Дракон обвился вокруг фигуры Байхуа, пытаясь удержать его в этом мире. На мгновение показалось, что у Сиона получилось — образ учителя стал более четким, почти осязаемым.
Но тут тьма вокруг словно ожила. Она начала просачиваться сквозь водяную чешую дракона, разъедая его изнутри. Сион чувствовал, как его техника слабеет, как ускользает контроль.
— Нет! — закричал он, вкладывая в свою технику последние крупицы Ци.
Водяной дракон издал беззвучный рев и рассыпался миллионами сверкающих капель. Образ Байхуа растворился в темноте, оставив Сиона одного.
Молодой практик упал на колени, чувствуя, как силы покидают его. Тьма начала сгущаться вокруг, медленно обволакивая его тело.
Именно Байхуа был тем, кто заменил осиротевшим Сиону и Сайе отца. Он принял двух маленьких детей, оставшихся без дома и родителей, вырастил, обучил всему, что знал сам. Это позволило парню без влиятельного рода или секты стать одним из лучших молодых практиков «Лазурного Потока».
— Я не оправдал ваших надежд. И из-за меня вы погибли… — прошептал Сион, прежде чем тени окончательно поглотили его.
Но Сион был не единственным, кто сражался со своими кошмарами в этой бездне ужаса. По всей территории резиденции «Бездонного Страха» разворачивались подобные сцены.
Нара, специалист по формациям, оказалась в ловушке собственного творения. Она видела, как ее техники обращаются против нее, разрывая реальность на части. Формации, которые она создавала с такой любовью и тщательностью, теперь превратились в чудовищ, пожирающих все вокруг.
— Нет, стойте! — кричала она, пытаясь восстановить контроль над своими творениями.
Но было поздно. Формации окружили ее, сжимая в тиски невидимой силы. Нара чувствовала, как ее тело начинает растворяться, становясь частью искаженной реальности. Ее последний крик потонул в вихре сверкающих линий и символов, прежде чем тьма поглотила и ее.
Тао, стратег отряда, оказался в бесконечном лабиринте своих неудачных решений. Перед ним разворачивались сцены битв, где каждый его приказ приводил к гибели товарищей. Он видел, как Сион падает, пронзенный вражеским клинком, как Рокуро, Кан и Рен погибли именно по его вине.
— Это не может быть правдой! — кричал Тао, пытаясь изменить ход событий. — Я могу все исправить!
Но каждая его попытка лишь ухудшала ситуацию. Лабиринт сужался, стены, покрытые сценами смерти и разрушения, приближались, грозя раздавить его. В последний момент Тао увидел, как его собственное отражение в зеркальной поверхности стены искажается, превращаясь в монстра, и тьма поглотила его.
Даже практики секты «Бездонного Страха» не избежали участи своих врагов. Многие из них, опьяненные своей кажущейся неуязвимостью, оказались неготовыми к силе собственных страхов. Страхов, которых у них было не меньше чем у остальных.
Глава одного из отрядов-берсерков — Зарак, оказался в мире, где его сила обернулась против него. Он видел, как его тело распадается на части, как демоническая Ци пожирает его изнутри. Он кричал, умоляя о пощаде, но его крики лишь усиливали агонию. В конце концов, его тело рассыпалось пеплом, который тут же поглотила ненасытная тьма.
Другой последователь Ибахи То обнаружил себя в бесконечном цикле своих самых болезненных воспоминаний. Он видел, как предает свою семью ради силы, как убивает своих друзей, как теряет последние крупицы человечности. Каждый раз, когда цикл завершался, он надеялся на избавление, но все начиналось снова. Его разум не выдержал этой пытки, и он сам отдался тьме, надеясь найти в ней забвение.
Пока его последователи и враги корчились в агонии, Ибахи То стоял на балконе главной пагоды, наблюдая за разворачивающимся хаосом. Его лицо, обычно искаженное яростью или презрением, сейчас выражало почти детский восторг. Он чувствовал, как сила вливается в него потоком, питаясь страхами и отчаянием всех, кто попал в его ловушку. И чем сильнее была жертва, тем больше сил давал ее страх.
— Да! — воскликнул он, раскинув руки. — Вот оно, истинное могущество! Страх — единственная настоящая сила в этом мире, и теперь она принадлежит мне!
Ибахи То упивался своей победой, чувствуя, как его Ци становится все плотнее и тяжелее. Он уже видел себя непобедимым, готовым бросить вызов самим Небесам.
Но внезапно что-то изменилось. Ибахи То почувствовал странное колебание в своей технике, словно крошечная трещина появилась в идеальной конструкции. Он нахмурился, пытаясь понять источник этого возмущения.
Его взгляд заскользил по полю битвы, пока не остановился на одной точке. Там, в самой гуще тьмы, он увидел нечто невозможное.
— Нет… — прошептал Ибахи То, его глаза расширились от неверия и страха. — Этого просто не может быть!
Я стоял посреди непроглядной тьмы, чувствуя, как она давит на меня со всех сторон. Мой разум был ясен, но тело словно оказалось в ловушке. Я понимал, что все вокруг — иллюзия, созданная техникой Ибахи То, но это знание не помогало мне выбраться.
Стена тьмы окружала меня плотным коконом, не пропуская ни лучика света. Я попробовал активировать «Поток Тысячи Рек», но вода, которую я создавал, разбивалась о невидимые преграды.
