Вэй улыбнулся так, словно ждал этого вопроса, он сделал вид, что что-то упорно ищет в своей бездонной сумке, но на деле держал деревянную коробку на видном месте.
— О, ты имеешь в виду что-то вроде этого? — он достал еще одну шкатулку и открыл ее. Внутри лежала единственная пилюля, светящаяся мягким фиолетовым светом.
— Это… это же Пилюля Громового Сопротивления! — воскликнул Громовой Отшельник, не сдержав удивления. — Но их невозможно создать без…
— Без чешуи Громового Дракона, я знаю, — победным тоном закончил за него Вэй. — Мой ученик оказался весьма находчивым в поисках замены редких ингредиентов.
Аргус сглотнул, явно борясь с собой, его лицо постепенно сменилось на холодное и безразличное.
— Ладно, сколько ты хочешь за нее, Вэй? — спросил он наконец, пройти мимо такого было выше его сил.
Отшельник сделал вид, что задумался, но на губах уже играла хитрая улыбка.
— О, учитывая редкость ингредиентов и сложность изготовления, мой ученик потел над ней три дня, не говоря уже о том, что ему пришлось воспользоваться помощью внезапно появившейся ассистентки… Скажем, твой Жезл Громовержца подойдет.
— Жезл Громовержца⁈ — лицо Аргуса побагровело. — Никак головой ударился, старый ты хрен с грядки⁈ Этот артефакт передается в моей семье уже три поколения!
— Ну, если ты не хочешь помочь своей ученице… — пожал плечами Вэй, медленно закрывая шкатулку. — Три поколения — не так уж и много, обычный полезный артефакт, не более. Ты все равно им не пользуешься.
Аргус заскрипел зубами, но затем, к удивлению всех присутствующих, достал из своего пространственного кармана древний жезл, покрытый рунами.
— Что ж, порой, ради молодого поколения стоит идти на жертвы, — процедил он. — А тебе, демон ты продажный, лучше бы поучиться, как действовать для своего ученика, а не использовать его ради своей выгоды! Я тебе этого не забуду!
— О, я на это и рассчитываю, — Вэй принял жезл с довольной улыбкой, игнорируя наставления мужчины.
Зефирус покачал головой, наблюдая за этой сценой.
— Вэй, а ты изменился, — заметил он. — Раньше ты никогда так не хвастался, тем более не своими, а чужими успехами. Что произошло?
Вэй на мгновение задумался, поглаживая свою длинную бороду.
— Знаешь, Зефирус, такого ученика можно найти лишь раз в жизни. Кажется, само Небо привело его ко мне.
— Ха! Держу пари, сам парень об этом не знает! — хохотнул Горацио.
— Конечно, нет! — рассмеялся Вэй, довольно улыбаясь. — Если слишком хвалить ученика, он расслабится и станет мягким. Нет, я держу его в ежовых рукавицах. Но между нами… — он понизил голос до шепота, — я горжусь им.
Внезапно в беседке наступила тишина. Все взгляды устремились к входу, где появилась новая фигура. Это был старец, чья борода была длиннее, чем у Вэя, а глаза, словно пронзили сразу всех присутствующих. Его появление было подобно дуновению древнего ветра, принесшего с собой запах далеких эпох.
— Отшельник Нефритовых скрижалей… — выдохнул Горацио, и все присутствующие склонили головы в знак уважения. — Не думал, что увижу вас снова в ближайшие тысячелетия.
Легендарный Отшельник, чье имя было известно даже в самых отдаленных уголках континента, медленно вошел в беседку. Он был самым древним и, пожалуй, самым могущественным практиком из ныне живущих. Даже патриархи Пяти Великих Сект, некогда запечатавшие злостный Кровавый Культ, ему в подметки не годились.
Его взгляд остановился на Вэе.
— Я получил твою весточку, Вэй, ты знаешь, как я не люблю недосказанность, но тебе доверяю, так скажи же, что у тебя есть такого для меня, старый друг, что мне пришлось покинуть уединение и медитацию, — произнес он и его слова были подобны шелесту листьев.
Вэй кивнул, доставая еще одну шкатулку. Эта была меньше остальных, но украшена более изысканно.
— Пилюля Небесного Восхождения, — сказал Вэй, открывая шкатулку. Внутри лежала единственная пилюля, сияющая подобно маленькой звезде. — Созданная по древнейшему рецепту, который считался утерянным тысячи лет назад.
Эта пилюля была уникальной в своем роде. Только лишь Небу известно, как Вэй смог натаскать ученика создать нечто столь сложное, конечно, эта пилюля не была легендарной, однако благодаря компонентам и сложности работы с ними за нее не взялся бы даже самый умелый алхимик. Слишком уж это было опасно. И с точки зрения порчи ингредиентов, что стоили как целый город в Центральном регионе, и с точки зрения здоровья, ведь неудача могла породить ядовитые миазмы, которые моментально убьют даже могущественного Отшельника.
Разумеется, Джин обо всем этом не знал.
Отшельник Нефритовых Скрижалей взял пилюлю, и на его лице появилось выражение, которого никто из присутствующих никогда раньше не видел — удивление.
— Невероятно, — прошептал он. — Как много лет ты потратил, чтобы настолько преуспеть в алхимическом искусстве? Кажется, я пробыл в отшельничестве слишком долго.
