– Прошу, скажи мне, что их еще можно спасти. Не только от цепей, но и из Зеркалья.
Эстель бросает на меня взгляд на границе леса.
– Все возможно… если ты узнаешь, как спасти их и спастись из этого места.
Я ничего не понимаю.
– Ты расскажешь как это сделать?
– Я могу лишь сказать, что ты не мертва, а просто оказалась в ловушке. Я не хочу заработать третье звено.
У меня опускаются плечи.
– Не отчаивайся, Аилесса. Ты не только дочь своей матери. Но еще и мой потомок. Я верю в тебя.
Она одаривает меня еще одной успокаивающей улыбкой, а затем поворачивается и исчезает.
29. Бастьен
– Жюли, Марсель, – зову я, спускаясь по лесам. – Никогда не догадаетесь, что произошло. Все в Довре только об этом и говорят. Король Годарт отобрал трон у Казимира.
Я спрыгиваю с лесов и подхожу к выступу, где обнаруживаю свергнутого короля, который смотрит на меня вместе с Сабиной, Жюли и Марселем. Все они удобно расположились на полу, словно закадычные друзья на пикнике.
Каз приветливо машет рукой, пытаясь этим неловким жестом предложить мир.
– Я подумал, что могу переждать здесь, пока не смогу вернуть себе титул… если ты не против.
Сабина выразительно смотрит на меня:
– Каз сейчас наш друг и союзник.
Она сидит рядом с ним на соломенном матрасе, в паре сантиметров от которого валяется цепь и браслет.
– А не пленник, – добавляет она. – Нам нужна его помощь, а ему не вернуть свой трон без нас.
– Да и не выжить, – вмешивается Марсель. Он сидит в нескольких шагах от них в окружении раскрытых книг. – Нет смысла занимать трон, если через десять месяцев ты умрешь из-за связи душ… независимо от того, где находится твоя половинка – среди живых или в Подземном мире.
Я переступаю с ноги на ногу, пытаясь переварить произошедшее.
– Значит, мы вновь пытаемся отыскать способ разорвать связь душ?
Я стараюсь не встречаться взглядом с Казом. Мне требуется некоторое время, чтобы смириться с мыслью, что он снова будет жить здесь. А бок все еще ноет после того, как он ударил меня статуэткой дельфина.
– Да, – устало отвечает Жюли и кашляет в носовой платок. – И, как обычно, мы в тупике.
– А как же книги Каза? – возражает Марсель.
«Книги Каза? О чем это они?»
– Я про них не забыла. – Жюли закатывает глаза. – Но мы не знаем, найдем ли что-то полезное в них.
– Когда это книги нас подводили?
– Когда в меня вселился Скованный. Когда Бастьена пырнули ножом. Когда Аилессу обманула собственная мать… – Она загибает пальцы.
– Ну, кроме этой чепухи, связанной с жизнью и смертью.
Жюли вскидывает руки:
– А зачем тогда нужны книги, Марсель?
– Вы принесли с собой книги? – перебиваю я их и наконец поворачиваюсь к Казу, пронзая его тяжелым взглядом. А затем делаю несколько шагов к ним. – Как тебе это удалось? В городе говорят, что в замке началось сражение и ты едва спасся.
– Это правда, – говорит он. – Годарт с Одивой прорвались в замок, убив моих гвардейцев. Они бы убили и меня, если бы… – Он чешет затылок. – Думаю, Сабина объяснит все намного лучше.
Она одаривает его дружелюбной улыбкой. С каких это пор они перестали огрызаться друг на друга?
– Освобожденная подсказала Казу, как сбежать, – говорит Сабина. – И добавила, что это ей сообщила Аилесса.
У меня все сжимается внутри.
– Ч-что?
Сабина кивает с сияющими глазами.
– Она рядом, Бастьен. И мы обязательно спасем ее. Мы уже придумали надежный план. И нам помогут в этом не только книги Каза.
Я опускаю руку в карман, где лежит обрывок сорочки Аилессы. А затем начинаю расхаживать по комнате.
– Расскажи мне все. Что в этих книгах?
– Истории Белена и Гаэль, – отвечает Марсель. – Священные тексты, поэзия, несколько народных сказаний. – Он прислоняется спиной к боковой стене с широкой улыбкой на лице и скрещивает ноги в лодыжках. – Каз заметил, что мы искали информацию только по Леуррессам, Тирусу и Эларе. Кто знает, вдруг другие боги тоже замешаны и мы что-то упускаем.
– Ведь именно Белин и Гаэль разделили царства Тируса и Элары, – поясняет Сабина. – Может, узнав о том, как они это сделали, мы получим ключ к разрыву связи душ.
– Но сначала нужно пробраться в Бо Пале, – говорит Каз. – У меня нет книг с собой. Они находятся в личной библиотеке рядом с королевскими покоями.
Я разворачиваюсь и шагаю обратно.
– А как же Одива? – спрашиваю я у Сабины. – Она входит в твой надежный план?
Мы должны надавить на их мать, чтобы спасти Аилессу.
– Я достала их! – доносится до нас сверху приглушенный голос Бердин.
Я поворачиваюсь к строительным лесам и вижу, как она спускается с последних ступеней, а затем шагает к нам. Разведя полы намотанного на плечи шарфа, она лезет в низкий вырез платья. И достает два стеклянных флакона из-под грудей, хотя на ее плече висит сумка, после чего передает их мне.
У меня начинают гореть уши. Почему я должен прикасаться к ним? Под понимающее фырканье Жюли я быстро передаю флаконы Марселю.
– Что это? – спрашиваю я, вновь засовывая руки в карманы.