— Ну уж нет, — процедил я сквозь зубы. — Я не для того прошел через все это, чтобы сдаться сейчас.
Я сконцентрировался на своей Ци, чувствуя, как она циркулирует по моему телу. Лунная энергия, которую я получил благодаря технике «Лунного Света», казалось, светилась даже в этой кромешной тьме.
— Посмотрим, как тебе это понравится, Ибахи, — пробормотал я, готовясь к атаке.
Я активировал «Печать Разрушающей Волны», вложив в нее всю силу, на которую был способен. Моя рука засветилась ярким серебристым светом, и я ударил по стене тьмы.
Удар отозвался глухим гулом, словно я бил по гигантскому колоколу. Тьма вокруг меня заколебалась, но не поддалась. Я не сдавался, нанося удар за ударом. Каждый раз, когда моя рука соприкасалась с барьером тьмы, вспышка света на мгновение освещала пространство вокруг меня.
— Давай же! — рычал я, чувствуя, как мои мышцы начинают гореть от напряжения. — Разрушайся!
Я не знал, сколько времени прошло. В этом мире тьмы не существовало ни дня, ни ночи. Но я продолжал атаковать, не позволяя себе остановиться даже на секунду. Мой разум был сосредоточен на одной цели — пробить эту проклятую стену.
Внезапно я почувствовал, как что-то изменилось. При очередном ударе, тьма словно прогнулась под моей рукой, а затем с треском лопнула, как мыльный пузырь.
На мгновение я ослеп от яркого света, хлынувшего в образовавшуюся брешь. Вокруг меня все еще клубилась тьма, но теперь я мог видеть проблески реального мира.
— Вот ты и попался, — усмехнулся я, готовясь расширить брешь.
Но прежде чем я успел сделать что-либо еще, тьма вокруг меня словно взбесилась. Она закружилась вихрем, пытаясь затянуть образовавшуюся дыру. Я чувствовал, как невидимые руки тянут меня назад, пытаясь снова погрузить в мир кошмаров.
— О нет, так просто вы от меня не избавитесь, — прорычал я, сопротивляясь изо всех сил.
Я ухватился за край бреши, чувствуя, как острые края разрыва в реальности режут мои руки. Но я не обращал внимания на боль, сосредоточившись лишь на том, чтобы удержаться.
Тьма ревела вокруг меня, словно живое существо, разъяренное тем, что добыча ускользает. Я чувствовал, как она давит на меня со всех сторон, пытаясь сломить мою волю. Образы моих страхов и кошмаров мелькали перед глазами, но я отгонял их, зная, что это лишь иллюзии.
— Я сильнее тебя, — шептал я, медленно продвигаясь вперед. — Я прошел через многое. Твои фокусы меня не остановят.
С каждым движением брешь становилась все шире. Я чувствовал, как реальный мир зовет меня, и эта связь придавала мне сил. Медленно, но неуклонно, я пробивался сквозь барьер тьмы, чувствуя, как техника Ибахи То трещит по швам.
Когда тьма вокруг меня рассеялась, я ожидал увидеть знакомую пещеру секты «Бездонного Страха». Вместо этого я оказался в странном, искаженном пространстве, наполненном клубящимися тенями. Воздух здесь был густым и тяжелым, словно я пытался дышать под водой.
Не успел я осмотреться, как из темноты на меня бросилось множество теней. Они напоминали человеческие силуэты, но их очертания постоянно менялись, словно дым на ветру. Я инстинктивно отпрыгнул назад, уворачиваясь от их цепких рук.
— Что за… — пробормотал я, озираясь по сторонам.
И тут я увидел, как Сион стоит в нескольких шагах от меня, окруженный плотным кольцом теней. Его глаза были закрыты, голова запрокинута назад, а лицо приобрело мертвенно-бледный оттенок. Тени держали его крепко, словно пытаясь растворить в себе, а сам парень что-то беззвучно бормотал.
— Сион! — крикнул я, пытаясь пробиться к нему. — Очнись!
Но мой друг не реагировал. Казалось, он был где-то далеко, погруженный в свой собственный мир кошмаров.
Я понял, что без боя мне не пробиться. Мгновение, и Лунарис оказался в моей руке, его серебряное лезвие блеснуло в окружающей тьме.
Тени атаковали все разом, превращаясь в жутких монстров с острыми когтями и клыками. Я встретил их атаку Лунарисом, и к моему удивлению, клинок прошел сквозь них, словно раскаленный нож сквозь масло. Тени взвыли от боли, отпрянув назад.
— Вот оно что, — усмехнулся я, глядя на свой меч. — Лунная Ци против теней страха? Неплохое сочетание.
Я бросился в атаку, Лунарис в моих руках превратился в серебряную молнию, рассекающую тьму. Каждый удар уничтожал очередного теневого монстра, но на место павших тут же приходили новые.
— Сион! — кричал я, прорубаясь сквозь полчища теней. — Вернись в реальность, демоны тебя дери!
Мои мышцы горели от напряжения, но я не позволял себе остановиться ни на секунду. Шаг за шагом я приближался к Сиону, оставляя за собой шлейф из рассеивающихся теней.
Наконец, я добрался до него. Одним точным ударом я разрубил тени, державшие Сиона, и поймал его обмякшее тело.