— Не говори мне, как все устроить, Бу. Не говори мне, кого использовать. Может, мне не нужен идиот, пытающийся выбить коленную чашечку, не узнав, кто я и чего хочу. Мне это надо обдумать. Я не хочу, чтобы все полетело к черту. Эта самая крупная сумма денег, за которую мне только удавалось уцепиться. В данный момент хочу немного подумать. Не знаю. Если я решу, что ты годишься, еще обо мне услышишь.
— А если я придумаю еще что-нибудь, что может помочь?
— Скажешь, когда я с тобой свяжусь.
— А если не свяжешься?
— Тогда не рассчитывай на меня, Бу.
Он хихикнул:
— Значит, тебе нужно пойти и обсудить это с кем-то. Похоже, партнер у тебя имеется.
— А тебе что за дело?
Он встал:
— Никакого. Ни малейшего, черт тебя побери, дружок. Это не мое дело. Может, ты всего лишь шестерка, изображающая важную птицу. Возвращайся. Не возвращайся. Старине Бу и так хорошо, в одиночестве. Ты машину на дороге оставил?
— Оставил лодку в Гудланде и пришел пешком.
— Подвезти?
— Не стоит беспокоиться.
— Мне все равно надо кое-кого повидать. Пошли.
Возникла напряженность. Я это почувствовал. Мы вышли и сели в «линкольн». Двигатель из-за плохого ухода барахлил, а Бу вписывался в повороты на узкой дороге, беспечно притормаживая, обрызгивая весь кожух водой из выемок на дороге.
Приехав на шумную и дымную стоянку у пристани Стеккера, он вылез вместе со мной и пошел по пристани, разболтанно и дружелюбно болтая обо всякой ерунде. Старик отсутствовал. Насосы были не заперты, но мне не хотелось излишнее время пребывать под взглядом этих голубых глаз. Удаляясь на полной скорости от Гудланда, я обернулся. Неподвижно застыв, он наблюдал за мной, запустив большие пальцы рук за тот самый фатальный ремень.
Все шло хорошо, а потом каким-то необъяснимым образом повернуло как-то не так. У меня появилось ощущение: причина совсем близко, но дело в нем самом. Что-то изменило его поведение. Какой-то факт или сомнение, некий особый сигнал тревоги. Может быть, догадка, мелькнувшая где-то в неразберихе, на задворках сознания, заставляющая поднять голову, прищурить глаза и навострить уши. Я понял: теперь необходимо действовать быстро и пропустить ход уже не удастся. Хватит как ломиться в открытую дверь, так и идти на ощупь. Уже послышались первые звуки надвигающейся лавины. Настало время постараться увильнуть от нее.
Глава 10
После встречи с Бу Уаксвеллом вид Чук и Артура на солнечном пляже показался воплощением самой невинности. Она вертелась вокруг него, ободряя пронзительными визгами. Он прижимался к массивной скамье, вцепившись в один из самых больших спиннингов на яхте. Когда «Рэтфинк» пристал к «Флэшу», она крикнула мне, чтобы я сказал, с чем сражается Артур.
Я спустился к ним. Метрах в десяти заметил большой водоворот. Издавая мычание, Артур пытался подтащить рыбину достаточно близко, чтобы освободить спиннинг.
— Что вы насадили?
Она развела ладони сантиметров на пятнадцать.
— Такую блестящую маленькую рыбешку, которую я поймала. Но после того, как Артур пару раз закидывал, мы подумали, что она мертвая.
Артур натянуто улыбнулся. Он и его противник достигли равновесия сил. Я вмешался, почувствовал тугое натяжение удочки, а потом медленный ощутимый рывок, словно тяжелое тело билось в конвульсиях.
— Акула, — сказал я. — Вероятно, песчаная акула или акула-нянька. Более длинных называют молот-рыба.
— Боже мой! — воскликнула Чук. — Мы же тут купались!
— Все под Богом ходим, — сказал я. — Иногда и летучая мышь залетает в дом и кусает кого-нибудь. Или енот забредет, рыча, в супермаркет. Солнышко, здесь акулы всегда есть. Просто не плавай, если вода мутная и грязная.
— Что мне делать? — напряженно спросил Артур.
— Зависит от того, нужна ли она тебе.
— Боже мой, нет.
— Тогда изо всех сил натяни удилище, направь на нее и отскочи от воды.
Он так и сделал. После пяти энергичных рывков удочка выдернулась в сторону большого водоворота. Катушка размоталась подальше, — и возник новый водоворот, и акула уплыла обдумывать на досуге происшедшее.
— У акул нет костей, — объявил я. — Только хрящи. У них ряды складных челюстей, которые выпрямляются, когда открывается пасть. Они открывают зубы в передней челюсти, и остальные выдвигаются вперед вслед за ними. Около трети их тела занято печенью. Крохотные шипы на коже покрыты эмалью того же состава, что и эмаль зубов. А мозги — лишь крохотное утолщение на переднем конце спинного мозга. И разума у них так мало, что его еще никому и никогда не удавалось обнаружить. У них неутолимый разбойничий доисторический аппетит, неизменный, как у скорпионов, тараканов и других импровизаций матушки-природы с высокой степенью выживаемости. Раненая акула, поедаемая своими товарками, продолжает заглатывать все, до чего может дотянуться. Даже собственный хвост, оказавшийся поблизости. Конец лекции.
— Уф, — сказала Чук. — Большое спасибо.
