Сергей Сергеевич Хоружий: Сказанное никак не противоречит тому предельно общему типу отношений, который я обозначил как «примыкание» художественных практик к духовным. В реальности этот тип может выглядеть самым разным образом. Так, для восточных культур, в японо-китайском ареале, как и сказал Евгений Семенович, характерно предельное сближение — и это значит, что здесь отношение примыкания осуществляется в форме включения: то бишь прямой включенности практики художественной в духовную. Полного совпадения все равно не будет, ибо художественная практика никогда не исчерпает духовной: в составе последней всегда необходимо будут и такие задания, которые заведомо не исполнимы путем лишь художественной, эстетической самореализации. Ради Бога, здесь нет никаких противоречий тому, что я говорил.
Олег Кулик: Ну все-таки давайте тогда поговорим как художники…
Анатолий Осмоловский: А сексуальные практики, они могут выполнять какую-то духовную роль?
Олег Кулик: Тантрические…
Сергей Сергеевич Хоружий: Если у Вас имеется элементарная сексуальная грамотность, Вы знаете, что тесней всего наша сексуальность связана с областью бессознательного — а значит, не с областью духовных практик. С другой стороны, финал, телос духовной практики предполагает трансформацию всего существа человека в целом, включая и его соматику, тем самым, и его сексуальность. Этот мотив связанности сексуального и духовного начал имеет многообразные отражения — в мифе об андрогине, в мистике, иногда и в философии: скажем, у Платона, у Соловьева… Конкретные формы связи пока целиком в сфере фантазии, но в принципе — что называется, не исключено.
Олег Аронсон Но и не включено…
[Смех]
Сергей Сергеевич Хоружий: Именно так, априорно исключать любую подобную возможность нельзя. Только надо здесь очень подчеркнуть, что связь возникает лишь в контексте целостного преображения человека. Подступы же к нему — лишь на вершинах духовной практики, когда и все обычные активности человека сделаются неузнаваемы.
Олег Кулик: Но, с другой стороны, искусство — это же вещь очень материальная, очень практическая.
Сергей Сергеевич Хоружий: И что с того? Духовная практика тоже по-своему материальна, равно как и транс-материальна, как я все время подчеркиваю, это целостная, холистическая практика. В этом важнейшее ее отличие от чисто интеллектуальной или же интеллектуалистской, спекулятивной мистики, что развивалась на Западе. Западная мистика — это не духовная практика, прежде всего, потому что это — интеллектуалистская мистика. Духовная же практика желает, надеется, дерзает достичь претворения всего человеческого существа, со всеми, что называется, потрохами — в иной онтологический горизонт; и это не умственный процесс, это процесс принципиально холистический. Поэтому с необходимостью существует тема о соматике духовных практик, и кстати, именно ею мы занимаемся с Евгением Семеновичем [Штейнером], совместно и профессионально.
Олег Кулик: Практика современного искусства в XX веке была очень критична к реальности, к социуму, или даже вызывающе негативна. И очень многие жесты современных художников были обществом воспринимаемы как негативные, как раздражающие, как провоцирующие, будь это справедливо или не справедливо. Более того, сейчас в свете современных последних событий, даже является как сатанистская, бесовская, такая-сякая.
Сергей Сергеевич Хоружий: Здесь нужно осторожно со словами обращаться. Именно тот антропологический подход, что я вам описывал, дает в принципе возможность придать какой-то реальный или даже строго научный смысл всем этим и подобным словам, которые бросаются как жупелы, как устрашающие ярлыки. Возможность понять весь этот репертуар явлений, которые называются сатанинскими, демоническими, бесовскими и так далее.
Олег Кулик: Мой вопрос в том, что возможен ли выход за пределы установившейся традиции, чтобы вернуться вот в эту, или обрести возможность духовного размыкания и построить традицию, пусть это будет не своя традиция, пусть это будет менее обобщающая традиция, это возможно?
Сергей Сергеевич Хоружий: Ответ самый простейший, по общеизвестному анекдоту: если вы будете каждое утро со всем старанием поливать участок, то, ради Бога, через лет 300 у Вас будет собственный настоящий газон. Правда, для духовных традиций, как я говорил, срок в 300 лет, скорей всего, недостаточен.
