Восприятия, относимые исключительно к душе, – это те, действия которых чувствуются как бы в самой душе; не известно вообще никакой ближайшей причины, к которой можно было бы их отнести: таковы чувства радости, гнева и подобные; они возникают в нас иногда благодаря предметам, возбуждающим наши нервы, а иногда и по другим причинам. И хотя все наши восприятия, как те, что относятся к внешним вещам, так и относимые к различным состояниям нашего тела, будут в сущности страстями, поскольку касаются души, беря это слово в его наиболее общем значении, однако их обычно различают, обозначая словом «страсть» только восприятия, относящиеся к самой душе. О них именно я и предполагаю здесь говорить, называя их страстями души.
Здесь остается заметить, что все те вещи, которые душа воспринимает при посредстве нервов, могут быть представлены стремительным течением «духов». Различие в том только, что впечатления, идущие в мозг через нервы, обычно более живы и выразительны, нежели впечатления, возбужденные там с помощью «духов»; они, что я указал в параграфе 21, образуют как бы рисунок или тень первых впечатлений. Случается иногда, надо заметить, что подобное отображение бывает так похоже на вещь, представляемую им, что можно обмануться в восприятиях, относящихся к вещам, так же как и в восприятиях, получаемых от известных частей нашего тела, но этого не может случиться по отношению к страстям: они так близки нашей душе, так тесно слиты с нею, что немыслимо, чтобы она их чувствовала не такими, как в действительности испытывает. Часто во сне или даже наяву так живо рисуют себе различные предметы, что как бы видят их перед собой или ощущают в себе, хотя в действительности этого совершенно нет; между тем, даже засыпая или задумываясь, никто не почувствует себя обеспокоенным или потрясенным какою-либо страстью, которой действительно не имелось бы в душе.
Установив, в чем страсти души отличаются от всех прочих мыслей, мне кажется, можно определить их вообще как восприятия, или чувства, или душевные движения, относящиеся исключительно к самой душе и причиняемые, поддерживаемые и усиливаемые известными движениями «духов».
Страсти можно назвать восприятиями, поскольку обычно пользуются этим словом, чтобы обозначить все мысли, которые не оказываются ни действиями души, ни ее желаниями. Но никоим образом нельзя этого допустить, раз слово «восприятие» служит только для обозначения отчетливых знаний, так как по опыту видно, что те, кто особенно подвержен страстям, далеко не лучше прочих людей знают о них и что страсти относятся к числу тех восприятий, которые в силу тесной связи души и тела остаются смутными и темными. Можно их также назвать чувствами по той причине, что они получаются душой тем же путем, как и знания об объектах внешних чувств, и познаются ею подобным же образом; но еще лучше именовать их движениями души, не только потому, что это слово приложимо ко всем изменениям, происходящим в душе, то есть ко всевозможным мыслям, какие только присущи ей, но особенно потому, что из всех присущих душе мыслей нет таких, которые столь возбуждали и потрясали бы душу, как страсти.
Прибавлю, что страсти исключительно относятся к душе, в отличие от прочих чувств, относящихся то к внешним объектам, как запахи, звуки, цвета, то к нашему телу, как голод, жажда, боль. Укажу также, что страсти причиняются, поддерживаются и усиливаются известными движениями «духов»; указываю на это с тем, чтобы отделить страсти от наших желаний, – последние также можно назвать волнениями, которые относятся к душе, но причиняются самой душой, – а также и с тем, чтобы объяснить последнюю и ближайшую причину страстей, опять-таки отличающую их от остальных чувств.
Чтобы лучше понять все это, надобно усвоить, что душа действительно связана со всем телом и что, собственно, нельзя говорить, будто она присутствует в какой-либо определенной части тела, нельзя по той причине, что тело едино и известным образом неделимо в смысле расположения его органов, которые так относятся друг к другу, что когда один из них отсекается, то это приводит в негодность все тело. Душа по природе не имеет никакого отношения ни к пространству, ни к размерам и качеству материи, составляющей тело, а стоит в отношении только к совокупности органов последнего, это явствует из невозможности познать половину, либо трети, души или пространство, ею занимаемое, и из того, что она не уменьшается при уничтожении какой-либо части тела, но полностью отделяется от последнего, когда разрушена вся совокупность его органов.
