— Как самонадеянно, — усмехнулся Аяш.
Он сделал небрежный жест рукой, и одно из его собственных ребер вырвалось из тела, превратившись в изогнутый кинжал с зазубренным краем. Еще одно движение — и это костяное лезвие устремилось к Рю с невероятной скоростью.
Мастер оригами успел создать защитный барьер из своих бумажных созданий, но кость прошла сквозь них. Рю отшатнулся, но слишком поздно — кинжал вонзился ему в плечо, пригвоздив к колонне.
— Ааааа! — вскрикнул он от боли, бумажные создания рассыпались, потеряв концентрацию своего создателя.
Я хотел было рвануть вперед, но отец остановил меня, положив руку на плечо.
— Сын, — произнес он твердо, — ты должен идти дальше. Остановить Кетцаля — вот наша главная цель. Мы займемся генералом и уничтожим артефакт.
— Отец, этот противник…
— Сильнее, чем ты думаешь, — кивнул он. — Но еще не время для твоей последней битвы. Твой противник ждет наверху. Позволь мне снова защитить тебя, сын!
Что-то в его голосе, в его взгляде остановило меня. Я увидел в глазах отца решимость, которую не видел с детства — когда он защищал меня от лесных хищников во время наших охотничьих вылазок.
Аяш расхохотался, услышав наш разговор.
— Как будто я позволю кому-то из вас уйти! — прорычал он, выдергивая из своего тела еще несколько костей, формируя из них смертоносные снаряды. Он даже не поморщился при этом будто и не испытывал никакой боли — опасный противник. — Вы все умрете здесь!
Кости-копья устремились в мою сторону с такой скоростью, что обычный человек даже не заметил бы их движения. Но я не шелохнулся, не поднял меч для защиты — я знал, что они не достигнут цели.
И они не достигли. Отец возник между мной и снарядами, его тело окутала темно-синяя Ци клана Мо. Костяные копья ударились о невидимый барьер и разлетелись на осколки.
— Я твой противник, Аяш! — произнес отец, и в его голосе звучала сталь. — Меня ты пытал больше, чем кто-либо из генералов. Мне предстоит свести с тобой счеты.
Он обернулся ко мне и коротко кивнул.
— Иди, сын. Вырви мир из предстоящей Вечной Ночи, как это сделал твой предок.
На мгновение наши взгляды встретились — и в глазах отца я увидел всю ту любовь, которую он хранил для меня все эти годы: любовь, не сломленную ни пытками, ни временем, ни расстоянием.
Я кивнул в ответ и, не говоря ни слова, рванул к боковой лестнице, ведущей на самый верхний этаж зиккурата. Генерал попытался остановить меня, послав новую волну костяных снарядов, но отец перехватил их все.
— Куда⁈ — прорычал Аяш, делая шаг вперед. — Я не закончил с ва…
Его слова оборвал удар. Отец, используя древнюю технику клана Мо, нанес молниеносный выпад, его ладонь, окутанная концентрированной Ци, врезалась в грудь генерала, отбрасывая его назад.
— Твой противник — я, — вновь повторил отец, принимая боевую стойку. — И на этот раз цепи не сдерживают мою силу.
Последнее, что я увидел, прежде чем скрыться на лестнице, — как два мастера сошлись в смертельной схватке, их Ци вспыхнула, словно два солнца разного спектра, сталкивающиеся в космической бездне.
Глава 16
Воздух в тронном зале дрожал от столкновения двух могущественных аур. С одной стороны — тёмно-синяя Ци Рейвена Мо, плотная и текучая, подобно глубинным водам ночного океана. С другой — бледно-белая энергия Генерала Костей, сухая и острая, как зимний ветер среди обледенелых скал.
Аяш атаковал первым, его кости-снаряды разрезали воздух со звуком, похожим на вопли умирающих — именно так проявляла себя его Ци. Рейвен уклонился с невероятной для человека его возраста грацией, его движения были экономны и точны — ни одного лишнего жеста. Где не удавалось уклониться, он создавал тонкие щиты из своей Ци, разбивающие костяные снаряды на осколки.
— Ты стал быстрее, — прошипел Аяш, его бескровные губы изогнулись в усмешке. — Но недостаточно быстр, чтобы спасти своего сына от нашего Владыки. Так стоит ли дергаться, если итог все равно один?
Рейвен не ответил на провокацию. Вместо этого он активировал древнюю технику клана Мо, унаследованную от предков.
— Шаг Теневого Потока, — произнёс он, и его тело словно растворилось, превратившись в струйку тёмно-синего дыма, которая обтекла костяные снаряды и материализовалась прямо перед Аяшем.
Удар кулака Рейвена, окутанного концентрированной Ци, пришёлся Генералу прямо в солнечное сплетение. Аяш отлетел назад, врезавшись в колонну с такой силой, что от неё откололись куски камня. Его противоестественно белое лицо исказилось от боли.
— Невозможно… — выдохнул он, поднимаясь на ноги. — Я сломал тебя. Выломал каждую кость, высосал каждую каплю воли. Ты не можешь быть настолько силён!
Рейвен медленно сжал и разжал кулаки, его аура колебалась вокруг тела, словно морские волны в штормовую ночь.
