«Он не просто копия, — понял я, поднимаясь на ноги. — Он версия меня, которая никогда не проявляла свою волю, всегда стремилась только к большей силе, отвергая все человеческое».
Двойник не дал мне времени на размышления. Он вновь атаковал, на этот раз используя водную технику. Но вместо единой волны воды он создал десятки миниатюрных водоворотов, каждый из которых атаковал независимо, словно обладал собственным разумом.
Я ответил новой техникой, выпуская серебристые шары энергии, которые столкнулись с водоворотами, нейтрализуя их. Но часть атаки прошла сквозь мою защиту, нанося новые раны.
Следом мы сомкнули наши клинки, обмениваясь серией ударов. Однако мне приходилось все больше и больше защищаться. Битва продолжалась, и с каждым столкновением я всё сильнее осознавал разницу между нами. Мой двойник был, словно идеальный боевой организм — каждое его движение рассчитано, каждый удар оптимизирован для максимального урона. Он не знал сомнений или страха, не отвлекался на защиту других, не тратил энергию на эмоции.
Но в этом же была и его слабость. Сражаясь с ним, я видел, как схематично он мыслит, как предсказуемы его действия при всей их эффективности. Ему не хватало импровизации, интуитивных решений, которые невозможно рассчитать заранее.
— Ты слаб, — произнёс двойник, когда мы на мгновение разошлись, готовясь к новому обмену ударами. — Ты тратишь силу на бесполезные эмоции и привязанности. Техника создана для твоего возвышения, но ты постоянно сопротивляешься ей.
— Это не слабость, — ответил я, сплёвывая кровь. — Это выбор. Мой собственный путь, не продиктованный никакой техникой. Тот путь, что позволил мне стать собой, а не чужой марионеткой.
— Глупец, — прошипел двойник. — Ты мог бы достичь гораздо большего, если бы просто следовал указаниям. Если бы не подавлял «Безоблачное Небо».
Он активировал технику «Домен Звёздных Водопадов», и пространство вокруг начало трансформироваться. Вместо храма мы оказались среди звёздного неба, с окружающими нас семью исполинскими водопадами из чистой Звёздной Ци.
Но его домен был иным — более холодным, более механическим. Звёзды не мерцали живым светом, а горели ровным, бездушным пламенем. Водопады не струились естественно, а падали строго по заданным траекториям, как в идеально откалиброванном механизме.
Я понял, что не смогу победить его в прямом столкновении доменов. Вместо этого я сосредоточился на своих ощущениях, на понимании того, что делает меня мной — не просто носителем техники, а человеком с собственной волей.
Вместо того чтобы пытаться создать контрдомен, я позволил своей Ци течь естественно, без строгой структуры. Моя энергия распространилась по домену двойника, не сражаясь с ним напрямую, а, скорее, дополняя его, внося элемент хаоса в строгий порядок.
Двойник заметил перемены, его идеальные водопады начали изгибаться по непредсказуемым траекториям, звёзды замерцали неровным светом.
— Что ты делаешь⁈ — возмутился он, пытаясь восстановить контроль над своим доменом.
— Напоминаю тебе, что такое быть живым, — ответил я, продолжая вносить дисгармонию в его идеальную систему.
Я понял, что ключ к победе не в превосходстве силы, а в принципиальном различии наших подходов. Двойник стремился к абсолютному контролю, к полному подчинению технике. Я же всегда сопротивлялся внешним ограничениям, выбирая собственный путь.
И этот выбор, эта свобода воли, была источником истинной силы, недоступной для слепого исполнителя чужой воли.
Я сконцентрировался, позволяя своей Ци резонировать с самой сутью техники «Безоблачного Неба». Теперь я понимал, что это не просто система заданий — это живой организм, способный развиваться и адаптироваться вместе со мной.
— Ты думаешь, что подчинил технику своей воле? — усмехнулся двойник, хотя в его голосе впервые прозвучала неуверенность. — Это она создала тебя, а не наоборот.
— Не создала, а выбрала, — ответил я, позволяя своей Ци свободно течь сквозь его домен. — И я выбрал её в ответ. Не как господина, а как партнёра, только и всего.
Эти слова, казалось, задели что-то глубоко внутри двойника. Его идеальный контроль над доменом начал ослабевать, а сам он словно колебался между яростью и осознанием.
Я воспользовался моментом, направив всю силу в единственный удар — не физический, а ментальный, нацеленный на саму суть его существования.
— Ты — не моё будущее, — произнёс я твёрдо. — Ты лишь возможность, которую я отверг.
Домен двойника задрожал, трещины пробежали по идеальной структуре его реальности. Водопады Звёздной Ци начали рушиться, звёзды гасли одна за другой.
Двойник издал крик, полный ярости и отчаяния. Его форма начала растворяться, превращаясь в облако чистой Ци. Но прежде, чем полностью исчезнуть, он сделал последнее, отчаянное движение.
Его рука, уже наполовину прозрачная, метнулась ко мне, целясь в горло. Я перехватил удар, но его Ци проникла в моё тело, сливаясь с моей собственной энергией.
