Райли замолкает, тяжело дыша. Эмоции сдавливают его горло. Они все отражаются на его лице.
Несколько минут они стоят на лестнице в полной тишине.
Наконец, Йоханссон спрашивает:
– Ты весь день был здесь?
– Да.
– От Кийана ничего?
– Только качки внизу. Хреново, что поздно. Он должен был предвидеть. Он сам позволил тебе остаться после того, как ты утер нос Брайсу, и держит тебя под крылышком, чтобы тот не мог до тебя добраться. О чем он думает? Что Брайс все просто забудет?
– Кийан его не тронет.
– Отлично. Класс. Брайс вернется за тобой, но не сегодня и не завтра. Он умен и знает, когда остановиться, когда отступить, заставить тебя потеть от страха и думать, что ждет за следующим поворотом. Он дождется хорошего момента. Дождется и обязательно вернется. Итак, – Райли пристально смотрит на Йоханссона, – знаешь, что ты сейчас сделаешь?
– Что?
– Уберешься отсюда к чертовой матери.
– Я не могу оставить ее.
– Неужели тебе не ясно? Ты следующий. Ты останешься, и Брайс вернется за тобой, а она опять вступится, потому что ничего не может с собой поделать. И будет намного хуже, чем с Винни. Прежде всего тебе будет хуже, но мне на тебя плевать, ты сам делаешь выбор. Но я знаю, что ей будет хуже, а этого я не допущу. Уходи. Завтра утром, когда откроют ворота. Я обязан сделать для нее даже то немногое, что могу. Уходи отсюда.
– Если я оставлю ее здесь, она погибнет.
– Брайс ее не убьет. Черт, он и тебя не убьет; ты нужен ему живым, он хочет, чтобы ты страдал. Даже Винни не должен был умереть, эта смерть была случайной.
– Я говорю не о Брайсе.
– А о ком еще? О тех придурках, что бродят по улицам? – Райли машет рукой в сторону.
– Иди поешь. И поспи, – говорит Йоханссон. – Я побуду с ней.
– Ты выглядишь не лучше меня.
Йоханссон равнодушно пожимает плечом и направляется к лестнице, но Райли останавливает его, положив руку на плечо.
– Сейчас Винни, подумай, что будет через месяц? Потом еще один и еще. Я серьезно, приятель. Выбирайся отсюда.
Йоханссон приоткрывает дверь на дюйм, потом еще на один. Она лежит навзничь на матрасе. Препараты продолжают действовать: лицо неестественно расслаблено, члены бездвижны. Он переступает порог, закрывает дверь, подходит к ней и садится рядом. Ее дыхание спокойное и ровное.
Он вытащит ее. Обязательно вытащит. Карла что-нибудь придумает.
Но Брайс все еще где-то рядом. Почему Кийан не хочет его остановить?
Чего он ждет?
Глава 8
Пришлось потратить время, чтобы собрать все необходимое. Машина – десятилетний БМВ – находилась в одном гараже, вещи – в другом. Крейги звонит в тот момент, когда я упаковываю рюкзаки. Он звонит на мобильный, зная, что меня нет дома.
– Где ты?
– Мне надо кое-что проверить.
Он не может спросить что. Только не по телефону и только не Крейги.
– Карла… – единственное, что он позволяет себе сказать.
– Я буду осторожна, – обещаю я.
Набираю номер мобильного телефона Девлина, чтобы застать его наверняка. Он отвечает, и до меня доносятся звуки музыки.
– Получила мое сообщение? Надо встретиться.
По его тону я понимаю, что он не один. Кто же у него? На заднем плане женский голос – Анна? – говорит по телефону. Все хорошо, раз он не один, он в безопасности. Я весело смеюсь и обещаю перезвонить в другой раз. Повесив трубку, я выключаю мобильный Шарлотты Элтон.
В девять вечера я была уже в пути.
По шоссе М4 я через полчаса уже буду на втором перекрестке после реки Северн. Но на мосту установлены камеры, снимающие лица водителей, поэтому я выбираю другой путь. М40 через Чилтернские холмы, затем А40. Миновав Оксфорд, я останавливаюсь, чтобы выпить кофе, и вновь включаю мобильный Шарлотты. Сразу приходит сообщение от Девлина: «Ты свободна завтра?»
Вновь отключаю телефон и продолжаю путь.
Я еду на запад, мимо графства Росс; Монмут, Абергавенни, Эбб-Вейл – городки уже погружены в сон, лишь редкие окна на верхних этажах поблескивают светом, в некоторых домах мелькает голубоватый свет телевизоров, у которых засиделись любители поздних фильмов. Тротуары пусты, улицы безжизненны. В Мертире двое патрульных в машине у обочины пристально вглядываются в проезжавший автомобиль, но, заметив за рулем женщину, мгновенно теряют интерес и отворачиваются.
Я сворачиваю на север в Биконс: холмы кажутся черными от света ночного неба. Дорога сужается. На поворотах фары освещают местный пейзаж: хвойные леса, болота и пастбища с овцами, сверкающими красными глазами.
Наконец, слева появляется озеро, деревья подступают к самой дороге. Я сбрасываю скорость, чтобы не пропустить поворот. Вот он. Выключаю дальний свет фар и двигаюсь прямо в гущу леса, туда, где на столбе примостился приземистый и угрюмый готический дракон. Огромные кованые ворота открыты, но подперты бревном и увиты растительностью. За ними просматривается окутанный темнотой дом.