— Ты ошибаешься, Аяш, — тихо произнёс он. — Ты никогда не ломал меня. Потому что со мной всегда была моя семья. Даже когда я был прикован в твоих камерах пыток, я чувствовал, как растёт и крепнет мой сын. Это давало мне силы терпеть всё, что ты делал. Это то, что ты никогда не мог сломать.
Генерал зарычал от ярости. Его тело начало меняться — кости выступили под кожей, образуя подобие ужасного доспеха, пальцы удлинились, превращаясь в острые шипы, изо рта выросли клыки, подобные кинжалам.
— Тогда я закончу то, что начал! — прорычал он. — Костяная броня!
Аяш ринулся вперёд с невероятной скоростью. Его трансформированное тело напоминало чудовищный гибрид человека и древнего монстра, все его конечности превратились в смертоносное оружие.
Рейвен не дрогнул. Когда Аяш почти достиг его, он сложил руки в сложной печати.
— Домен Сумеречного Моря! — произнёс он, и пространство вокруг изменилось.
Тронный зал словно растворился, погружаясь в бескрайний океан тёмно-синей Ци. Потолок, стены, колонны — всё исчезло, уступив место мерцающим глубинам, в которых плавали призрачные создания, не похожие ни на одного духовного зверя.
Движения Аяша замедлились, словно он, действительно, пытался бежать под водой. Его Костяной Доспех скрипел, сопротивляясь давлению Домена Рейвена.
— Что это за техника⁈ — прохрипел генерал, пытаясь вырваться из вязкой среды Домена.
— Наследие моих предков, — ответил Рейвен, его глаза светились тем же тёмно-синим светом, что и окружающий их океан Ци. — Домен Сумеречного Моря — пространство, где ты лишён своих преимуществ.
В этот момент Аяш понял, что происходит. Его Ци, основанная на сухости и жёсткости костей, противоположна текучей энергии Рейвена. В этом Домене его сила стремительно истощалась, превращаясь в энергию, питающую мощь его противника.
Лицо Генерала исказилось от ярости. Он не привык отступать, не признавал поражений. Собрав всю свою волю, он активировал собственный Домен.
— Царство Белой Кости! — прорычал он, и из его тела начала распространяться волна бледной энергии.
Там, где эта волна сталкивалась с океаном Ци Рейвена, возникали островки суши — белые, словно выбеленные солнцем кости, изогнутые в неестественных формах. Они росли, соединялись между собой, образуя архипелаг посреди Сумеречного Моря.
Аяш захохотал, чувствуя, как его силы возвращаются. На этих костяных островах его контроль территории был в преимуществе. Он взмахнул рукой, и из ближайшего острова выросли десятки острых шипов, устремившихся к Рейвену.
Отец Джина не стал уклоняться. Вместо этого он сделал неуловимое движение рукой, и воды его Домена поднялись волной, смывая костяные шипы. Просто как мусор, как что-то несущественное.
— Даже здесь ты не можешь победить, — произнёс Рейвен, делая шаг вперёд. Казалось, он шёл по самой поверхности воды. — Твоя ошибка всегда была в том, что ты считал страдание своей силой. Но настоящая сила рождается из любви и защиты тех, кто дорог.
С этими словами мужчина начал сложную последовательность движений, его руки двигались с такой скоростью, что оставляли в воздухе светящиеся следы. Воды Сумеречного Моря начали вращаться, образуя гигантский водоворот, в центре которого оказались костяные острова Аяша.
Генерал пытался противостоять этой силе, призывая всё больше костей из глубин своего Домена, но каждая новая конструкция немедленно разрушалась нарастающим давлением водоворота. Он чувствовал, как его Ци истощается, как его собственные кости начинают скрипеть под давлением чужого Домена.
— Приливная Волна Забвения! — воскликнул Рейвен, завершая свою технику.
Из глубин его Домена поднялась огромная волна, состоящая из чистой Ци. Она накрыла костяные острова Аяша, смывая их в небытие. Сам Генерал оказался в эпицентре этой разрушительной силы, его тело скручивало и ломало, кости — те самые кости, которыми он так гордился — трескались и крошились под невыносимым давлением.
Когда волна схлынула, Аяш лежал на полу, который снова стал каменным — Домены обоих противников рассеялись. Его тело было сломано, белая кожа покрылась трещинами, сквозь которые просачивалась не кровь, а бледная энергия.
— Как… — прохрипел генерал, пытаясь подняться, но его руки подломились под собственным весом. — Как ты смог… Ты был слабым и избитым, ты сдался сам. Что изменилось?
Рейвен подошёл к поверженному врагу, его шаги были тяжелыми, но уверенными. Он выглядел измотанным, но в его глазах горела несокрушимая воля.
— Ты ошибаешься, я никогда не сдавался, — ответил он. — Даже в самые тёмные часы я верил, что однажды увижу своего сына. И этой веры оказалось достаточно, чтобы пережить всё, что ты мог придумать.
Он поднял руку, концентрируя в ней последние остатки своей Ци. Формируя технику, с которой началась эта битва.
— Это за годы пыток, — произнёс Рейвен тихо, но его голос, казалось, заполнил весь зал. — За каждую сломанную кость, за каждую каплю пролитой крови.
Удар Рейвена пришёлся в грудь Аяша, пробивая её насквозь. Генерал Костей дёрнулся в последний раз и затих, его тело звучно упало на пол.