Я почувствовал мощный поток информации — всего того, что составляло сущность моего двойника. Не победа через уничтожение, а слияние двух путей, вплетение отвергнутой возможности в мою собственную сущность.
Когда последние частицы двойника растворились в воздухе, домен исчез, и я вновь оказался в круглом зале храма. Но теперь символы на стенах светились иначе — они словно настроились на меня, реагируя на каждое движение моей Ци.
Я понял, что победил, не уничтожив двойника, а приняв его как часть себя.
Внезапно острая боль пронзила всё моё тело. Каждый меридиан, каждый канал Ци загорелся, словно по ним потекла расплавленная лава. Я упал на колени, задыхаясь от невыносимой агонии.
— Папа! — в панике закричала Чешуйка. — Что с тобой⁈
Но ответить я не мог. Боль нарастала, словно все клетки моего тела одновременно пытались перестроиться, изменить саму свою структуру. Я чувствовал, как Звёздная Ци внутри меня пульсирует, становясь чем-то иным, более мощным, более глубоко связанным с самой моей сущностью.
Вдруг Чешуйка тоже начала извиваться от боли, её маленькое тело дрожало, кристальные глаза потускнели. Как мой духовный спутник, она разделяла мою трансформацию, хотя и на своём уровне.
— Держись, — прохрипел я, протягивая дрожащую руку к ней.
Но Чешуйка уже потеряла сознание, её тело обмякло. Я продолжал бороться с изменениями, пытаясь контролировать процесс. Моя воля, моя свобода выбора — именно то, что отличало меня от двойника — теперь помогало сопротивляться полному растворению в новой силе.
Перед моими глазами вспыхнули символы техники «Безоблачного Неба».
[Задание выполнено. Техника «Безоблачного Неба» успешно трансформирована в технику «Рассвет Души Повелителя».]
Это было последнее, что я увидел перед тем, как потерять сознание. Тьма поглотила меня.
Глава 4
Первым, что я ощутил, возвращаясь к сознанию, была прохлада каменного пола под спиной. Мысли ворочались медленно, как валуны на дне горного озера. Всё тело пульсировало тупой болью, словно каждая кость и мышца, каждый меридиан и канал Ци перестроились, обретя новую форму.
Медленно раскрыв глаза, я увидел над собой высокий купольный потолок с фресками, изображающими звёздное небо. Не просто художественное изображение — созвездия двигались, медленно вращаясь вокруг невидимой оси. Это было похоже на настоящий небосвод, пойманный в каменную клетку.
Я с трудом сел, морщась от боли в мышцах. Оглядевшись, понял, что нахожусь в просторном зале, сумрачном и величественном. Стены, украшенные барельефами с изображениями древних созвездий, уходили ввысь, сливаясь с куполом. Мягкий серебристый свет лился отовсюду и ниоткуда, не имея видимого источника.
В центре зала возвышалась мраморная гробница — простая и изящная, с идеально отполированными гранями, отражавшими звёздный свет. На крышке гробницы стояла статуя человека в длинном одеянии с накинутым капюшоном, скрывавшим лицо. Одна рука статуи была поднята, словно в благословляющем жесте, а другая покоилась на длинном посохе.
Эта фигура показалась мне знакомой — я уже видел этот силуэт во время испытания судьбы. Тогда он представился создателем техники.
— Чешуйка? — позвал я, озираясь в поисках своей маленькой спутницы.
Она лежала неподалёку, свернувшись клубком, её кристальные глаза были закрыты, а чешуя потускнела. Но я видел, как медленно поднимается и опускается её крошечная грудь — жива, просто без сознания.
Я попытался встать и замер от неожиданности, почувствовав, как Ци циркулирует в моём теле. Энергия была невероятно плотной, концентрированной, словно каждый меридиан расширился в десятки раз, вмещая море Звёздной Ци. Но это была уже не просто Звёздная Ци, какой я знал её раньше. Она стала глубже, ярче, словно в ней отражалось целое мироздание.
«Я прорвался», — понял я с изумлением. И не на одну ступень — моя энергия достигла пика Тиранической сферы, минуя промежуточные этапы. Такой прорыв должен был занять годы, если не десятилетия возвышения, а произошёл за одно мгновение.
Встав на ноги, я ощутил странную лёгкость — тело стало прочнее, но одновременно с этим легче, словно сама гравитация потеряла надо мной власть. Одним движением я перемахнул через половину зала, оказавшись у гробницы. Такое перемещение не требовало даже активации техники «Млечный Путь» — простая физическая сила тела, преобразованного Тиранической сферой, была достаточной.
Я внимательно осмотрел статую. Черты лица под капюшоном оставались неразличимыми, погружённые в глубокую тень. Но каким-то образом я чувствовал, что фигура наблюдает за мной из этой тьмы, словно изучая каждое моё движение.
— Наконец-то ты пришёл в себя, носитель.
Голос возник прямо в моей голове — глубокий, древний, словно шёпот первых звёзд, зародившихся в пустоте мироздания. Я резко обернулся, но был уверен, что говорит со мной именно статуя на гробнице.
— Кто ты? — спросил я вслух, инстинктивно положив руку на рукоять Звёздного Горна.