Алейна предчувствовала, что орки готовили новое наступление в этот день. Они хотели добраться до внешней стены, поднимаясь по своим мертвецам. Многие смогут взобраться на стену, и много защитников погибнет, сбрасывая их. Осада длилась уже более шести декад, в разгар лета и перешла на девятый месяц.
Алейна, миновала пару своих компаньонов Серебряных рыцарей из Серебристой Луны, которые избежали резни у Красного потока и отправились в Сандабар, предположив направление продвижения орды орков. Эльф Пленеронд Серебряные Колокола, и его спутник человек Даути крикнули ей в ответ: «Хей-хо!», — и подняли свои луки в приветствии.
Алейна заметила бинты, обертывающие пальцы обоих, их кожа стерлась от тысячи выпущенных за день стрел. Она мрачно кивнула и молча поехала дальше, надеясь в сердце, что большинство тех стрел, нашло свою цель. В своей последней поездке на внешнюю стену города, среди груд тел, она видела мертвого ледяного гиганта; его тело было утыкано таким множеством стрел, что больше напоминало гигантского дикобраза, чем какое-либо гуманоидное существо. Алейна отметила некоторые стрелы, она знала чьи они — эти стрелы покинули колчан Пленеронда Серебряные Колокола.
Король Огненный Шлем ждал ее в центральной цитадели города, крепости внутри крепости. Когда она доехала до главных ворот этой крупной и неприступной твердыни, то увидела на балконе короля, руками сжимавшего железные перила, и в замешательстве смотрящего на городской внутренний двор, стены и кровавые поля. Он заметил ее и кивнул одобряюще, но его глаза сразу вернулись к полю боя.
«Его плечи осунулись под тяжесть всего этого», — подумала Алейна.
Она вручила узды дежурному у двери и поднялась по лестнице в покои короля, войдя через дверь из коридора, в тот момент как Огненный Шлем вернулся с балкона.
Он был человеком средних лет, мускулистым и высоким, с длинными руками, тонкой талией и широкими плечами, так что, когда он стоял прямо, а его руки свободно свисали по бокам, то его предплечья, в самом деле, были далеки от его бедер. Он носил густую бороду, еще скорее каштановую, чем седую, и имел мощный лоб со своеобразными бровями, спутавшимися над его большим и толстым носом и уходящими под его вьющиеся длинные каштановые локоны.
Он был одет в блестящие доспехи и плотную пурпурную накидку поверх них, а широкий, тяжелый полуторный меч с огромной рукоятью висел в ножнах на его правом бедре — король Сандабара, был леворуким. Смотря на грозное оружие, Алейна был поражена, что он мог вытянуть его, хоть и имел длинные руки.
Но он мог, и мастерство Огненного Шлема в сражении было известно Алейне, хотя она редко отваживалась отправиться в Сандабар до этого трагического случая. Сильный человек не боялся сражения, и на протяжении многих лет сам возглавлял многие разведывательные группы против налетчиков-орков.
— Мой сеньор, — сказала она с кратким поклоном.
— Рыцарь-капитан, — вежливо ответил он. — Могу ли я снова высказать свою благодарность вам за службу Сандабару?
— Вы нуждались, а Сандабар всегда был союзником Серебристой Луны, — ответил Серебряный рыцарь.
— «Нуждались»? — повторил он с иронической усмешкой. — Действительно, у вас есть дар преуменьшать. Я без командиров, Рыцарь-капитан.
Он двинулся к креслу перед пылающим очагом и предложил ей сесть напротив него, и когда она подошла, достал необычной формы бутылку прекрасного бренди и налил по бокалу.
— Это не так, — сказала Алейна. — На ваших стенах много ветеранов, мастеров оружия и стратегии. Они не были повышены на более высокие должности только потому, что ваши командующие занимали свои места так долго, до…
Она сделала паузу, поскольку не хотела его расстраивать.
— Пока дракон не бросил на них камень, а? — закончил король, и, вручив ей бокал, поднял свой в безмолвном тосте за мужчин и женщин, погибших в этой трагедии.
— У вас есть много способных, король Огненный Шлем, — сказала она после глотка, — И бесспорно, фанатично верных королю и городу. Все стены вокруг заполнены прекрасными воинами.
— Даже прекрасным воинам нужен прекрасный лидер, — заметил он. — Но недооценивайте из скромности свою ценность для Сандабара в эти темные дни. Я не хочу слышать это, я говорю вам. Даже в обязанностях нормирования… — он сделал паузу и улыбнулся, когда она вздрогнула.
— Да, вас ранит, необходимость просить детей не обращать внимание на пустые желудки и ворчание в животе, — продолжил король Огненный Шлем. — И все же вы делаете это, потому что вы провели работу по подсчету и узнали размеры порций, которые необходимо соблюдать, чтобы мы смогли дожить до зимы. Но что потом? Разве не станет труднее найти пищу, когда снега станут глубоки?
— Если осада орков будет сломана, то мы найдем союзников, — ответила Алейна. — Дворфы…
Огненный Шлем поднял руку.
