Ноябрь
Шум, гам, не получившие права говорить ораторы, перекрикивающие друг друга… Многоголовый с грустью покосился на висящий на поясе кисет. Как жаль, что на большом совете нельзя раскурить трубочку. Когда еще великие вожди Разделенных угомонятся и прислушаются к дряхлому шаману, сорвавшему голос в попытках успокоить разнузданную вольницу. А и пусть. Пусть попотеет. Как за спиной шипеть о хапнувшем излишек власти – так первые. А как с избранными вождями по душам поговорить – так все навыки потеряли. Ничего, пусть постарается, не все старому вождю вперед камлающих бежать. Старого вождя гомон совсем не раздражает, он прекрасно слышит все, что ему надо в любом шуме. Жаль только, что добрым табачком глотку не потешить, пока этот балаган не закончится…
Многоголовый скосил глаза влево, где за почетными столами сидели гости.
Ящер. Здоровый зверюга. В ширине плеч не уступает, а зубы покрепче будут, чем у степных волков. Вождь уже успел понаблюдать, как тренируются пришедшие на помощь хвостатые братья. Добрые бойцы. Не чета его тысяче, но рядовых орков порвут и не поморщатся. Жаль только, что мало этих хвостатых, всего две тысячи. Грустно только, что себе на уме и не подчиняются лично ему. Готовы драться против людей, но не полезут в местные свары. Сидит зеленый, глаза прикрыл и знай себе кумыс хлебает. И не поймешь, что у него на уме. Одно радует, что и шаманы несолоно хлебавши ушли. А как плясали, как плясали: «У нас общие корни, мы дети Владыки, веками слушаем волю совета!» Ага, вот только советчиков хвостатый не любит, это точно. Дары принял, зубастиков, притопавших на постой, в городе определил, а ответ у него один: «Все на благо Владыки! Примем бой против проклятых людишек!» Вот и пойми его: то ли в любви признался, то ли развернул и пинком подальше спровадил. Хите-э-э-эр. Хорошо еще, что лохматый народ с ящерами по-хорошему сошелся. Мало ли поводов глотки друг у друга пощупать. Но орки помнят добро, что бы ни говорили людишки. Пришедших встать плечом к плечу перед общим врагом принимают как должно, не чета вонючей падали из приморских земель…
Вождь почесал загривок и перевел взгляд на следующего гостя. Или следующую. Не разберешь. Принесла же нелегкая. А все эти, любители постучать в бубны. Прибежали радостные такие, с криками, с плясками. Вот боги услышали их завывания, прислали им помощь откуда не ждали. Темные эльфы откликнулись на зов, и примчалась сквозь пургу лучшая из лучших, хранительница древних знаний и мастерица темных заклятий. Мастерица… Плевком перешибешь, а туда же, на войну. Собралась и примчалась. Когда не ждали… Тьфу… Сидит, чистая недомерка, в серебристой кольчуге, шляпа с пером. Всем улыбается, глазки строит, только успевает на комплименты отвечать. То-то клановые вожди перед ней шерсть распушили, стараются себя показать. Одна надежда, что эльфийка в самом деле мастерица в тайных знаниях и поможет совету шаманов поднять нежить. Стоящих бойцов осталось мало, любая помощь пригодится. Даже такая, гремящая мертвыми костями…
Многоголовый повернул голову вправо, к бессменному помощнику, старому Шатуну. Дядька Шатун – известный в прошлом безобразник, вволю пошалил по разным стойбищам, самок попортил и кумыса попил. Где-то в дальнем набеге попался людям, потерял на костре большую часть шкуры. Но обрел лютую ненависть к наглым соседям и при любом случае старался должок вернуть. С малых лет приставлен старый воин следить и пестовать будущего вождя, что делал с должным усердием. Не было у Многоголового лучшего и более преданного воина и советчика, чем старый Шатун. Вряд ли уже будет, не оставил старик наследников…
Вождь вопросительно сморщил нос, старый орк тут же склонился к его уху.
– Будет через два дня. Последний караван с оружием. Кстати, разъезд перехватил остатки его клана. В живых после схватки с людьми остались две малолетние самки. Их вел человек. Сотник докладывает – шаман с человеком справиться не смог. Сейчас под охраной в дальнем лагере, ждут твоего решения.
