Жилистый и высокий Скованный бежит ко мне сквозь косые струи дождя. Мое появление всегда притягивает души, если я задерживаюсь рядом с городской стеной хотя бы на несколько минут. Песня сирены все еще притягивает ко мне души, потому что я исполняла ее в последний раз.
Скованный перепрыгивает через несколько кустов и рычит на меня. Позади него небо освещается вспышками молнии.
– Ты упустила возможность отправить меня в Подземный мир, Костяная волшебница. Так что можешь больше не стараться.
Откинув со лба мокрые волосы, я поднимаю подбородок. И мужчина испуганно втягивает воздух. Его горящие chazoure глаза замирают на подвеске в виде полумесяца, свисающей с короны из оленьих рогов. Не уверена, знает ли Скованный, что кулон вырезан из кости золотого шакала, но он чувствует Тируса, передавшего мне силы. А уж я принесу ему вечные страдания за все пороки, что наполняли его жизнь.
Развернувшись, Скованный мчится обратно к городу. Но я устремляюсь за ним по лужам и грязи. Он пытается взобраться на стену, но я в длинном прыжке, спасибо благородному оленю, сбиваю его своим посохом.
– Я не упустила возможности, – усмехаюсь я. – И снова призову тебя своей песней, чтобы ты встретился со своим господином.
Золотой шакал во мне жаждет пустить ему кровь, но я борюсь с этим желанием.
Скованный дергается и пытается убежать. Но с благодатью козодоя я легко перепрыгиваю через него и преграждаю путь. Мужчина пытается оббежать меня, но я толкаю его назад. А затем пинками направляю глубже в лес, где сделала временную тюрьму для душ. Несмотря на грязь и дождь, мы шагаем довольно быстро. И я радуюсь, что могу себя чем-то занять, потому что это помогает отбросить ненужные мысли. Но чем меньше остается дней до полнолуния, тем труднее становится отгородиться от образов и голосов внутри…
Истекающая кровью Гиацинт. Обвиняющий взгляд Пернель. Слова Роксаны: «Мы решили, что ты не способна управлять нами, Сабина». Аилесса, которая упрямо идет к Вратам Подземного мира, как я недавно видела в видении. Предупреждение матери о шакале: «Остерегайся благодати, которую ты заполучила. Золотой шакал Тируса хитер. Он станет выискивать твои слабости». И, наконец, я – мертвая – в могиле шакала. С его желтыми глазами и острыми, словно ножи, зубами.
С губ срывается отчаянный крик, и я с еще большим рвением толкаю Скованного к сделанной ранее ловушке – глубокой яме в земле, прикрытой переплетенными ветками ежевики. Что со мной? Мне казалось, что в последнее время стало легче.
Смогу ли я когда-нибудь совладать с этой благодатью?
Мужчина бьет меня в живот. Я отступаю на шаг, стараясь восстановить дыхание.
– Возвращайся туда, откуда пришел, чудовище, – рычу я и вновь толкаю его к ловушке.
– Чудовище? – Он вздрагивает, когда мой посох врезается ему в грудь. – Да ты намного хуже нас. И от тебя исходит аура Подземного мира.
Его слова причиняют боль. От меня не должно исходить ауры Подземного мира. Леуррессам уготован Рай. Наши души наполнены Светом Элары.
Не слушай его, Сабина. Я замахиваюсь посохом и ударяю его по руке. Скованный отступает, а я продолжаю наносить удары и пинать его, пытаясь обуздать свой разум. Не теряй голову. Побори сомнения. Еще не поздно вернуть доверие своей famille. Гиацинт выжила. Я слышала об этом, когда тайком пробралась в Шато Кре на следующий день. Я специально сидела там, пока не услышала, что старейшая из Леурресс выздоравливает.
А еще шпионила за людьми в Довре. И узнала, что Бастьен сбежал из Бо Пале в ночь нашествия степных гадюк, а на следующий день по городу бродила красивая девушка, разодетая как принцесса. А значит, Аилесса тоже сбежала из замка, хотя мне так и не удалось узнать куда.
Квартира Бердин пустовала уже несколько дней, а Аилесса так и не объявилась в Шато Кре. Мне безумно хотелось найти ее. Сегодня ночью на небе полная луна. И в полночь можно попробовать открыть Переправу. Но я боюсь делать это, не предупредив ее. Ведь это так похоже на Аилессу – появиться из ниоткуда в самый неподходящий момент. А я не могу этого допустить. Ведь Одива хочет обманом заставить сестру освободить ее.
Мы со Скованным добираемся до ловушки. Изнутри доносятся стоны и крики. За это время я успела поймать шестнадцать Скованных, но когда заглядывала туда в прошлый раз, их там осталось всего одиннадцать. Но меня это не удивило. Даже famille не удается удержать мертвых взаперти. Единственный способ избавиться от них – переправить в Загробные миры.
Придавив посохом Скованного, чтобы он не успел сбежать, я быстро откатываю тяжелые камни, которые удерживают переплетенные ветки ежевики. А убрав последний камень, отбрасываю в сторону импровизированную крышку и взмахиваю посохом, чтобы столкнуть мужчину в яму. Но именно в этот момент нога скользит по размокшей земле. Я падаю на колени, и посох вылетает из рук.