Я останавливаюсь и выхожу из машины. Вот я и на месте.
Воздух холодный и сырой, пропитанный влажными запахами листвы. Неподалеку плещется ручей и поскрипывают могучие деревья. На мгновение я вспоминаю поездку к дому Грейвса, но на этот раз за мной точно никто не следит. Я оглядываюсь по сторонам, давая глазам возможность привыкнуть к темноте. Со всех сторон меня окружает лес, не видно ни водоема, ни дороги. Насколько хватает взгляда, нет ни единого источника света.
Оглядываю дом.
Девлин прав: он большой, но ничем не примечательный. Подойдя ближе, заглядываю в окна и оборачиваюсь. Подъездная дорога заканчивается круглой площадью, засаженной по периметру деревьями. Ворот отсюда не видно.
Второе здание тоже двухэтажное, как и главный дом. Внизу ворота гаража и нечто, похожее на мастерскую. В дальней стене стеклянная дверь и лестница, ведущая наверх. На стене от руки написано: «Пристройка», кажется, это написал ребенок.
Натягиваю латексные перчатки.
Замок один из простейших, но у меня давно не было практики, поэтому открыть его удается лишь через несколько минут. Внутри подвальная тишина и темень. Достаю из кармана и надеваю бахилы. Прикрываю рукой включенный фонарь, чтобы свет был не таким ярким, и прохожу внутрь помещения.
Две двери: маленькая кухня и туалет с душевой кабиной. Передо мной коридор. Спальни одна напротив другой, обе пусты: ни мебели, ни ковров, лишь голые крашеные стены. Однако здесь очень чисто.
Подхожу к окну дальней спальни. Впереди за деревьями видны главные ворота.
Я снимаю на пороге дома бахилы и выхожу на улицу, чтобы принести из машины то, что мне сейчас понадобится.
Работать на месте преступления меня научил Томас Дрю. По его утверждению, это один из важнейших навыков. Необходимо знать, какие следы ты можешь оставить сам и как найти по ним других, понимать, какие следы необходимо уничтожить, чтобы они не стали поводом для шантажа. Так я узнала, как оставить после себя помещение стерильно чистым, собрать волокна, мельчайшие частицы, стереть скрытые отпечатки пальцев, увидеть пятна спермы на постельном белье. И конечно, различить мельчайшие капли крови.
Мне приходится дважды спускаться к машине, чтобы принести в дом все необходимое. Прежде чем закрыть ее, я делаю несколько глотков кофе из термоса и прислушиваюсь к звукам на дороге.
На этот раз, прежде чем войти внутрь здания, я надеваю бумажный костюм, в котором работают эксперты.
В кухне я первым делом опускаю жалюзи и включаю портативный прибор освещения, работающий на батарейках. Затем я прохожу по всем комнатам. В каждой на окне жалюзи, и я опускаю их тоже. Свет моего фонаря очень слабый, но я не хочу, чтобы и он просочился за пределы дома.
Я принимаюсь готовить жидкость «Блюстар», высыпаю таблетки из пакетов и перемешиваю. Готовлю два баллона: один с распылителем для пола, другой – с более концентрированной смесью для стен. Возможно, они понадобятся мне оба, поэтому лучше все иметь наготове. Немного встряхиваю их, чтобы жидкость хорошо перемешалась, и отправляюсь в дальнюю спальню. Затем возвращаюсь и устанавливаю свет в коридоре так, чтобы луч доходил до дверей комнаты. Эксперты обязательно делают фотографии, но они не работают в одиночку, а я не хочу тратить время на установку камеры, возможно, здесь я ничего не найду.
Останавливаюсь в дверях и оглядываю помещение. Свет слишком тусклый, но мои глаза уже привыкли, я могу действовать.
Комната невелика по площади. Места достаточно лишь для небольшой двуспальной кровати, комода и кресла, не более того. Похоже, год назад кровать стояла здесь, в центре комнаты, оставляя свободным подход с каждой стороны…
Начинаю с дальнего угла, затем перемещаюсь вниз, под окно, распыляю жидкость, как меня учили, на расстоянии полуметра. Жду, когда люминол вступит в реакцию и через тридцать секунд появится устойчивое свечение, говорящее о том, что на стенах есть кровь. Однако ничего не происходит.
Меняю положение и распыляю жидкость снова.
Наконец-то. Передо мной яркая россыпь слева направо.
Убираю одну ногу назад и жму на распылитель. Еще одна светящаяся дуга. Она заходит на плинтус. Меняю баллон и вскоре вижу огромную дугу на покрашенной поверхности, она заканчивается на расстоянии одного метра над землей, словно кто-то тщательно стер следы.
Да, все произошло именно здесь.
Отчетливо слышу голос – может, это Дрю? – говорящий мне: «Будь последовательна. Нужны доказательства».
Бери камеру. Установи. Опрыскай все повторно. Снимай. Но я не могу оторваться и продолжаю распылять жидкость. Новые яркие вспышки появляются перед моими глазами, гипнотизируя – муки смерти, передаваемые брызгами синего цвета. Одна полоса тянется к двери и обрывается, отчетливо виден смазанный след – яркое пятно.
А затем четкий отпечаток руки. Размером примерно с мою, может, чуть меньше. Женская ладонь. Кэтрин.