Он получит денежную премию, а может, и повышение по службе, и все будет хорошо.
— Васька, он у нас самый сильный, — щебетала тем временем Победа, — у него мускулы знаете какие? Во! Он на городском празднике первый приз получил — живого барана. Мы потом его зарезали и шашлык сделали, я прям объелась — так вкусно было!
— Кого зарезали?
— Барана, конечно, не Ваську же Сомова! У него отец в тюрьме сидел, — горячим шепотом сообщила девушка, — даже расстрелять хотели, но потом пожалели.
— За что?
— Не знаю. Говорят, против самого товарища Сталина что-то сказал. Ну, сейчас, правда, он совсем спился… все время у пивной торчит. Васька его домой на себе относит. А дядя Боря знаете какой тяжелый! Ух! Ой, — радостно воскликнула она, — а вон и сам Васька Сомов, видите?
«Флирт отменяется окончательно и бесповоротно», — подумал Игорь.
За станком высился плечистый малый, ростом под метр девяносто, с руками-лопатами и крепкой бычьей шеей, упакованный в грязную рабочую спецовку.
«Мокрого места не оставит…»
— Вася! — заверещала Победа, подлетая к гиганту и теребя его за штанину. — Вась, ну отвлекись на минуту, я с кем тебя познакомлю!
— Ну? — Сомов отключил станок и только после этого обернулся, отирая со лба серый пот.
Удивительно, что при угрожающем виде лицо его оставалось почти детским, открытым и ребячливым. Даже сурово — «по-взрослому» — сомкнутые брови и те не добавляли впечатления солидности.
— Здорово, Бедуха, — сказал он. — Опять мешать заявилась?
— Почему это мешать? — опешила Победа. — Я по делу. Вот, молодой писатель, из самой Москвы приехал, будет про наш завод книжку писать. Может, и про тебя напишет.
Сомов с сомнением поглядел на Игоря сверху вниз.
— Добрый день, — сказал Игорь. — Ты — Василий, я знаю. Мне уже про тебя столько всего рассказывали…
Рабочий продолжал молча разглядывать незваного гостя.
— Между прочим, — интимно сообщил Игорь, — я уже успел познакомиться с твоей подружкой, и она мне оч-чень понравилась!
Тут произошло неожиданное.
Васька Сомов надвинулся на опешившего «столичного литератора» и, ухватив могучей пятерней за грудки, припер к холодной стене. Игорь почувствовал, что ноги его оторвались от земли и заболтались в воздухе.
Победа взвизгнула и повисла на свободной руке рабочего, что, впрочем, никак не отразилось на положении ее подопечного.
— Ч-что… что случилось? — сдавленно пробормотал Игорь, видя перед собой огромную, как блин, угрожающую физиономию.
— Лидку не трожь! — прорычал Сомов.
— Да я… я не трожу!
— Он не трожет, не трожет! — визгливо подтвердила Победа, стараясь оторвать Сомова от постояльца.
— Не трожь, а то яйца оторву и сожрать заставлю!
— Пусти, Васька!.. Дурак! — продолжала вопить девушка, но ее голос доносился до полузадушенного Игоря, как из гулкого колодца. Еще немного, и он потерял бы сознание, но Сомов наконец ослабил хватку, и столичный гость вновь ощутил под ногами твердую почву.
Он с достоинством отряхнул лацкан пиджака и выдавил некое подобие улыбки:
— Вот и познакомились.
— Васька, ты чего, с ума сошел?! — кричала Победа. — Это ж человек откуда ехал, чтоб тебя увидеть, а ты так к нему отнесся! Извинись сейчас же!
— Вот еще! Пусть на Лидку не заглядывается, — рявкнул Сомов.
— Очень ему нужна твоя Лидка! У него таких, как она, целый воз и маленькая тележка. Правда, Игорь? Ой, Вась, представляешь, Игорь к нам специально приехал, книжку будет писать про завод, — в который раз повторила Победа, успокаиваясь. Гроза, судя по всему, миновала.
— Врешь!
— Докажите ему, Игорь, докажите! — пламенно воззвала девушка, и тот обреченно произнес:
— Чтоб я сдох.
Лицо Сомова расплылось в добродушной улыбке.
— Ну, даешь! А про меня напишешь?
Игорь скептически усмехнулся:
— А как же.
— Только не пиши, что я тут тебя зашиб маленько, — попросил Сомов. — Ты, как мужик, понимаешь, я из-за Лидки в огонь и в воду пойду! Она хорошая. А про что ты писать будешь?
— Про то, как вы тут живете. Вот, к примеру, чем ты занимаешься после работы?
— Это как когда, — раздумчиво произнес Васька, почесывая пятерней подбородок. — Иногда с Лидкой на речке гуляем. А по праздникам и выходным в центр идем, по скверу пройтись, газировки выпить и поесть мороженого. Но вообще я больше всего люблю токарить на заводе. Тут весело, ребята вокруг… опять же делом занимаешься, а не ерундой какой! Глянешь на новенький электровоз, и приятно, что ты его своими руками делал.
— Интересная жизнь, — усмехнулся Игорь.
— Интересная, — подтвердил Сомов. — Только вот платят мало. Мы с Лидкой жениться собрались, но разве на нашу зарплату комнату снимешь? Вот и приходится порознь куковать.
— Ваше дело молодое.
