Я вновь смотрю Форжерону в глаза и поджимаю губы.
– Я не давлю на тебя. Но ты же помнишь, что сам можешь сделать выбор?
И прежде чем он успевает ответить, проскальзываю мимо него и спешу к Бастьену.
Конечно, пробираться сквозь толпу охваченных паникой душ из orvande тяжело, но я пользуюсь ловкостью горного козла и скоростью сокола. Поэтому успешно пробираюсь вперед. Но все равно недостаточно быстро. Потому что оба Скованных уже забрались в лодку Бастьена. До него метров восемнадцать, и его лодку прибивает к берегу, но я всего по колено забралась в воду. Девушка с золотистой косой проносится мимо меня и ныряет в море. Я широко распахиваю глаза. Жюли?
Она плывет к лодке, но ее гребки выглядят неуверенными и слабыми. Я мчусь за ней – к Бастьену, – пробиваясь сквозь толпу душ из orvande, которые совершенно не мешают ей. Видя плывущую к лодке девушку, Бастьен выхватывает нож. А затем вслепую наносит пару ударов Скованным.
– Жюли? – У него открывается рот от удивления, а лицо бледнеет. – Merde, что ты здесь делаешь?
Она так тяжело дышит, что не может ответить. Но упорно продолжает плыть к нему. Жюли погружается под воду, когда ее захлестывает волна, но течение помогает ей удержаться на плаву. Выбравшись на поверхность, она начинает кашлять и размахивать руками.
Бормоча проклятия себе под нос, я пробираюсь вперед и уже оказываюсь по пояс в море. Почему Жюли пришла? Она слишком слаба, чтобы помочь Бастьену. Я несколько дней наблюдаю за ней и видела, как она кашляет кровью. Она будет лишь мешать ему.
Еще одна волна обрушивается на нее, утягивая под воду. Но это отвлекает Бастьена. И бородатый Скованный бьет его в челюсть, отчего Бастьен падает на дно лодки и усиленно моргает.
Я вновь выкрикиваю его имя. Мне уже удалось забраться в море по подбородок. И волны накрывают меня с головой. Я пытаюсь плыть, но никак не получается воздействовать на воду. Гребу руками и толкаюсь ногами, но не могу вырваться на поверхность. И удается выглянуть из-под толщи воды, только когда волна слегка отступает.
Лодку медленно прибивает к берегу. И Жюли уже всего в двух метрах от нее. А я в шести. Второй Скованный отворачивается от Бастьена и бросается к ней. А затем хватает ее за плечи и утягивает ко дну.
Я делаю еще один шаг, но морское дно резко уходит из-под ног. И я полностью оказываюсь под водой. Инстинкты берут верх, вынуждая задержать дыхание. Но я тут же вспоминаю, что мне этого не требуется. Поэтому я решительно продолжаю шагать вперед.
Рядом множество Освобожденных Зеркалья. Их светящиеся orvande конечности и лица мелькают передо мной. В трех метрах от себя я замечаю Жюли. Она медленно оседает на дно под тяжестью Скованного мужчины. Пузыри вырываются у нее изо рта, пока она отчаянно сражается с ним. Выхватив тонкий нож, она пронзает своего противника. И тот выпускает ее из рук. Жюли тут же выныривает на поверхность и жадно глотает воздух. Я пробегаю еще метра полтора и оказываюсь перед стеной из Освобожденных, которые ползут друг по другу, желая добраться до Врат Тируса. С помощью благодати горного козла я легко взбираюсь на эту гору извивающихся душ и выныриваю из воды.
Лодка уже в двух метрах от меня. Но я нигде не вижу Жюли. Бастьен и бородатый Скованный, стоя на коленях, напряженно сражаются за нож, который мужчина пытается приставить к горлу Бастьена.
Призвав благодать сокола, я спрыгиваю с груды душ. Как же злит, что приходится их использовать так, чтобы добраться до Бастьена. Но как только у меня под ногами пропадает опора, я вновь падаю в воду и погружаюсь на дно.
Жюли и Скованный вновь оказываются под водой на глубине шести метров. Он прижимает ее ко дну. И я устремляюсь к ним, прислушиваясь к шестому чувству, от которого по позвоночнику расходятся мурашки.
Я хватаю Скованного, но, в отличие от душ из orvande, его не получается сдвинуть и на миллиметр. Мне никак не повлиять на него или Жюли, несмотря на мои отчаянные попытки. Только Бастьен сможет помочь ей. Но как мне добраться до него?
В голове мечутся мысли, пока я обдумываю законы мироздания. Я вспоминаю, как Эстель ковыряла песок, не сдвинув и песчинки. Но при этом мы же как-то стояли на берегу, хотя и находились в другом царстве. Нет, песок не держал нас. Просто разум подсказывал нам, что мы должны стоять на нем.
Значит, я могу плыть. Хотя на самом деле мне и не нужно этого делать.
Я представляю себя в лодке и тут же оказываюсь рядом с Бастьеном.
Но и тут не все гладко, ведь лезвие ножа почти разрезает его шею. И не стоит забывать, что у Жюли в запасе всего несколько секунд, прежде чем закончится воздух в легких.
– Бастьен, – говорю я и тянусь к Свету в его душе.
Его брови хмурятся. Он явно слышит меня.
– Позови Айлу, – продолжаю я. – Попроси помочь тебе.
Мне никогда не нравилась Айла – мы соперничали с детства, – но она находится ближе всех остальных Перевозчиц, и у нее волчий слух.