— О, это не только я. Моей задачей было лишь найти редчайшие ингредиенты и предоставить рецепт. Изготовлением занимался мой ученик. Конечно, качество пилюли неидеальное — рецепт весьма сложен и некоторых ингредиентов среди его состава уже не достать. Но парень действительно прыгнул выше головы.
— При этом все свойства сохранены более половины от всех ингредиентов. Это уже можно считать выдающимся достижением. Скажи мне, Вэй, как зовут твое юное дарование.
— Джин Ри, — впервые старик говорил без насмешек и пренебрежений, но с уважением.
— Ри, говоришь. Хм… Достаточно редкая фамилия. Но весьма известная на соседнем континенте. Я запомню его имя. Передай, что меня восхитил его талант, — остальные Отшельники чуть челюсти не обронили, ведь получить такую похвалу, было сродни тому, что само Небо обратило на тебя взор. — Так сколько я должен тебе за это, несомненно, выдающееся сокровище?
— Я хочу отдать тебе ее просто так. В знак моего безграничного уважения, — кивнул Вэй. — И моего ученика, естественно.
Вэй решил не спрашивать про фамилию Джина и его происхождение, потому что даже если бы и спросил, вряд ли Отшельник Нефритовых Скрижалей ответил бы ему. Таков уж его характер.
— Ты изменился, Отшельник Водных Путей. Возможно, этот ученик изменил не только твои привычки, но и твое сердце, — внезапно сказал он, назвав старика давно забытым именем. — Если однажды мне доведется его встретить, знай, это будет удовольствие для такого старика, как я.
Вэй хмыкнул, но не стал спорить, а легендарный практик кивнул всем остальным и исчез, словно его тут и вовсе не было. Даже им было невозможно отследить его перемещение.
Какое-то время царило молчание. Все были обескуражены таким появлением. А ведь каждый из этих отшельников топчет землю более тысячи лет и удивить их весьма сложно.
Первым нарушил тишину Вэй. Он достал еще несколько шкатулок.
— У меня есть еще кое-что интересное для обмена, — объявил он с хитрой улыбкой на лице. — Кто хочет предложить что-нибудь достойное?
Следующий час прошел в оживленных торгах и обменах. Вэй обменял пилюли созданные Джином, на редкие артефакты и древние свитки с техниками. Его глаза загорались каждый раз, когда он получал особенно ценный предмет, что старик даже не скрывал.
«Это будет полезно для обучения мальчишки», — думал он, рассматривая свиток с техникой, основанной на управлении водной Ци, который ему достался одним из последних в результате обмена.
Когда все сделки были завершены и беседка начала пустеть, Вэй остался один, любуясь закатом. Он думал о своем ученике, о том, как много пилюль тот создал за последнее время, совершенствуя свое мастерство.
«Хорошая плата за мое бесценное обучение», — усмехнулся Вэй про себя.
Но глубоко внутри он чувствовал гордость и, возможно, даже немного привязанности к своему неожиданному ученику. Конечно, старик никогда не признается в этом вслух. Вместо этого он будет продолжать гонять мальчишку, заставляя его становиться сильнее с каждым днем.
С этими мыслями Вэй поднялся, готовясь к спуску с горы. У него было много новых техник для обучения, и он не мог дождаться, чтобы увидеть, как его ученик справится с ними.
В глубине древнего леса, где кроны деревьев были настолько густыми, что даже в полдень царил полумрак, разыгралась сцена, от которой кровь стыла в жилах. Юноша в плотной красно-золотой мантии стоял посреди поляны, его лицо скрывала полумаска, изображающая оскал огненного существа. Вокруг него лежали тела около десяти практиков, их жизненная сила была полностью истощена, а глаза застыли в выражении предсмертного ужаса.
Последний оставшийся в живых практик пятился назад, его лицо было искажено страхом и отчаянием. На его руках плясали молнии, Ци электричества трещало в воздухе.
— Моя школа этого так не оставит! — закричал он, собирая всю свою оставшуюся силу в один мощнейший разряд.
Молния, ослепительно яркая и смертоносная, устремилась к юноше в маске. Казалось, что уклониться от такой атаки невозможно, но молодой практик лишь слегка наклонил голову, словно с интересом наблюдая за приближающейся смертью.
В последний момент он вскинул свой клинок, который вспыхнул золотым пламенем, ярким, как само солнце. Лезвие рассекло молнию, словно она была не более чем иллюзией, и отклонило удар в сторону. Разряд ударил в ближайшее дерево, превратив его в обугленный остов.
Юноша в полумаске оскалился, его глаза, видимые сквозь прорези, сверкнули жестоким весельем.
— Ты думаешь, мне не плевать? — произнес он голосом, полным холодного презрения. — Ты знаешь, что мне нужно.
Практик, понимая, что его последняя надежда на спасение растаяла, как утренний туман, все же нашел в себе силы для ответа:
— Я не отдам ее! Я сражался за это и получил ее по праву!
— Тц, — недовольно цокнул юноша, и в следующее мгновение он уже оказался рядом с практиком.
Движение было настолько быстрым, что глаз не успел его уловить. Только что он стоял в нескольких шагах, и вот уже его клинок пронзил сердце последнего противника. Тело практика обмякло, жизнь покинула его раньше, чем он успел осознать свою смерть.