— Не говорите мне о них, — предупредил он. — Они оставили вашу родню — они оставили вас — умирать у Красного потока. Они ютятся в своих недоступных норах. И это с самого начала их вина — вина старого короля Бренора…
— Мой король, я прошу вас сосредоточить энергию на проблемах под рукой, — посмела прервать Алейна.
— Действия дворфов время от времени относятся к тем проблемам.
— Действительно, но я доверяю королю Эмерусу и королю Коннераду. Если они смогут найти путь от своих осажденных ворот, то они прибудут на помощь Сандабару.
— «Если они смогут найти путь», — повторил король, и его ударение на первое слово, раскрывало его сомнение, что такое случится. Она понимала его разочарование — он высказал ей это несколько раз за последние дни, поскольку еды стало недостаточно и жертв стало больше.
В свою очередь Алейна указала Огненному Шлему, что треть населения Сандабара была дворфами, и многие имели родственные связи с дворфскими королевствами, особенно с цитаделью Фелбарр.
— В любом случае, мы должны стоять за свою землю, — сказала Алейна. — Больше всего я обеспокоена волшебниками.
— Землетрясения от ударов их молнии заставили трещать мои кости, — ответил король. — И множество трупов врагов оставили дымиться на поле.
— Их удары и в самом деле были смертельны, — согласилась Алейна, — но я попросила, чтобы они подготовили больше защитного волшебства и они отказались.
— Каббледар — упрям, — признал король Фирехельм, говоря о волшебнике, который возглавил маленькую, но опытную гильдию волшебников Сандабара. — Их молнии валят гигантов и удерживают драконов на расстоянии. Их огненные шары сжигают гоблинов и орков без счета. Что вы хотите еще, чтобы они сделали?
— Внешняя стена нуждается в ремонте во многих местах, — сказала она, и поставила свой стакан на маленький столик между креслами. — Мы сможем сдержать орды в течение одного дня, в то время как волшебники кастуют заклинания создания камней и железных стен, для…
Она замолчала, когда проследив за взглядом короля к своему бокалу, увидела, что оставшаяся жидкость дрожит как воды потревоженного пруда. Мгновение спустя, прежде чем Алейна могла бы спросить, что бы это могло быть, она почувствовала дрожь глубоко у корней цитадели, глубоко в основании Сандабара.
Долгая и низкая вибрация продолжала расти и усиливалась, как грохот начинающейся лавины.
На стене, защитники тоже почувствовали дрожь и сразу поняли, что это было больше, чем наступление оркской орды, которая в своей ужасной действительности, снова надвигалась.
— Там, — Даути сказал Серебряному Колоколу, хватая своего друга за рукав и поворачивая его к себе. — Боги!
Возглас недоверия хорошо отразил первоначальную реакцию Серебряного Колокола, на открывшийся перед ними странный и ужасающий вид на главную сторожевую башню города около северных ворот. В угасающем свете дня зигзаги сверкающих молний поднялись по каменным стенам, потрескивая синими искрами внутри и снаружи бойниц. Через одно окно пара мельком увидела солдата, дрожащего и дымящегося, охваченного искрящейся волшебной молнией. На вершине башни охранники смотрели на волшебное восхождение и знали, что были обречены — настолько, что двое спрыгнули с крепостной стены, и, пролетев пятьдесят футов, разбились об землю.
В стороне от башни, далеко от двух воинов Серебристой Луны, сама стена начала трястись и дрожать, и большая трещина появилась в толще камней.
— Они прорыли туннели, — сказал Серебряный Колокол, и его голос был едва слышим.
Паутина волшебных молний увенчала стены башни и спустила свою ярость на бедных солдатах, лучниках и команде катапульты все еще находящихся на ее вершине. Они странно затряслись, несколько упало с башни, в дымящей одеже.
Стена за башней разрушилась, складываясь вовнутрь, камни терлись и разбивались друг о друга, падали на землю и тонули во рву. Одна большая секция рухнула наружу на внешнюю стену, и та угрожающе накренилась.
Их враги провели туннели под стены и фундамент сторожевой башни и поставили под угрозу ее основание!
Крики раздались из башни, когда те, кто пережил молнии, встретили живых противников, и дальше послышались звуки сражения.
Шквал гигантских валунов ударил по поврежденной внешней стене, прямо за упавшей внутренней.
И Серебряный Колокол первым заметил дракона, со сложенными крыльями падающего с высоты в ускоряющемся пике и нацелившегося, как сразу понял эльф, на поврежденную стену.
— Волшебники! — закричал он. — Волшебники! Ох, лучники! К пролому! К пролому!
Он посмотрел за стену, на орков, скачущих верхом на воргах, на гигантов и бронированных огров — всех устремившихся к тому же самому месту, которое дракон, как живой таран, скоро расчистит во всю ширь, и Серебряный Колокол осознал, что Сандабар в этот день был обречен.
Сторожевая башня была захвачена. Городские ворота раскрылись, и орды полились через них.
Серебряный Колокол и Даути отстреляли последние стрелы, обнажили свои мечи и спрыгнули вниз, присоединяясь к дикой схватке.
Но они знали, что не могли победить.