Его закрывают в комнате, стеклянное окошко в двери разбито. У стены стоит стул, и Йоханссон иногда садится, потом вновь встает, пытаясь потянуться, чтобы немного унять боль, разглядывает синяки, мешающие двигаться. В горле саднит, и хочется пить, но воды в комнате нет. Временами через дыру в двери ему подают стакан воды, но в комнату никто не входит.
За окном темнеет. Уже пять часов. Пять. Где-то за стеной женщина по имени Кейт спорит с Кийаном, но она проиграла – это становится ясно, когда она открывает дверь.
– Идешь?
И уходит, прежде чем он успевает ответить.
Йоханссон, прихрамывая, идет следом, вдоль трехэтажных жилых зданий к рядам заколоченных магазинов. В нависшей темноте видны желтые пятна светящихся фонарей и белые прожектора над воротами комплекса; лучи света прорезают мрак, подсвечивая те этажи здания, где окна не забиты плотным картоном. Через центральную дверь Кейт проходит в комнату с множеством стульев. У таксофона стоит мужчина, он уже поднял руку, чтобы вставить карточку, но, взглянув на Кейт, поспешно убирает пластиковый прямоугольник в карман и уходит.
Женщина резко оборачивается и смотрит Йоханссону в лицо.
– Это шутка? – настойчиво спрашивает она. – Я угадала?
На его попытку выпрямиться тело отвечает болью.
– Не смеши меня, – продолжает Кейт. – Ты ходишь-то с трудом. Что ты задумал? У тебя ведь какой-то план, так?
– Я сказал правду. Я все это умею.
– Надеюсь, потому что, если ты лжешь, Брайс с тобой быстро расправится.
– Я никого не пытаюсь обмануть, – говорит он ей в спину, потому что женщина уже выходит из комнаты и направляется к кабинету. – Подождите! – кричит он вслед. – Как часто к вам поступают раненые?
Женщина останавливается, положив ладонь на дверь, поворачивается и смотрит на него безразличным, усталым взглядом.
– Готова спорить на деньги, что сегодня вечером точно будет один.
В кабинете три человека: Райли, Винни и парень лет семнадцати. Он поворачивается к Йоханнсону первым. У него мрачный, тяжелый взгляд человека с психическими отклонениями. Винни моет пол, Райли раскладывает у стойки инструменты на одноразовой бумажной салфетке. Он поднимает глаза и перехватывает взгляд Кейт.
– У нас новый сотрудник, – говорит она.
Райли косится на Йоханссона и вопросительно смотрит на Кейт:
– Он же должен быть…
– Проверим, справится ли он с раненым.
Взгляд Райли становится суровым.
– Когда?
– Откуда мне знать?
В этот момент распахивается дверь, и появляется человек Брайса, высокий, с плохой кожей и желтыми зубами, – тот самый, что держал трубку с воронкой, – в его зубах сигарета. Он усмехается и кивает Кейт – она смотрит на него с напряжением, – затем резко поворачивается к Йоханссону.
– Не обращай на меня внимания, – говорит он и прислоняется к стене с видом довольного собой человека.
«Скоро», – мелькает в голове у Йоханссона, и грудь сжимает от нарастающего напряжения.
– Все в порядке, – произносит Йоханссон, обращаясь ко всем присутствующим.
Желтозубый хихикает.
– Приходилось делать это раньше? – спрашивает Райли.
– Да. – Его учили этому во время подготовки. Потом приходилось делать это в бою, по-настоящему.
– Они живы? – ухмыляется Райли, словно прочитав его мысли. – Бог мой. Ладно. Ты знаешь, что тебе понадобится?
Он принимается доставать с полок инструменты и бинты, когда в дверном проеме появляется Брайс. Йоханссон его не видит, но все понимает по выражению лица Кейт. В руках у нее шприц, игла подрагивает в воздухе, но вошедший на женщину даже не смотрит.
Взгляд его находит Йоханссона, и губы растягиваются в улыбке.
– Мистер Джексон… Слышал, меня ждет еще одна демонстрация. На этот раз полюбуемся на твое мастерство.
Райли ставит на пол коробку, освобождая руки, на случай, если придется вмешаться. Винни отходит к стене, сжав палку швабры так, что белеют костяшки пальцев – он не любит конфликты, предпочитает, чтобы все шло спокойно и мирно.
Мальчик с тяжелым взглядом стоит в стороне с отсутствующим видом, склонив голову набок: происходящее его не интересует. В дверном проеме мелькает фигура – Кийан? Желтозубый отталкивается от стены и усмехается.
Кейт поджимает губы.
– Теперь все убирайтесь.
Улыбка не сходит с лица Брайса, но глаза вспыхивают.
– Я пришел, чтобы увидеть своими глазами честную борьбу. Можешь спросить Кийана.
– Убирайся. – Кейт делает шаг вперед. Игла в ее руке становится похожа на копье.
– Да пошла ты, сука, – говорит Желтозубый и поводит плечами, но Брайс поднимает руку.
– Не надо.
Опять открывается и хлопает дверь.
На руках троих мужчин почти безжизненно висит человеческое тело. Одежда пропитана кровью и кажется почти черной, будто его тащили по лужам разлитой краски.
Брайс хмурится:
– Паршиво он выглядит, – и с улыбкой поворачивается к Йоханссону: – Твой выход.
Он хватает жгуты, капельницу и пакет плазмы. Человека уже поместили на каталку. Голова его безжизненно повернута набок.
