И еще немаловажная особенность этого растения. Ягоды и позеленевшие на свету клубни содержат несильный яд. Но собственно позеленевшие клубни – отличный семенной материал, их даже специально зеленят перед посадкой.
– Герр Шмидт, а мы с вами не отравим народ этим «чудо» овощем? – Адлер аккуратно положил на стол клубень, который до этого держал в руке.
– Ну… В принципе даже вином можно упиться до смерти… Однако, вряд ли кто-то откажется от его употребления. А с картофелем все просто – не держать клубни долго на свету, и все. Не зелёный картофель совершенно безопасен. Проверено на тысячах людей и долгие года.
– Хорошо, где вы предлагаете его высадить? – Август подсчитал количество клубней, – 24 штуки.
– Срок посадки обычно – середина, конец мая. Если мы его сегодня посадим в грядку на земле, то, скорее всего, он не вызреет. Как и прочие наши растения. Поэтому, предлагаю посадить в небольшие бочки, чтобы осенью мы могли перевезти их в светлое обогреваемое помещение, или даже создадим к тому времени стеклянную оранжерею. Ну, соответственно бочка должна быть полтора фута в диаметре и примерно два глубиной, – Сергей Петрович привычно почесал затылок.
– Почву лучше жирную, унавоженную, и для лучшего развития клубней, добавить туда песок. Речной. Навоз лучше конский, двухлетний. Ну и поливать, когда сухо будет. Вместо окучивания, присыпать почвы горку. И все, пожалуй.
– Замечательно! – Адлер еще раз пересчитал клубни, и приступил к подсчету остальных овощей.
– Только что еще улик бы поставить, чтобы цветы опылялись.
– Что такое «улик»? – Август недоуменно оторвался от процесса пересчета чесночных зубчиков.
– Пчелиный дом, вроде это так по-немецки, – Петрович вновь почесал затылок.
– А… а вы считаете, что пчелы кроме сбора меда еще способствуют образованию завязи? Интересно…. Как бы это проверить, – главный садовод герцога задумался, – как-нибудь надо будет попробовать это проверить… У меня пчел нет. Но! Они имеются у моего хорошего знакомого, Эверта Брауна. Я думаю, он согласится одолжить мне одну семью пчел.
– Было бы замечательно, – Шмидт немного помялся, – может быть, начнем?
– Так, так… – Адлер охватил стол взглядом, – учитывая чеснок, лук, морковку, свеклу и картофель, у нас получится огромная клумба из кадок. Ну, да нам не привыкать к подобным мероприятиям.
– Янек, – слегка прихрамывающий помощник подошёл к столу, – сходи к Гансу и скажи, что нам понадобятся еще 30 больших кадок.
– А ты Виг, бери тачку и ступай за навозом к куче за конюшней. Брать только прошлогодний.
– Так, а ты Агна…
Петрович смотрел, как Август распоряжается своими помощниками, и внутри него сформировалось уверенность, что он передал семена в надежные руки.
После обеда Шмидт снова вошел в кабинет Герцога. Слева от хозяина кабинета, так же, как и утром, находился человек. Ермолка, пейсы и вселенская печаль в глазах приглашенного Яковом специалиста выдавали в нем типичного представителя еврейского народа.
– Присаживайтесь герр Шмидт, – Кетлер указал на стул справа от себя.
– Знакомьтесь – это Авраам Леви, он мои доверенный ювелир, и часто выполняет сложные заказы. Его мастерская лучшая в Курляндии, и надеюсь, совместными усилиями вы сможете наладить производство навигационных приборов, – Герцог побарабанил пальцами по столу, – я рассказал Леви о том, что вы с товарищами приехали из далекой страны, но находясь на службе у царя Московии, утопили яхту и теперь опасаетесь возвращаться в Россию. Кроме того, я предупредил Авраама о необходимости сохранять секретность со всем, что касается производства этих приборов, по крайней мере, первое время.
– Сейчас Сергеи Петровитч, принесите сюда секстан, хронометр и барометр. Вы расскажете об их строении и необходимых материалах для их производства. Ну а послезавтра, наверное, посетите мастерскую Авраама и оцените ее возможности в деле производства. Дом Леви находятся на Добленской улице. Но прежде чем идти за приборами, расскажите, как там дела у Августа.
– Мы начали высаживать растения в кадки. До обеда нашли половину нужного количества емкостей и заполнили их почвой. Ганс обещал доставить в замок оставшееся количество кадок к вечеру. Адлер и его помощники замечательно справляются с работой по посадке семенного материала, и мое присутствие там не обязательно. Как мне видится, Август прекрасно знает свое дело. Все что нужно я показал и объяснил, а с остальным он и его команда справятся.
– Ну что же, я рад, что дело налаживается. Несите приборы.
Когда Шмидт вышел Леви обратился к Герцогу:
– Прошу прощения у Вашей Светлости, но Вы, таки, полагаете, что изготовление этих морских приборов будет выгодно?
– Сейчас мы закупаем навигационные приборы в Голландии, – Кетлер встал и подошел к карте мира висящей на стене, – и с каждым годом потребность в этих приборах увеличивается. Вы, Авраам, несомненно, знаете о нашей колонии на Африканском континенте на реке Гамбия. А сейчас у меня появилась еще одна колония – на острове Тобаго в Новом Свете.