— Ах да, еще два факта. Не существует никаких эффективных средств, отпугивающих акул. И им не нужно переворачиваться, чтобы укусить. Они могут как устремиться вверх, так и наброситься сверху, но когда вонзят зубы в добычу, переворачиваются, чтобы оторвать кусок мяса. А теперь, детки, мы устроим конференцию для критического и всестороннего осмысления вопроса. Все в большой салон.
Когда они уселись и посмотрели на меня выжидающе, я сказал:
— Артур, я слышал, что та, кого ты видел с Буном Уаксвеллом, не Вильма. Это была похожая на нее девушка.
У Артура отвисла челюсть.
— Но я был уверен, что это… Ой, брось! Я знаю, это была Вильма. Или ее близнец-двойник. И я видел ее часики. Она как-то говорила, что они сделаны по индивидуальному заказу. Я не мог ошибиться. Нет, это была Вильма. Даже то, как она спала там. Это ее поза.
— Согласен. Это была Вильма. И старина Бу пустился во все тяжкие, чтобы доказать, что это не она. По-моему, ему было очень важно внушить, что Вильма никогда там не бывала.
— Но почему?
— Потому что там-то он и убил ее. И забрал ее долю. И на эти деньги накупил себе кучу замечательных игрушек, о которых особо и не заботится.
— Убил Вильму, — произнес ослабевшим голосом Артур. Он сглотнул. — Такую… Такую крохотную женщину.
— А догадка о том, почему она стала твоей законной супругой, Артур, оказалась верна. Она уже много лет работает со Стеббером. Может, у него даже небольшой штат таких Вильм. Законный брак позволяет обставить все чище, а развод особых хлопот не доставляет. Ты, по-видимому, был мужем номер одиннадцать. Брак увеличивает возможности ощипать голубка.
— Как мило, — нежно произнесла Чук. — Паучихи на десерт съедают своих партнеров. Я как-то читала об одном очень умном маленьком паучке. Он ни за кем не ухаживал, пока не поймал сладкого жучка. А пока она наслаждалась подарочком, смылся и был таков.
— Четверть миллиона долларов… Это сладкий жучок, — произнес Артур.
— Значит, ее уровень был очень высок, — колко ответила Чук. — Трэв, Боже мой, как тебе удалось догадаться об этом?
— Я и не догадался. Просто похоже на то, что это случилось.
И я представил им краткий неотцензурованный отчет. Маленький фокус Бу с ножом заставил Чук охнуть. Я взял бумагу и записал имена, которые он упомянул, пока они не выветрились из моей памяти. Я постарался как можно более весомо, подробно и осторожно описать то чувство, которое испытал в самом конце нашей встречи.
— Так что вот он какой. И это его вотчина. Спорю, он на полсотни километров вокруг любую лодку знает. И не собирается принять меня за красивые глаза. Не успокоится, пока не выяснит, где мое логово. В настоящее время в Марко наверняка найдутся люди, знающие, где мы стали на якорь и что на борту двое мужчин и одна женщина. Чем больше он разнюхает, тем меньше ему понравится то, чем это пахнет. А он из тех, кто сначала действует, а потом обдумывает. Как бы ни были хитры, мы оставили достаточно ясный след.
— Так что сматываем удочки и ищем новую базу, — подсказала Чук.
— Правильно. А потом придумаем какой-нибудь хороший и безопасный способ отвлечь старину Бу, чтобы у меня оказалось достаточно времени разнести его гнездо в пух и прах.
— Что ты имеешь в виду? — спросила Чук.
— Это операция по восполнению фондов, не так ли? Сомневаюсь, чтобы он потратил все, и он не положил деньги в банк. Они спрятаны в какой-нибудь дыре. И не на виду. Он дьявольски хитер, но не вследствие логических рассуждений, а инстинктивно. У него эдакий напускной вид потрепанного джентльмена удачи, и я мог бы с таким человеком сойти на берег в незнакомом порту, где можно неплохо выпить и заработать массу неприятностей. Но это было бы ошибкой. По своей сущности он из диких кошачьих, а не из домашних котиков. Крупный хищник. Интересно, скольким людям он заговорил зубы, беседуя, словно болотный деревенщина, даже не очень последовательно излагая мысли. Неплохая маскировка. Его стиль жизни — это стиль жизни хищника с кошачьими повадками. У него есть свой дом, он объезжает четыре округа на рычащем от плохого ухода «линкольне», избивая других мужчин столь безжалостно, что никто не осмеливается бросить ему вызов, тащит добычу к себе в логово, защищает свое логово яростно и инстинктивно, готовый в любую минуту скрыться обратно в Глейдз. Я говорю все это потому, что не хочу, чтобы мы совершили ошибку, предположив, что он ответит на наши действия каким-либо предсказуемым образом. Нечто, заставляющее человека другого склада броситься в дальние края, у Бу Уаксвелла может вызвать желание отбежать немного и повернуть назад. А когда он подошел так чертовски близко, чтобы накостылять мне, я понял, что он давным-давно не видел никого, кто двигался бы так быстро.
— Трэв… — позвала Чук странным послушным тоном.
— Что, милая?
— Может… может, он так разошелся из-за тебя. Может, именно это он и почувствовал. Может, потому тебе и удается с ним справиться.
Моим первым инстинктивным желанием было взорваться и сказать ей: «Что за дурацкая аналогия?» Это была ответная реакция, которую психоаналитики назвали бы важной и показательной.