Олег Кулик: То есть значит, эта Великая традиция может быть обретена одним человеком, вне всех традиций, ну, в идеале каком-нибудь, во всяком случае?
Сергей Сергеевич Хоружий: Новая традиция — это новая путевая инструкция для соединения с Инобытием, для актуального восхождения и актуальной трансформации себя. Она не придумывается, она как путь, — прокладывается за много веков. Придумки же, всяческие импровизации, заводят, как правило, в области смешанной, спутанной природы, которые оказываются, в конечном итоге, совсем не тем, чего стремились достичь. К примеру, часто хотят достичь тех соматических эффектов, что присутствуют на высших ступенях любой из тех практик, или традиций, о которых я говорил: в этих эффектах у вас радикально меняются перцептивные модальности. В современной культуре — или субкультурах, как хотите — выход к таким эффектам ищут обычно путем психоделических импровизаций (техник, практик, «трипов»…) Однако любая психоделика дает эффекты принципиально иного рода, и различия можно вполне четко охарактеризовать, взяв мое понятие Антропологической Границы. В составе Границы, кроме мною указанных трех главных топик, еще есть их перекрытия — так называемые «гибридные» топики. Вот в этих гибридных топиках и разыгрываются, подавляющей частью, антропологические импровизации и эксперименты современного человека. В частности, одна из них, которую я называю «кислотная топика», как раз и включает психоделические практики, и это — виртуальные имитации, инсценировки духовных.
Олег Кулик: Наркотическая топика.
Сергей Сергеевич Хоружий: Можно и так. Практики и техники, что в нее входят, известны и понятны (по крайней мере, в сути своей). И достигается в них вовсе не то, что в духовной практике, причем нетрудно и конкретно указать, описать — чем не то и отчего не то. Такая возможность понимания обеспечивается тем, что главные, базовые способы размыкания человека — строго наперечет, их три, и не более того. Человек может размыкать себя к иному бытию, к иному сущему, или же просто недозамкнуть себя, то есть быть виртуальным человеком. В основе своей, ничего больше быть не может. Однако способов реализовывать, воплощать эту тройственную основу — неограниченное множество, и человек без конца продолжает импровизировать и придумывать себя…
Олег Кулик: А почему основа принципиально тройственная? Как Троица?
[Смех в зале.]
Сергей Сергеевич Хоружий: Да нет, никакой особой связи с Пресвятой Троицей, с троичностью в Божественном бытии, здесь нет. Мало ли где появляется число три в здешнем мире, к чему же Бога поминать всуе. А просто данный антропологический факт — он и арифметический факт. А также и философский. Существует категориальная двоица, диада, дихотомия: онтологическое и онтическое, бытие и сущее. Вы себя размыкаете или бытию, или сущему. Вы не можете, сколько бы ни хотели, разомкнуть себя еще чему-нибудь. Ну — нету больше «чего-нибудь». Или Вы можете себя просто недозамкнуть, недоактуализовать, тогда это будет виртуальной стратегией. Способов осуществлять и то, и другое, и третье может, вообще говоря, быть сколько угодно, тут репертуар может неограниченно расширяться и далее. Но, что называется, фундаментального строения реальности Вы не измените.
Олег Кулик: Да, печально…[смех]
Алексей Калима [12]: Сергей Сергеевич, если так обобщить, Вы предлагаете наше реальное бытие с занятием искусствами, с наслаждением от этого искусства, оставить, и, собственно говоря, Богу молиться, заниматься духовными практиками?
Сергей Сергеевич Хоружий: Я сначала возражу сразу. Я ровно ничего не предлагаю. Я описал…
Алексей Калима: Но из всего Вами сказанного такие выводы вытекают…
Сергей Сергеевич Хоружий: Я описал свои представления о человеке. К Вам я ровно никаких предложений не имею.
Александр Шабуров [13]: Как говорила наша школьная учительница-а-а-а…
Олег Кулик: Вопросы есть? Нет…Тогда все, всем спасибо. Встретимся 30 ноября на шестом собрании. Поговорим о сакральных пространствах и их механике.