Необходимо также знать, что хотя душа связана со всем телом, тем не менее в нем есть такая область, где душа по преимуществу обнаруживает свои функции; обычно за эту область принимают мозг, а бывает, что и сердце: мозг – ввиду того, что к нему имеют отношение все органы чувств, сердце же – по той причине, что в нем как бы чувствуются страсти. Но, думается мне, старательно обсуждая этот вопрос, можно уяснить себе, что та часть тела, где душа непосредственно обнаруживает свои функции, никоим образом не сердце, равно как и не весь мозг, а только одна из наиболее внутренних его долек, известная весьма маленькая железа, расположенная в середине мозгового вещества и так подвешенная над проходом, где «духи» передних полостей мозга сообщаются с «духами» задних полостей, что малейшие движения в железе могут сильно влиять на поток «духов» и, наоборот, малейшие изменения в течении последних оказывают большое влияние на движения железы.
Душа не может иметь во всем теле иного места непосредственного проявления своих функций, кроме этой железы: в этом меня убеждает тот довод, что все остальные части нашего мозга, так же как глаза, уши, руки и прочие органы чувств, парны. А раз мы в данное время относительно данной вещи имеем одну только определенную мысль, то необходимо должно иметься некоторое пространство, где два образа, направляющиеся через оба глаза, или же два иных впечатления, идущих от единого объекта через двойные органы наших чувств, могли бы сойтись воедино, прежде чем они дойдут до души, чтобы не представить последней двух объектов вместо одного. И легко понять, что такие образы или иные впечатления объединяются в железе при посредстве «духов», наполняющих полости мозга, и что нет, помимо этой железы, иного места во всем теле, где они могли бы объединяться подобным же образом.
По поводу тех, кто думает, что душа получает свои страсти в сердце, замечу, что такое мнение вовсе не убедительно, ибо оно основывается только на том, что страсти дают там себя знать по некоторым изменениям; нетрудно заметить, что такое изменение чувствуется как бы в сердце, только через посредство маленького нерва, спускающегося к сердцу от мозга, подобно тому, как боль ощущается в ноге через посредство нервов ног, а звезды воспринимаются как находящиеся на небе благодаря их свету и оптическим нервам. Следовательно, присутствовать в сердце, чтобы чувствовать там свои страсти, душе столь же необходимо, сколь необходимо быть ей на небе, чтобы видеть там звезды.
Установим здесь, что душа имеет свое главное седалище в маленькой железе среди мозга, откуда она излучается на остальное тело при содействии «духов», нервов, а особенно крови, которая, участвуя в воспроизведении «духов», разносит их по артериям во все части тела. Вспомним сказанное выше относительно механизма нашего тела, а именно: маленькие трубочки наших нервов так распределены по всем частям тела, что при различных движениях, вызываемых там объектами чувств, они столь же различно открывают поры мозга; отсюда происходит, что «животные духи», расположенные в таких полостях, по разному входят в мускулы, благодаря чему и двигают тело самыми различными, как только возможно, способами; вспомнив также, что всех остальных причин движений «духов» достаточно, чтобы проводить последние в мускулы, прибавим здесь, что маленькая железа – главное седалище души – так расположена между полостями, где находятся «духи», что с помощью последних она может приходить в движенье столь же различными способами, сколько существует чувственных различий между объектами. Но она может быть различно движима и душой; последняя такова по природе, что получает различные впечатления и производит разнообразные колебания в этой железе; и наоборот, механизм нашего тела таков, что, вследствие колебания этой железы душой или по другой возможной причине, он движет «духи», окружающие железу, к порам мозга, а эти проводят «духи» через нервы в мускулы, посредством чего телесный механизм и движет члены.
Если мы, например, видим, что какое-либо животное приближается к нам, то свет, отражаемый его телом, чертит два изображения, по одному в каждом из глаз, и эти два изображения производят при посредстве оптических нервов два других изображения на внутренней поверхности мозгового вещества, соприкасающейся с полостями мозга; затем оттуда, благодаря «духам», занимающим полости, изображения достигают маленькой железы; эту последнюю духи окружают так, что движение, которое формирует известную точку одного из изображений, направлено к тому пункту железы, куда стремится движение, формирующее соответственную точку другого изображения, представляющую ту же самую часть данного животного. Таким путем два изображения, имеющиеся в мозгу, в железе оставляют единое изображение; оно-то, непосредственно воздействуя на душу, заставляет последнюю видеть фигуру животного.