ моему дорогому другу, Кларенс.
Бармен открыл шкафчик, достал медный ключ и положил передо мной.
— Кларенс, это мистер Трэвис Макги. Трэв, этот ключ твой до скончания века. Пожизненное членство стоит один доллар, так что вручи Кларенсу нужную сумму.
Я вручил.
— Наличные на стол — и все здесь твое. Никаких чаевых, взносов и обязательных собраний.
Мы взяли наши стаканы, и я последовал за Джорджем к столику в углу зала.
— Прямо здесь потом можем и поесть, — сказал он и нахмурился. — Ума не приложу, что мне делать с этой девчонкой.
— Разве Гиджи и Томми плохо справляются со своими проблемами?
Это поразило его.
— Нет. У них все прекрасно.
— Так и за Анджи не волнуйся. Она с виду крепкая девочка. Надеюсь, глаза меня не обманывают, и она действительно здорова. А что касается всего прочего… Если бы ты знал, что вытворяли в этом возрасте Гиджи и Томми, ты бы давно уже поседел.
— Ей-богу, Макги, был бы ты на двадцать лет постарше, я бы нанял тебя присматривать за ней до конца лета.
— Даже тогда на твоем месте я не рискнул бы доверить мне дочь.
— Ладно. В любом случае, за чем бы ты ни приехал ко мне, считай, что это у тебя в кармане. Я уже слишком многим тебе обязан.
— Мне нужна информация.
— Она твоя.
— Сколько Дэвид Бэрри наворовал за океаном? Как ему удалось и каким образом он переправил добычу в Штаты?
Его словно обухом по голове хватили — настолько неожиданным был мой вопрос. Лицо Брелля стало бледно-желтым, глаза забегали, будто искали какое-нибудь укрытие. Трижды Джордж открывал рот, собираясь заговорить, и трижды снова закрывал его. Наконец произнес с расстановкой:
— Вы из налоговой инспекции?
— Нет.
— Чем вы занимаетесь?
— Так, перебиваюсь разными способами. Это тебе должно быть понятно.
— Да, я когда-то знавал сержанта Дэвида Бэрри.
— Это все, что ты хочешь мне сообщить?
— Это все, что я могу сообщить.
— Чего ты боишься, Джордж?
— Боюсь?
— Тебе нечего страшиться Бэрри. Он уже два года как умер.
Моему собеседнику полегчало; но еще не совсем.
— Умер? Я не знал. Он скончался на свободе?
— Нет, в тюрьме.
— Не открою никакой тайны, если скажу, что меня по его делу допрашивали. Я до сих пор под подозрением. Меня вызывали туда, где он сидел. Я заявил, что служил с ним два года, что он был отличным специалистом и вечным молчуном. Добавил еще, что много раз видел, как он выходил из себя, но что на моей памяти никому не причинил ни малейшего вреда. Хотя и попивал. Но, видишь ли ты, как получилось. Какой-то толстозадый лейтенант с новенькими лычками, который и Штатов-то никогда не покидал, вздумал придраться к Бэрри: тот, дескать, не так отдал ему честь. И стал муштровать Дэви прямо на улице. Дэви минут пять терпел, а потом просто врезал этому идиоту. Но не смог вовремя остановиться: все поднимал лейтенантика и бил, поднимал и бил… А потом сделал ноги… Если бы он ударил только раз или хотя бы не сбежал… Впрочем, думаю, тебе все это прекрасно известно.
— Тогда зачем же ты мне об этом рассказываешь? Я хочу знать только одно: что, в каком количестве и каким образом он ввез в Штаты?
— Приятель, я не в курсе. Совершенно!
— Потому что ты занимался тем же самым и привез это домой так же, как Дэвид?
— Поверь, я не понимаю, о чем ты говоришь.
— Опасаешься, что я веду официальное следствие, да?
— Разные люди в течение долгого времени задавали мне множество вопросов, Макги, и все получили одинаковый ответ. Вот и ты попробовал. Скажу прямо, это была неплохая попытка. А теперь давай есть.
Самообладание быстро возвращалось к нему.