– Поздравляю Вас, Ваша Светлость, – Леви улыбнулся.
– Спасибо. Так вот колониальная торговля весьма прибыльна, но требует большого количества кораблей. Кроме того, мы регулярно строим как военные, так и торговые суда на продажу. И изготовление навигационных приборов будет являться необходимым мероприятием, как для нашего флота, так и для развития торговли судами. Кроме того, те приборы, которые сейчас принесет герр Шмидт более совершенны, нежели закупаемые нами в Голландии. И они будут успешно конкурировать с изделиями голландских мастеров, – Герцог повернулся к открываемой двери, – а вот и Сергеи Петровитч.
Шмидт аккуратно положил принесенное на стол. Затем достал из кармана две отвертки и плоскогубцы.
– Это секстан. Он наиболее прост в изготовлении, по сравнению с двумя другими приборами. Состоит из…
Демонстрация приборов, и их частичная разборка, не повредившая их работоспособности, заняла два часа. В ходе этого действа, были обсуждены потребности в материалах, доступных инструментах и примерный объем выпуска готовых изделий. Обсуждение цен и распределение долей при производстве Герцог предложил перенести на более позднее время, когда собственно все вопросы по комплектующим и материалам, и оборудованию будут определены.
Когда приборы были собраны, и шло обсуждение необходимости закупки станков в Голландии, в дверь постучали и появившейся мажордом объявил о том, что их милость Мельхиор Фелькерзам ожидает в коридоре.
– Очень хорошо, – Герцог обратился к Гансу, – пусть он еще немного обождет. Уважаемый Леви, на сегодня мы закончили, и послезавтра вы устроите экскурсию герру Шмидту по своей мастерской. Все возникшие после этого вопросы обсудите с Сергеи Петровитчем, а я попытаюсь их решить в рабочем порядке. До свидания Авраам.
– До свидания, Ваша Светлость, – ювелир встал с кресла, поклонился и направился к дверям.
– А вы герр Шмидт отнесите приборы и на сегодня можете быть свободны.
Вечером досточтимое семейство митавского ювелира Леви собралось на ужин. Авраам задумчиво глядел, как супруга накладывает еду и когда она села на свое место слева, так же задумчиво обвел взглядом всех членов семьи. Дальше от супруги сидела краса и гордость – 17-ти летняя дочь Далия. Справа располагался сын Ицхак. И хоть имя это означает «смех», подростковый возраст в 14 лет накладывал свой отпечаток – Изя был хмурым и молчаливым. Дальше по правой стороне сидел очень дальний, но все же родственник – Бен Ами Натансон. Соображения сохранения здоровья своего племянника вынудило уважаемого Брестского лавочника Моше Соломона отправить этого самого племянника, в Митаву к мужу своей двоюродной сестры – Аврааму Леви. Молодость и любовь не знают границ. Но польский помещик средней руки, чью дочь Бен Ами обучал латыни и немецкому, имел по этому поводу совершенно другое мнение. Леви пристально посмотрел на приёмного члена семьи. Как оказалось, молодой Натансон совершенно не был способен к работе руками. И помогать в семейном деле ювелира, не мог. Но природный дар или склонность к изучению позволили к 20 годам знать более-менее хорошо 6 языков. Кроме знания языков он прекрасно писал и считал, и это сделало возможным оставлять его в лавке в качестве приказчика и продавца ювелирных изделий, когда вопросы не касались действительно важных клиентов.
– Послезавтра к нам домой и в мастерскую придёт один интересный человек, – Леви закончил трапезу, в течение которой не сказал ни одного слова, – Герцог собрался изготавливать приборы необходимые для вождения морских судов, и считает это дело более выгодным, нежели ювелирное.
– Зовут его Сергеи Шмидт. И как мне видится он самый образованный механик, из всех, кого я встречал в жизни. М да…
– Он немец? – спросил Натансон.
– Нет. Не совсем… Если так, можно сказать. Он считает себя московитом. Но еще раз повторю, он очень образован. До того, как Герцог встретился со мной, Шмидт встречался с герцогским садоводом Адлером, и что-то там они делали важное.
– Но самое интересное, это как Герцог смотрел на этого человека, – Авраам поводил рукой в воздухе, подбирая слова, – как умудренный муж смотрит на молодую невесту…
– Он так хорош собой? – недоуменно спросила супруга.
– Нет, Яффочка, ему за тридцать, и он совершенно лыс… а почему ты это спросила? – Авраам посмотрел на супругу, за тем на покрасневшую дочь и на улыбающегося Бен Ами…
– Нет, о Господи, совершенно не в том смысле. Он смотрел на него как на источник будущей гордости, совсем как умудренный человек смотрит на жену, которая родит ему сына – наследника и продолжателя его рода и всех дел. Кетлер почему-то сильно заинтересован в этом человеке. Причем так, что он готов купить всю мою мастерскую хоть завтра. И нам придется с ним работать. При этом Сергеи Петровитч, как его называет герцог Яков, простой и общительный человек.