– Яд и противоядие, – отвечает сияющий Марсель. – Берди купила их в парфюмерной лавке дяди.
Я удивленно приподнимаю брови. Все знают, что парфюмеры используют опасные ингредиенты при создании ароматов. И не могут работать без одобрения гильдии Довра, которая запрещает изготовление ядов и отслеживает использование сильнодействующих трав и настоек.
– Передай дяде мои благодарности, когда увидишь его в следующий раз.
Бердин заливается слезами, и я бросаю обеспокоенный взгляд на Марселя.
Что я не так сказал?
– Ох, Берди. – Он поднимается на ноги. – Иди ко мне.
Она бросается к Марселю, чтобы поплакать у него на груди.
Я перевожу взгляд на Жюли, гадая, что я пропустил, но она лишь пожимает плечами.
Наконец Бердин отстраняется и вытирает слезы шарфом.
– На дядю напал один из Скованных. Я уверена в этом. Он говорит, что слышит голоса, потому что у него жар, но дело не в этом. – Она шмыгает носом. – Дядя даже не смог подняться со стула. Мне пришлось смешать все ингредиенты вместо него.
Сабина встает и подходит к ней.
– Мне очень жаль.
Они познакомились, когда мы обсуждали, как освободить Аилессу из Бо Пале.
– Я переправлю Скованных как только смогу, обещаю.
– Спасибо. – Бердин находит в себе силы слегка улыбнуться. – Я буду молиться, чтобы дядя дожил до этого времени.
Прикусив губу, я смотрю на Сабину. Но не спрашиваю ее, как она собирается переправлять души без поддержки своей famille. Не хочется разрушать надежды Бердин – и мои – на то, что Южная Галла наконец избавится от этих монстров… пока не стало слишком поздно для тех, у кого украли Свет. Я скольжу взглядом к Жюли, которая вдруг заинтересовалась дырой на легинсах и ведет себя так, словно не слушает наш разговор.
Каз прочищает горло.
– Это, кхм, яд для Годарта, – говорит он, нарушая тишину своим спокойным и сосредоточенным голосом.
Без сомнения, его учили этому как наследника королевства. Поднявшись на ноги, он подходит к нам.
– Поскольку Годарт обладает черепом огненной саламандры Сабины, то мы попросили Бердин приготовить настойку покрепче.
– Но ему все равно нужно сделать целый глоток, чтобы яд подействовал, – добавляет Бердин. – Хотя одной капли хватит, чтобы сбить с ног обычного человека.
Я замечаю, что они оба не используют слово «убить», с которым мы с Жюли и Марселем смирились еще много лет назад, когда только задумали отомстить.
– Мы планируем подлить яд в напиток Годарта, – продолжает Каз, – а затем заставить Одиву в обмен на противоядие рассказать нам, как спасти Аилессу.
– И Освобожденных, – скрестив руки на груди, добавляю я. – Мы не сможем выиграть войну без дополнительных рычагов давления. Если нам удастся вернуть Освобожденных, то Тирус поймет, что с нами нужно считаться. А значит, мы сможем выставить больше требований. И вынудим его прекратить кровавые жертвоприношения. – Я замолкаю на мгновение, задавшись вопросом: рассказал ли кто-нибудь Казу, что в Подземный мир затянуло тысячи Освобожденных. – Ты уже знаешь, что произошло на мосту душ?
Помрачнев, он кивает в ответ.
– Сабина рассказала мне о перемещении душ, если ты об этом.
– Среди них был мой отец, – стараясь, чтобы голос звучал спокойно, говорю я.
Его брови сходятся над переносицей, пока он несколько секунд смотрит на меня.
– Если бы я оказался на твоем месте… если бы мой отец не лишился души… – Он отводит взгляд. – Я бы сделал все, чтобы увидеть, что его душа вернулась туда, где заслуживает находиться. – Каз вновь поднимает голову и встречается со мной взглядом, но теперь его голос звучит тише, а на лице отражается уверенность. – И мы обязательно этого добьемся, Бастьен. Даю тебе слово, что не успокоюсь, пока мы не увидим, как он возвращается в Рай.
В горле встает ком от того, какой решимостью горят его глаза. Впервые я вижу в нем короля, за которым бы последовал.
– А я даю слово, что мы скинем Годарта с трона твоего отца.
Марсель поднимает палец и прочищает горло:
– Кажется, сейчас самый подходящий момент, чтобы вернуть нож твоего отца, Бастьен. Я нашел его на дне карьера, как ты и говорил.
С колотящимся сердцем я забираю у него из рук простой и громоздкий клинок, которым поклялся осуществить месть. И как только нож оказывается в ладони, меня охватывает ощущение, словно он естественное продолжение моей руки. Я на мгновение закрываю глаза и медленно выдыхаю.
– Спасибо, Марсель.
Он ухмыляется:
– Будь мы героями народных сказаний, тебя бы сейчас озарил луч света, а мы бы начали петь героическую балладу.
Жюли стонет:
– Если ты начнешь петь, Марсель, клянусь, я отрежу тебе язык.
Он поднимает руки и отступает к Бердин.
– А я бы не отказалась спеть, – шепчет она ему.
Я прячу нож в ножны и щелкаю костяшками пальцев, перебирая в голове, как лучше отравить Годарта. Конечно, это отчаянный поступок, но чем дольше мы будем пытаться придумать что-то поумнее, тем больше сторонников появится у Одивы и Годарта в Довре. Из-за чего Каз окажется в большей опасности, а вместе с ним и Аилесса. У меня сжимается все внутри, и я невольно стискиваю челюсти. Я