Йоханссон проверяет пульс – он едва прощупывается.
Где-то рядом слышан тихий шепот Кейт:
– Он один не справится.
– Таково условие мистера Кийана, – бесстрастно произносит Брайс.
Йоханссон разрезает одежду, чтобы исследовать раны. Ножевое ранение в живот – желтоватая окантовка жировой ткани, синеватая плоть и кровь.
Желтозубый восклицает:
– Черт, ничего себе!
Йоханссон не слушает, он берет пузырек дезинфицирующего средства и начинает искать источник кровотечения. Вот он, там. Он зажимает рану пальцами в перчатках.
Свободной рукой хватает зажим, черт – тот выскальзывает и падает на пол.
– Такие вот у него пальцы, Кейт, – бормочет Брайс.
Моргая, чтобы смахнуть пот, Йоханссон тянется к другому зажиму. Пульсируя, кровь сочится из-под пальцев.
– Помрет, – шепчет Желтозубый у стены. – Вот-вот помрет.
Нет!
Забудь обо всех. Представь, что в комнате ты один – нет ни Кейт, ни Брайса, – представь, что ничего не было, ни ведра, ни клещей, есть только этот человек на каталке с распоротым брюхом. Давай же, сволочь, не вздумай тут умирать.
Еще попытка. На этот раз Йоханссон зажимает рану. Кровотечение уменьшается, и он накладывает давящую повязку.
Теперь необходимо поставить капельницу. Йоханссон берет иглу и смотрит на руку мужчины. Вена бледная и плохо видна. Он пытается попасть в нее иглой. Еще раз. Потом еще раз, и еще, и еще. Безуспешно. Вена совсем не видна. Давай же. И вот поток крови устремляется в трубку, и первые капли плазмы поступают в вену.
Все, теперь можно начинать вентиляцию легких.
– Ты достаточно сделал, – говорит ему Кейт. – Теперь отойди.
Йоханссон не поднимает глаз.
Мешок для вентиляции легких с маской.
Резкое движение за спиной.
– Эй, – говорит Желтозубый.
– Не трогай ее, – приказывает Брайс.
Йоханссон берет мешок и закрывает нос и рот человека на каталке маской. Его руки касаются Кейт.
– Хватит, – говорит она. – Ты сделал все, что мог. – Она поворачивается к мальчику: – Дрил? Давай.
Йоханссон делает шаг назад.
– Вот сука, – бормочет Желтозубый.
В кабинет входят люди Кийана. Райли незаметно зажимает в кулаке скальпель.
Брайс стоит и улыбается с видом человека, зашедшего на вечеринку, его настроение выдает лишь легкое подрагивание уголка глаза.
Затем он разворачивается и выходит, словно потерял интерес ко всему происходящему.
Не спуская глаз с Райли со скальпелем в руке, Желтозубый идет за боссом.
– Сука, – бросает он Кейт.
Она не слушает, склонившись над мужчиной на каталке и даже не моргнув глазом.
Райли бросает скальпель и кричит:
– Винни!
Тот выскакивает вперед и начинает вытирать шваброй красные разводы на полу.
Йоханссон смотрит перед собой, чувствуя, как пот разъедает глаза. Он вытирает тыльной стороной ладони лицо и понимает, что оно стало склизким от крови.
Как только состояние мужчины становится стабильным, Кейт отвозит его в другое помещение. Выждав несколько секунд, Йоханссон идет следом.
Перед ним маленькая палата с железными кроватями, почти у каждой капельница, в углу старый вентилятор. Кейт сидит на кровати и ест печенье.
Она поворачивается, заслышав его шаги, и достает из нагрудного кармана маленький пакетик, в кафе такие иногда подают вместе с кофе. Такой же, но пустой лежит у нее на коленях.
– Черт, бери уже, – говорит она.
Он берет, стараясь не касаться ее пальцев, и откусывает печенье.
– Где ты всему научился? – спрашивает она через минуту.
В биографии Райана Джексона нет ничего, дававшего повод заподозрить его в знании медицины, поэтому Йоханссон просто пожимает плечами.
Кейт поднимает голову. Ее взгляд похож на прицельный удар.
– Брайс все подстроил. На этого человека специально напали. Они были уверены, что он не выживет.
– Но он выжил.
– И теперь ты захочешь остаться. Зачем тебе это? Только не говори, что просто хочешь помочь и выразить благодарность.
– Я знаю, что делаю, – перебивает ее Йоханссон. – Я здесь не для того, чтобы развлекаться или кому-то что-то доказывать. Я могу быть здесь полезен.
– Полезен. – В интонации сквозит сомнение.
– Я тебя не подведу.
Кейт доедает печенье, разглаживает рукой упаковку и убирает в задний карман. Лицо похоже на безжизненную, застывшую маску. Взгляд становится жестким.
– Ладно, – говорит она. – Слушай, как мы работаем. Мы принимаем всех, кому нужна помощь, с шести вечера и до восьми утра. Зашиваем раны у ходячих и отправляем в больницу, в критических случаях реанимируем, если можем, и оставляем здесь. Ничего сложного, нам надо сохранить им жизнь до тех пор, пока не откроют ворота. Потом освобождаем помещения, едим, спим и вечером все сначала. СПИДа здесь нет; на входе всех проверяют. Встречается гепатит, так что будь аккуратен. Да, иногда они прячут под одеждой оружие. Ты ведь знаешь об этом, так?