— Ага, молодое! Мне вот через два месяца двадцать три стукнет, мужик уже, а семью обеспечить не могу! Где ж такое видано, а? Вы вот из Москвы приехали, скажите, там люди тоже так живут, как мы, или лучше? А правда, что у Хрущева Никиты Сергеича свой самолет есть, собственный?
— Неправда, — отрезал Игорь. — Все в стране живут одинаково. Вот доживем до коммунизма, будет легче.
— Это понятно, — вздохнул Сомов, — так до него еще дожить надо, когда это будет!
— Хороший парень, правда? — призвала Игоря в свидетели девушка, когда вдвоем они вышли из дверей цеха.
— Замечательный.
— Вы на него не сердитесь. Он отходчивый.
— Спасибо, что не убил, — сказал Игорь, — и посылку не раскурочил. Кстати, где тут у вас медпункт, а то мне надоело уже эту коробку повсюду за собой таскать!
— Ой, — вдруг спохватилась Победа, — я ж с вами заболталась совсем, меня ж с работы выгонят! Я побежала. А медпункт вон в том здании, видите, окна белым занавешены. По лестнице и налево.
И она вприпрыжку помчалась к родному корпусу.
Игорь покачал головой, глядя девушке вслед, а затем побрел в указанном направлении.
Он одолел несколько пролетов темной лестницы и уже решил было, что заблудился, как сверху донесся хлопок двери и стук каблучков.
Взбежав на верхнюю площадку, Игорь увидел тоненькую женскую фигурку, мелькнувшую и тотчас исчезнувшую за поворотом.
«Хороша Глаша, да не наша», — вздохнул он и постучал в выкрашенную белой краской дверь с нарисованным красным крестом и надписью: «Медпункт». Дверь оказалась заперта.
В сердцах Игорь ударил ее носком ботинка — и внезапно услыхал доносящуюся глухую возню.
— Ну, иду, иду, растарабанились тут! — раздался женский голос, скрежет ключа, и дверь приотворилась. На Игоря уставилось полное, в разноцветных веснушках лицо уже немолодой женщины, обрамленное всклокоченными рыжими волосами. Одной рукой женщина удерживала дверь, а другой пыталась запахнуть на рыхлой объемистой груди белый медицинский халатик. «Даша» — гласила вышитая цветными нитками надпись на кармашке.
Игорь усмехнулся. Проводницына кузина оказалась именно такой, как он и предполагал.
— Здравствуйте, девушка! Вы — Даша?
— Ну, допустим, — процедила она. — А ты кто?
— Я — тот, кого никто не любит, — продекламировал Игорь. — Вам посылочка от сестрицы. Может, разрешите войти?
— Не видишь, что ль, люди заняты, — буркнула медсестра. — Давай сюда посылку, и до свидания.
Пожав плечами, Игорь протянул перевязанную бечевкой коробку, и дверь тотчас захлопнулась.
— Старая дура, — процедил он сквозь зубы и принялся спускаться по лестнице.
Женщина тем временем заперла дверь на два оборота замка и, скинув с плеч халатик, оказалась в чем мать родила.
— Кто это? — произнес сдавленный мужской голос, и из-за медицинской ширмы показалась помятая физиономия.
— Откуда мне знать? — пожала плечами женщина. — Хмырь какой-то. Для Дашки передачу принес. — Она широко, с удовольствием развела в стороны руки и потянулась. — Петрович, — сказала женщина, и на лице ее возникло кошачье выражение, — так, можа, продолжим али как?..
Игорь, скучая, брел к заводской проходной. Впечатлений на сегодня было более чем достаточно, и он мог с чистой совестью возвращаться восвояси.
Внезапно перед ним, выскользнув из-за угла заводского корпуса, возникла девичья фигура. Сомнений не возникало — это была та самая девушка, с которой Игорь разминулся у дверей медпункта.
Стуча каблучками по разбитому асфальту, она стремительно удалялась прочь.
Разумеется, вторично упустить возможность знакомства было бы совершенно недопустимой оплошностью, решил Игорь.
Он прибавил шаг.
Когда до девушки оставалось несколько метров и преследователь мог разглядеть прелестные завитки волос на ее тонкой шейке и уже праздновал викторию, нога вдруг провалилась в выбоину в асфальте — и, громко охнув, Игорь повалился наземь.
Услыхав шум за спиной, девушка обернулась.
Богиня, корчась от боли, все-таки не преминул оценить он.
— Что случилось? — спросила она, подбегая.
— Нога…
— Вы можете встать? — Девушка аккуратно подхватила Игоря под локоть.
— С такой помощницей? Разумеется! — Он браво оперся на ногу, но, вновь вскрикнув, упал.
— Ничего страшного, — сказала девушка, без лишних слов закатав ему штанину и ощупав лодыжку, — обычный вывих. До свадьбы заживет.
— Легко вам говорить! — капризным голосом, рассчитанным на женскую аудиторию, произнес Игорь. — А если это смертельная рана?
Девушка исподлобья поглядела на него.
— Мужчины, они как дети, — заявила она. — Чуть поранятся и уже объявляют себя инвалидами. У вас все будет в порядке. А вот с администрацией завода опять придется ругаться, сколько можно просить заасфальтировать территорию, как полагается!
— Давайте ругаться вместе, — галантно предложил кавалер. — Между прочим, разрешите представиться: Игорь. Начинающий литератор из Москвы.
— Очень приятно, — сказала девушка. — А я — сотрудник завода.
— Вот так официально! И как же вас звать, прелестница?
Девушка улыбнулась и просто сказала: