– вздохнул Сергей Петрович.
– Вот, найти знатоков по этим минералам, и договориться о их отдельной добыче. Попутно соберёте образцы этих и прочих интересных минералов для моей будущей коллекции. И присмотрите молодых людей, которые пожелают учиться для нас горному делу. Пожалуй, Конрад я составлю инструкции что и как собирать немного позже. А также определюсь сколько на это выделить денег, и сколько человек охраны вам предоставить в сопровождение.
– Как-то вот так, получается…Сразу после Норвегии поедите в Саксонию. Вы готовы к новой экспедиции? – Яков посмотрел на Либке.
– Я рад служить Вашей Светлости, но мне хотелось бы посмотреть, как обстоят дела на наших болотных рудниках, и побыть с семьей, хотя бы месяц, – ответил Либке.
– Я думаю, до морозов вы можете заниматься делами в Курляндии. Но когда наши болота замерзнут, я направлю вас в Рудные горы. Хорошо. Инструкции и письмо к курфюрсту Саксонии я вручу вам перед поездкой, – Кетлер окинул всех взглядом, – ну что господа, на этом можно считать наше минераловедческое заседание законченным?
Все присутствующие встали, и поклонившись герцогу направились на выход из рабочего кабинета.
– Здравствуйте Август! – Шмидт подошел к столу, возле которого стоял, задумавшись, главный садовник герцога. Стол был вынесен из флигеля и на нем располагался какой-то рисунок.
– Здравствуйте герр Шмидт! Рад вас видеть, – Адлер отвлекся от созерцания, как уже понял Петрович, плана парковых насаждений, – пришли посмотреть на ваших питомцев?
– Да. По делам сейчас практически все время нахожусь или в Балдоне, или в Голдингене, или в Виндау. А сегодня Герцог вызвал на совещание. И вот, как освободился, пришел посмотреть, как у вас идут дела.
– Пойдёмте, Сергеи. Я нашел для наших растений совершенно замечательное место. Угол между зданием и забором создает затишек от ветра. И Солнце там практически с рассвета и до заката.
Через десять минут Сергей Петрович наблюдал вполне идиллическую, и радующую его взгляд картину. Целый огород в кадках. Картошка вовсю цвела. Ряд кадок с чесноком бодро зеленел побегами, а две кадки в которых рос лук, сверху украшались шарами соцветий. Единственная кадка с морковью, которая стояла с самого края, очень живописно кудрявилась листьями. Последнюю нотку счастья в эту картину добавляли пчелы, деловито гудевшие между цветами.
Находясь в полном умилении от созерцаемого, Петрович проследил взглядом за полетом пчелы. Маленькая труженица, взлетев с лукового соцветия, пролетела несколько метров и села на натуральный пень, водруженный на перевернутую старую бочку. Немного посидев, пчела нырнула в небольшую щель.
– Мёду бы колоду, колоду бы мёду, – весьма озадаченно, и по-русски пробормотал Шмидт. Его рука автоматически начала чесать лысину.
– Что вы говорите? – озабоченно спросил Адлер, видя резкую смену настроения своего «коллеги».
– А вот этот огрызок дерева и есть «пчелиный дом»? – палец Петровича был направлен на колоду.
– Ну да, – непонимающе ответил Август, – причем Эверт сказал, что это его самая крепкая пчелиная семья.
– Ага… Ну что, я могу однозначно сказать, что «улик», это не совсем то же, что вы понимаете под словом «пчелиный дом». Адлер, друг мой, а вы сможете пригласить этого Эверта, – Шмидт наморщил лоб, – запамятовал его фамилию…
– Браун. Эверт Браун, он живет в своей усадьбе в 10 лигах от Митавы.
– Вот, вы бы не могли, пригласит его завтра с утра к Герцогу? – Петрович опять почесал затылок, – сегодня уже поздно, а вот завтра с утра герцог Яков однозначно выделит время для нашего «пчелиного» совещания.
Утром в кабинете герцога собралось внеплановое заседание, которому ухмыляющийся Петрович в мыслях дал кодовое название «Вжу, вжу, вжу или деньги не пахнут». Присутствовали: Герцог, Литвинов, как незаменимый советник и переводчик с его, Шмидта немецкого, на общепонятный немецкий, а также приглашенные специалисты Эверт Браун и Август Адлер.
– Господа, вчера ко мне подошел герр Шмидт, и настоятельно рекомендовал собрать утром совещание именно в таком составе. Его фраза о том, что он поможет сделать нашу жизнь слаще и богаче меня заинтриговала, – Яков сел в свое кресло, – прошу Сергей Петрович.
– Вот, – Главный механик герцогства Курляндского подал Якову Кетлеру три листка с рисунками и чертежами.
– Сам я пчеловодством не занимался, но еще когда был мальчиком, мой дедушка водил меня на экскурсию к своему другу на… – Шмидт почесал затылок и спросил по-русски, – Саша как «пасека»?
– А… – Литвинов задумался, – точно не помню, вроде «пчелиный городок» – «Bienenstand».
– А «пасека», – пчелиный городок был большой, около сотни «ульев» – пчелиных домов, соответственно.
Герцог тем временем рассмотрел рисунки и чертежи и передал их заинтересованным Брауну и Адлеру.
