Липкими от пота руками я достаю костяную флейту из кармана платья. Шанталь бормочет молитву, поглаживая колье из кости кабана. Она проходит мимо меня, чтобы занять свое место на мосту.
– Нет. – Я хватаю ее за руку и смотрю на остальных. – Вы должны остаться на выступе.
Шанталь вздергивает подбородок. Ее бронзовая кожа мерцает в свете факелов.
– Мы всегда помогаем на мосту, Сабина.
– Знаю, но мост очень хрупкий. А души добавят веса. Поэтому будет лучше, если вы займете место у подножия моста. И постараетесь направлять мне по одной душе за раз.
Шанталь обменивается обеспокоенным взглядом с Пернель. Из всех старейшин я доверяю им больше всего, но все еще не заслужила их доверия.
– Мы не должны рисковать и делать это без остальных Перевозчиц, – говорит Шанталь. – Роксана бы никогда…
– Роксана не matrone, – огрызаюсь я, но тут же стискиваю кулаки, чтобы сдержать ярость. Из-за благодати золотого шакала она легко захлестывает меня. – Наш долг – защищать живых от мертвых. Мы должны воспользоваться этой возможностью.
Шанталь вздыхает:
– Хорошо.
Я делаю глубокий вдох и вступаю на мост душ. Капли дождя бьют по телу, пока я кручу в руках костяную флейту. Может, подождать еще немного, вдруг Аилесса появится? А вдруг она вообще не придет? Вдруг она не смогла отбиться от Скованного, напавшего на Каза, и они оба погибли? Внутри все сжимается от этой мысли. Мне не стоило позволять ей возвращаться к нему в одиночку.
– Уже полночь, Сабина.
Пернель смотрит сквозь дыру в своде пещеры. Не знаю, как она смогла определить это, ведь небо затянуто грозовыми облаками, но я ей верю.
Нет больше времени ждать Аилессу. «У нее все в порядке, – успокаиваю себя я. – И здесь ей угрожала бы бо́льшая опасность». Я бы почувствовала, если бы с сестрой случилось что-то ужасное.
Добравшись до середины моста, я подношу костяную флейту ко рту. И безупречно исполняю песню сирены, хотя не чувствую ее очарования.
Я закрыла свои эмоции под замок, чтобы не реагировать на то, что произойдет. Соблазнительная песнь Тируса. Мать, наблюдающая за мной через Врата.
Как только звучит последняя нота, из расщелины поднимается облако ониксовой пыли. Платье и волосы трепещут на странном ветру, который, словно невидимые руки, собирает пыль вместе. И из нее в конце моста образуется арочный проем сверкающего черного цвета. На мгновение у меня перехватывает дыхание. По телу расползается дрожь от ожидания, что сейчас за вуалью из пыли появится мать с бледной как мел кожей, в темно-синем платье, с короной из костей на голове. Но пока на меня взирает лишь царство тьмы Тируса.
Я бросаю взгляд на трех Перевозчиц, стоящих на выступе. Их глаза округлились от благоговения и страха, но плечи расправлены, а руки сжимают посохи наготове. Скоро здесь появятся мертвецы.
Под грохот участившегося сердцебиения я иду к концу моста, а звук дождя перекрывает мрачную песню Тируса и дарующие надежду напевы Элары.
«Сосредоточься, Сабина. Думай о Рае, а не о Подземном мире».
Я слегка поворачиваю голову вправо и улавливаю краем глаза блеск едва видимых Врат богини и серебристую винтовую лестницу.
Дойдя до конца моста, я поворачиваюсь лицом к выступу. Мертвецы пойдут через туннель, по которому мы спустились сюда. Но первый проблеск chazoure появляется в шахте рядом со входом в туннель. Я и забыла об этом проходе. Именно из него появились Жюли и Марсель, когда пришли за Бастьеном.
Первая душа выходит из шахты и направляется к мосту. Парень с взлохмаченными волосами и широко расставленными глазами. Освобожденный. Мориль отходит с его пути, ободряюще улыбаясь ему. Он смотрит на меня, и я тоже натягиваю улыбку, хотя и притоптываю носком ботинка. Я решилась открыть Переправу сегодня ночью, чтобы избавить Южную Галлу от Скованных, а не Освобожденных. Хотя и ожидала, что они появятся.
Когда парень проходит половину моста, острый слух улавливает свист и скрип сверху. Я поднимаю глаза и тут же слышу крик Мориль:
– Позади тебя!
Я оборачиваюсь и вижу в нескольких метрах над вратами светящуюся chazoure душу, которая с пугающей скоростью спускается по стене. Это мужчина с выступающей квадратной челюстью и тонкими пальцами. Скованный.
Я отхожу на пару шагов, чтобы освободить место для сражения с ним, а он отталкивается от стены с невероятной силой и летит ко мне. Он украл Свет у людей. Много Света.
Он приземляется на мосту рядом с парнем и, схватив его за воротник, притягивает к себе.
– Впусти меня в Рай, – требует Скованный, свирепо глядя на меня, пока мальчик бьется в его хватке, пытаясь вырваться.
– Слишком поздно для искупления. – Я шагаю к нему. – Ты принадлежишь Тирусу.
Скованный скользит взглядом по кулону из кости золотого шакала, и сияние chazoure слегка бледнеет. Взревев от ярости, он скидывает Освобожденного с моста. И тот с криком летит в темноту. У меня перехватывает дыхание. Что с ним будет? Я бросаю взгляд на Мориль, но она в ужасе качает головой. Она тоже не знает.