– Айла! – практически тут же кричит Бастьен. – Помоги!
Его голос едва слышен, но Айла, находящаяся в восьми метрах от него, тут же проталкивает Скованного, с которым сражалась, дальше и поворачивается к лодке. Ее глаза распахиваются.
Я прощаю ее за все презрительные слова и взгляды, брошенные мне, когда она не раздумывая бросается к лодке. Челюсти меч-рыбы на ее ожерелье придают ей скорость в воде. За считаные секунды она добирается до лодки, запрыгивает внутрь, скидывает Скованного с Бастьена и, отобрав у него нож, толкает в сторону Перевозчиц, держащихся на воде над сухопутным мостом.
– Нож, – не благодаря ее, требует Бастьен и протягивает руку.
Айла отдает ему оружие. И он тут же ныряет в воду за Жюли. Айла прыгает вслед за ним. Я мысленно представляю себя на морском дне и в мгновение ока оказываюсь там.
Айла добирается до Жюли раньше Бастьена. И сбрасывает Скованного с нее. Жюли почти потеряла сознание. Поэтому Бастьен подхватывает ее и, оттолкнувшись от морского дна, устремляется к поверхности. Айла разворачивается и устремляется к ним на помощь. Она подхватывает безвольную руку Жюли и тянет вверх, пока они не выныривают на воздух.
Но едва я собираюсь последовать за ними, как вижу под водой Форжерона с кузнечным молотом на поясе. Он шагает ко мне по кораллам на дне, не разрушая их и уворачиваясь от душ из orvande, которые возникают у него на пути.
Merde.
Я мысленно представляю себя в лодке. Он не сможет дать мне новое звено, пока не возьмет меня за руку.
Окружающее меня пространство меняется в мгновение ока. И вот я уже сижу в лодке. Бастьена и Жюли еще нет, но они уже вынырнули из-под воды. И Айла помогает им добраться до лодки.
Я всматриваюсь в толщу воды в поисках Форжерона, когда за спиной вспыхивает зарево orvande. Я оборачиваюсь. Кузнец появляется над поверхностью воды – буквально стоит на ней – в трех с половиной метрах от меня. И тут же шагает ко мне.
– Ты не обязан этого делать. – Я вскакиваю на ноги. – Ты можешь выбирать, кому отдавать звенья цепи.
Его брови сходятся над переносицей.
– Нет, не могу, и ты прекрасно знаешь почему.
Он тянется ко мне. Но я успеваю отскочить до того, как его большая ладонь обхватит мое запястье.
Я почти у конца затопленного сухопутного моста… и стою на воде. Меня тут же захлестывает паника. И я инстинктивно пытаюсь ухватиться за что-нибудь. Но поблизости нет ничего. Я начинаю погружаться под воду, но тут же сжимаю руки в кулаки и стискиваю зубы.
«Остановись, – приказываю себе я. – Это не вода, по крайней мере в Зеркалье. Здесь нет ни моря Нивоус, ни бухты, ни ливня. И они не могут влиять на меня».
Я поднимаюсь выше и оказываюсь на поверхности воды. И тут же оглядываюсь по сторонам, ожидая увидеть Сабину у двух Врат. Она ведь matrone и должна завершать Переправу. Но на ее месте находятся Пернель и Роксана.
Я перевожу взгляд на берег, и все внутри замирает. Среди множества душ из orvande и chazoure виднеется корона позвонков гадюки и черепа ночной вечерницы на волосах цвета воронова крыла и эполеты из перьев и когтей филина на плечах.
Наша мать. Она уже здесь.
И смотрит на Сабину. В нескольких метрах от них король Годарт поворачивается и встречается взглядом с Казом, замершим на другом конце пляжа. После чего они практически одновременно достают оружие. Нет, нет, нет. Это не входило в план. Предполагалось, что Леуррессы помогут Сабине. Она не сможет сама дотащить мать до Врат Тируса. Но Перевозчицы едва справляются с наплывом Скованных с увеличившимися силами.
Я бегу по воде к своей сестре, когда Форжерон вновь оказывается передо мной.
– Ты выбрала свою судьбу, – преградив мне дорогу, говорит он. – И теперь не сможешь избежать последствий.
Я отскакиваю в сторону метра на три. А затем еще и еще раз. Но все без толку. Зато я оказалась в нескольких сантиметрах от метровой волны, которая застыла над поверхностью, обозначая врата из Воды. Форжерон специально теснил меня сюда.
– Послушай меня, прошу! – Я поднимаю руки в мольбе, но тут же осознаю, что не стоит показывать ему запястья, и прячу их за спину.
Но он и не собирается хватать меня за них, а тянется к моей шее.
– Не прикасайся к ней, Форжерон!
Эстель.
Она возникает рядом с ним, и он замирает.
– Аилесса одна из моих дочерей, – говорит она. – И твоих тоже.
Несмотря на захлестывающую меня панику, от этих слов тело наполняет благоговейный трепет. Как я сразу не поняла, что Форжерон стал отцом дочерей Эстель. Она же сама сказала, что любила лишь его.
– Мы обязаны хранить верность семье, а не Тирусу.
Форжерон поднимает бровь. Но при этом не смотрит на нее. А буквально сверлит глазами меня.
– Если я ослушаюсь его, – отвечает он, – ты больше никогда не увидишь своих потомков.
– Я сделала свой выбор, когда отправилась за тобой сюда. Ты мне дороже всего остального. – Она придвигается на шаг ближе к нему. – Не пора ли отпустить прошлое и смириться с настоящим?