Скованный подхватывает его, обходит меня и ударяет в спину. Вскрикнув, я падаю вперед, но успеваю подставить руки. Вот только кончики пальцев и край ямы разделяет лишь пара сантиметров. Я даже мельком вижу стенающие внутри души – которых осталось десять. Их сияющие chazoure глаза мечутся из стороны в сторону. А руки цепляются за земляные стены в отчаянной попытке вырваться отсюда.
Я поспешно отползаю назад и поднимаюсь на ноги. А затем разворачиваюсь, чтобы отразить удар Скованного.
Но он подобрался слишком близко, и я даже не успею увернуться. Он явно хочет спихнуть меня в яму.
Зарывшись ногами в землю, я протягиваю руку, чтобы ухватиться за другой конец посоха в надежде, что у меня окажется больше сил, чем у него.
Внезапно Скованный отлетает на три метра в сторону, кувыркаясь на мокрой траве. А ведь я даже не коснулась его.
В полнейшем изумлении я осматриваюсь по сторонам. И замираю. Сердце подскакивает к горлу.
– Аилесса.
Несмотря на костыль, она подбегает к Скованному и поднимает выроненный им посох. А затем толчками подталкивает к яме. Как только он оказывается на краю, она с силой ударяет его. Крича и размахивая руками, Скованный падает в мою ловушку.
Я поспешно накрываю яму ветками ежевики, а затем придавливаю их камнями. Аилесса помогает мне, быстро перекатив два камня на места, пока я переставляю два оставшихся. Мы заканчиваем одновременно. И тут же встречаемся взглядами.
Глаза горят от слез. Мне не верится, что она стоит передо мной. И я начинаю рыдать.
Аилесса прижимает руку к груди.
– Ох, Сабина.
Дождь стихает до мороси, когда мы поднимаемся и, спотыкаясь, шагаем навстречу друг другу. А затем со слезами падаем в объятия друг друга. Я крепко прижимаю ее к себе и плачу так сильно, что даже икаю, пытаясь вздохнуть. Аилесса фыркает и смеется надо мной сквозь рыдания. Я шлепаю ее по руке, а она отвечает мне тем же. И в следующее мгновение мы уже хихикаем сквозь слезы. Это самый нелепый и прекрасный момент. Как же я скучала по своей лучшей подруге.
Наконец она отстраняется и вытирает нос рукавом.
– Проклятие, где ты пропадала? – Аилесса трясет меня за плечи. – Я уже несколько дней повсюду тебя ищу.
– Что? Это ты пропала не пойми где. Почему ты не вернулась домой? – Я периодически возвращалась к Шато Кре, чтобы проверить, не появилась ли она в замке.
– Хотела спросить тебя о том же. Тебя искала вся famille.
– Подожди, ты видела famille?
– Не совсем. Я действительно хотела вернуться домой. Но неподалеку от Шато Кре наткнулась на Феличе и Лизетт. Конечно, они меня не почувствовали. Зато мне удалось подслушать их разговор.
Я представляю себе девочек, которым еще предстоит заполучить свои благодати.
– И?
Аилесса теребит кружева бордового корсажа под складками плаща, скрепленного у шеи. Он совсем не похож на те, что носят Леуррессы. Как и кремовая блузка или простая синяя юбка. Но, как ни странно, ей это очень идет.
– Ты действительно порезала Гиацинт? – склонив голову набок, осторожно спрашивает Аилесса. – Поэтому ты сбежала?
Жар опаляет щеки.
– Это произошло случайно.
– Конечно случайно. – Ее взгляд скользит к моему кулону, вырезанному из кости золотого шакала. – Но почему ты не вернулась? Ты же знаешь, старейшины никогда бы не выгнали тебя.
Да, но лишь потому, что они никогда никого не прогоняли. Они не стали бы рисковать возможностью раскрыть наш скрытный образ жизни. Но все равно могли бы наказать меня и лишить костей благодати на год. А я не хотела бы лишиться своих сил, пока Скованные на свободе.
– Я решила сначала проявить себя.
Она опирается на костыль и слегка меняет положение. Движение выходит неуклюжее, без капли элегантности или подвижности, присущей Аилессе.
– Зачем? Чтобы они вновь позволили тебе возглавить Переправу? – В этот раз ее задумчивый взгляд останавливается на моей короне из оленьих рогов.
– Ну, да. – Я прикусываю губу. – Пойми, я не знала, вернешься ли ты когда-нибудь домой… как бы сильно мне этого ни хотелось.
– Я хотела сначала отыскать тебя и теперь вернусь домой. – Она поджимает губы. Даже дважды пережив плен, Аилесса не утратила своего упрямства. – Мы должны вернуться домой вместе, – поправляется она, вновь обнимая меня.
Ее руки так напряжены, что слегка трясутся. А может, это я дрожу. Готова ли я встретиться лицом к лицу со своей famille или отказаться от притязаний на место matrone? Роксана не может выступать регентом вечно.
– С удовольствием, – говорю я.
Аилесса отступает на шаг, и хотя ее улыбка слегка тускнеет, она все еще моя сестра и та, кто вычистил для меня череп саламандры, пока я заливалась слезами после первого убийства. И кто предложил нанести последний удар тигровой акуле, чтобы я могла забрать себе ее благодать. Но я отказалась. Никто и никогда не любил меня так же сильно, как она. И никто никогда не полюбит.
– Но наша мать назвала наследницей тебя. – Аилесса судорожно сглатывает. – Так что тебе решать, как поступить с этим.