Шок быстро проходит. А ярость разгорается. Я бросаюсь на Скованного. А он разворачивается и мчится к выступу. Но с каждым шагом двигается все медленнее. Он не может устоять перед призывной песней Тируса.
Догнав его, я с силой ударяю Скованного по спине. Он падает на живот на мокрый известняк. Я переворачиваю его и смотрю на залитое дождем лицо.
– Тебя накажут за это, – говорю я.
В Подземном мире есть множество мест для грешников. Река Обжигающей крови, от которой плоть покрывается волдырями. Раскаленные Вечные пески, где убийцы вечность страдают от жажды. Я наступаю мужчине на шею и вдавливаю пяткой трахею.
– Худшие из грешников вечно горят в Печи Правосудия. Вот какая судьба ждет тебя. И Тирус будет стряхивать с себя твой пепел.
– Сабина. – Голос Пернель звучит так тихо, словно доносится издалека, несмотря на шакалий слух.
Я поднимаю голову и смотрю на нее. Она выглядит так, словно ей плохо.
– Просто переправь его душу через Врата. Не тебе выбирать ему наказание.
Я дважды моргаю и с трудом сглатываю. Скованный корчится под моей ногой, а его карие глаза закатываются. Конечно, он не умрет от недостатка воздуха. Но Пернель права. Я не должна была так издеваться над ним.
С горящими щеками я быстро убираю ногу с его горла. Он пытается вырваться из моих рук, но я упорно тащу его к Вратам Тируса, используя силы благородного оленя и золотого шакала. Правда, благодать золотого шакала вызывает проблемы. Она течет по венам, усугубляя мои худшие наклонности. Я и не знала, что способна на подобную жестокость. Но, возможно, matrone должна быть такой грозной.
Пыль вокруг Врат вздымается в воздух, словно чувствует наше приближение. Я стараюсь не думать об этом, а быстро впихиваю через них Скованного. Но как только он попадает на другую сторону, я замечаю черные глаза и бледную кожу. И от этого вида ребра сдавливают легкие.
– Ты пришла, дочь. И решила принять мою помощь.
Одива плавно обходит Скованного и вплотную приближается к Вратам. Ее волосы цвета воронова крыла развеваются вокруг головы, отчего она выглядит более ужасающе.
– Я пришла сюда не ради тебя. – Я заставляю себя сделать вдох. – Ты отдала в жертву Тирусу невинные души. И я не стану спасать тебя от судьбы.
Я поворачиваюсь к ней спиной и отхожу на десять шагов от Врат.
Другие Перевозчицы не замечают бывшую matrone. Они заняты четырьмя появившимися душами. Шанталь толкает Скованную на мост, удерживая вторую – ее близнеца – на выступе. Когда я подхожу к первой из сестер, тут же начавшей сопротивляться мне, я замечаю, что трещина становится шире. Я отступаю от нее подальше и посохом толкаю женщину вперед. Еще одна Скованная нападает на Шанталь, и вторая близняшка проходит мимо нее. Она вступает на мост, и трещина становится длиннее на метр.
– Вернись на выступ! – кричу я. – Мост слишком хрупкий.
– Позволь мне пойти с сестрой, – умоляет она, хотя на ней нет цепей.
Я старательно подталкиваю первую из близняшек.
– Ты готова отправиться с ней в Подземный мир?
Скованная кивает. А из ее глаз текут светящиеся chazoure слезы.
– Видишь, Сабина. – Шепот матери словно соткан из паучьего шелка, прилипая к моим ушам и привлекая внимание даже против моей воли. – Мои поступки не так уж ужасны. Не все невинные души желают попасть в царство Элары. Они предпочитают оставаться со своими близкими. И каждый из нас любит хотя бы одного проклятого.
Сердце бешено колотится в груди, словно предупреждая, что не стоит ее слушать. Она хочет отвлечь меня.
Мост трещит, когда на него вступает еще один Скованный. Я бросаю отчаянный взгляд на Перевозчиц.
– Задержите их! На мосту слишком много душ!
– Мы пытаемся! – отвечает Мориль, размахивая посохом. – А тебе стоит поторопиться.
Она удерживает еще три души, а Пернель и Шанталь пытаются удержать по четыре.
– Я могла бы вам помочь, дочь. – Голос Одивы стал более манящим. – Позволь внести свой вклад.
Мышцы деревенеют от напряжения. Семью быстрыми ударами я подталкиваю ту из близнецов, что закована в цепи, к Вратам Тируса. А затем всаживаю конец посоха ей в живот, отправляя в Подземный мир. В этот раз мать даже не отступает в сторону. Она ловит душу за руку и с легкостью отправляет ее во мрак за своей спиной.
– Люсиль! – кричит ее сестра, несясь сквозь ливень.
– Пусти ее, раз она этого так хочет, – говорит Одива.
Я перехватываю посох поудобнее. Еще один Скованный также устремляется ко мне, но его взгляд прикован к Вратам Элары, где ему не место.
– Сабина, сверху, – кричит Мориль.
Доверяя ее чутью дельфина, я вскидываю посох. И он погружается в плоть. Еще один Скованный падает на мост. А следом раздается треск.
Я пинаю упавшего, а затем отбрасываю направлявшегося к Раю Скованного. И скидываю обе души в Подземный мир. Освобожденная из близнецов прыгает вслед за ними, и я не успеваю перехватить ее. Не