– Все ульи там были из досок, как я нарисовал на рисунке, и показал на схематическом чертеже…
– Примерном чертеже, – привычно до перевёл Литвинов.
– Кроме того я помню, что там был еще «дымарь», работавший на кизяках…
– «Курительная машина», работающая на коровьих лепешках, – пояснял Литвинов, сходу сочиняя названия.
– Которым пчеловод отпугивал пчел, по потребности, медогонка… – Петрович опять вопросительно посмотрел на Александра.
– «Медовая машина», которой из сот…эм… «медовых ячеек» можно быстро получить мед, кажется за счет вращения…
– Все верно. А еще там был «омшанник» – большая землянка для зимнего хранения пчелиных домов, – уже сам пояснил Шмидт.
- Наладив выпуск ульев в комплекте, а также сопутствующего, в общем, то не сложного, но все же технологичного инвентаря мы можем вполне серьезно заработать. Как на продаже самих ульев и пчеловодческого инвентаря, так и на продаже пчелосемей в ульях и собственно на продуктах пчеловодства – меде и воске. Причем, получаемых не допотопным методом в одноразовых колодах, а практически промышленным, или мануфактурным способом. Ведь разведение пчел в «ульях» позволяет контролировать процесс роения и состав пчелосемей, вывозить ульи в места максимального цветения растений. Например, весной к липовым аллеям, а летом к гречишным полям или на цветущие луга. Что позволяет получать гораздо больше меда.
– Ну и так как идея, не совсем моя, но в Курляндии совершенно не реализованная, предлагаю «Патент на изобретение» «улья разборного с рамками», «дымаря» и «медогонки», зарегистрировать на меня, и господ Брауна и Адлера, – закончив речь Шмид сел на стул.
– А Якова Кетлера вы не желаете включить в эти патенты? – спросил Герцог.
– Ваша Светлость… – Шмидт начал вставать.
– Я пошутил, Сергей Петрович, – герцог искренне засмеялся, – ну что господа как вам видятся перспективы, озвученные герром Шмидтом, они воплотимы в жизнь в наших условиях?
Адлер посмотрел на Брауна и кивнул ему.
– Для зимнего хранения я переношу пчелиные дома в подвал своего поместья. В этом плане, ничего нового я не узнал. И у меня возникают сомнения, что пчелиный рой сам будет селиться в этот… «улей». Хотя если герр Шмидт говорит, что он видел около сотни таких пчелиных домов, то значит, этот вопрос как-то решен. В таком случае разборный пчелиный дом мне представляется весьма перспективным делом. Изымать медовые ячейки не разбивая колоду, и не нарушая жизнь пчелиной семьи – это просто замечательное… изобретение. На этом фоне механизация извлечения меда – полезное, но совершенно небольшое усовершенствование, – Эверт немного подумал, – в общем, нужно попробовать.
– Эверт, вы сможете по представленным чертежам сами сделать этот «улик», или нам привлечь столяров с верфи? – Яков Кетлер смотрел на пчеловода- любителя.
– Если вы позволите, Ваша Светлость, я попытаюсь сделать первый в нашем герцогстве «улик» сам. Я еще все хорошо рассмотрю, но у меня уже возник вопрос к герру Шмидту, – Браун поднял один из листочков, – что это за продольные линии на рисунке рамки.
– Это стяжки из проволоки. Они служат для придания прочности рамки и для наращивания на них вощи… ны, – Петрович замер с открытым ртом.
– Господи, я совершенно забыл про вощину. Хотя сейчас отчетливо вспоминаю, как дядька ее наващивал на пустую рамку… Вощина – это восковый лист с пропечатанным на него рисунком сот. Герр Браун, мы, наверное, сможем обсудить тонкости этого дела в отдельной беседе. Может быть я еще что-то вспомню.
– Хорошо, герр Шмидт. Надо нам с вами встретиться и все обсудить. Ну и если получится переселить из колоды пчелиную семью, и она приживется до холодов в этом разборном пчелином доме, то и я и мы все, таким образом, утвердимся в жизнеспособности этой идеи. Тогда, наверное, можно будет подумать о создании настоящей мануфактуры, для массового производства «ульев». Для начала для переселения моих семей, а затем уже и для продажи всем заинтересованным людям. Как мне кажется в случае удачной проверки, спрос на ульи будет значительным.
– Вот и замечательно, господа, – Герцог встал, и за ним поднялись все участники совещания, – ждем результатов проверки этой идеи от Эверта Брауна. До свиданья.
– До свиданья Ваша Светлость.
10 августа 1654 года два всадника остановились возле ратуши города Китциген, и один из них, соскочив с лошади, зашел внутрь. Через полчаса он появился радостно улыбаясь.
– Вроде добрались, только как-то бургомистр скривился при его имени, – человек махнул рукой на север, – на окраине, большой дом с пристройкой.
Еще через 20 минут они подъехали к дому, описанному помощником бургомистра.
После настойчивых ударов в створку ворот, они приоткрылись, и появился человек, с раздражением смотрящий на нарушителей спокойствия.
– Глаубер Иоган Рудольф здесь проживает?
Видя явно не тех, кто мог бы находиться за воротами, что отразилось сменой нескольких выражений на лице слуги открывшем ворота, он произнес:
– Кто спрашивает, и зачем?