Многоголовый коротко хрюкнул и потянулся за добрым куском мяса, который только что выложили перед ним на блюдо. Пора перекусить, а затем приниматься за дела…
Через полчаса старый шаман все же сумел навести подобие порядка, и уважаемые вожди заслушали доклады истомившихся счетоводов и писарей, касты презираемой, но пока необходимой в хозяйстве. Со слов бумажных червей выходило, что оружие собрано в складах у Усыпальницы. Лучшие из лучших и смышленейшие из смышленых уже начали тренировки с хитроумными механизмами, которые предоставили оркам гномы. Оставшееся оружие ждут со дня на день с последним караваном с гор.
Добрые новости обмыли должным количеством напитков и съели очередного жареного быка.
Следующим к доброму собранию обратился младший из шаманов, личность столь незначительная, что большая часть присутствующих и не помнила, чьи родовые знаки он носил до того, как надел цветные одежды камлателя. Младший из младших поведал вождям о нанесенной им обиде со стороны странного человека, пробиравшегося тайком в горы и пойманного доблестными воинами на его запутанных тропах. Разряженный в лучшие одежды по поводу совета орк подпрыгивал в центре юрты и призывал громы и молнии на голову врага, оскорбившего действием почтенного шамана, защищавшего храбрый поисковый отряд…
Утомившись скакать, цветное недоразумение предложило посмотреть на негодяя, доставленного для развлечения почтенных вождей. А после просмотра передать его для пыток и принесения в жертву, что приветствуется степными богами… Услышав про пленника, вожди с интересом загомонили. Обычных людишек уже и видеть не хочется, вон их, несколько тысяч согнано на северную окраину Города павших. А тут – воин. Одиночка. Почти до гор домчал на быстрых конях. Шамана не испугался. Интересно…
Чужака провели и поставили в центр юрты, рядом с жарко пылающим костром. Человек с интересом осматривался, неприятно мерцая отблесками огня в пустых глазницах. Ни страха перед сильными воинами, ни почтения уважаемым владыкам известных в степи родов. Орки обменивались шутками, оценивая кожаную перевязь, пустые дешевые ножны и несоразмерную кольчужку, что даже стрелу не удержит. Смешной человек. Не от Драконов, закованных в сталь. Не от болотников, похожих в броне на панцирную черепаху. Не от западных всадников, увешанных стальной чешуей до колен…
Многоголовый заметил проснувшегося ящера, который с интересом разглядывал пленника, и сделал пометочку. То, что хвостатому важно, может и ему пригодиться. А эльфийка лишь носик сморщила, отвлеклись вожди от ее персоны, какая досада…
– Вожди, совет шаманов ждет вашего слова и вашего решения! Как будет сказано…
– Что сказано? – подал голос Шатун.
– Сказано о судьбе чужака, посмевшего…
– Ты, заяц облезлый, почему наше время столь бездарно тратишь?!
Перепуганный шаман сжался рядом с бесстрастно застывшим безглазым. Огромный орк наклонился вперед, вперился взглядом в человека:
– По-нашему говоришь?
– Да, незнакомый мне воин.
– Назовись, человечье отродье, когда тебя десятник Шатун, сын клана Весенних Ветров спрашивает.
Пленник распрямил грудь, развернул ладони вперед и горлом выдохнул-пропел:
– Глэд, вольный охотник, приветствует Шатуна, одарившего десяток доброй охотой…
Вожди довольно закивали. Правильный человек. Кто бы ни был – законы знает, речи обучен, должное уважение оказывает, коли спросят. Может, и пригодится куда. За костром приглядывать или кизил собирать для огня.
– Ты двух малолеток клана Хмурого в степи у людей отбил?
– Я.
– Они признали себя твоими шайтами?
– Да, до прихода вождя клана.
Шатун покосился на серого от страха шамана:
– Так почему тогда достопочтенный совет говорящих с духами нарушает закон? Что, звезды сегодня не так на небо вернулись? Или ветер вонь с болот принес вместо запахов трав? Как мы можем выносить решение без того, чей клан обсуждаем? Где Хмурый? Может быть, тут? – Орк приподнял богато украшенный ковер и заглянул под него.
Сидящие вокруг вожди взорвались хохотом. Ну уморил, ну молодец. Крепок еще старик и как славно на место недомерка поставил! Ведь в самом деле – не по законам выходит, вперед хозяина клана мнение выносить…
Шатун пожал закованными в сталь плечами:
– Не знаю, братья. Мне кажется, незачем нам спешить. На днях вернется хозяин молодняка, пусть он посмотрит, запахи и следы исследует, человека на зуб попробует. Тогда и поговорим. Я бы обождал, не хочу доброго воина обижать спешкой. Дикий вождь – добрый вождь. Не хочу его кумыс без спросу в костер выливать…
Остальные согласно заворчали. В самом деле, куда торопиться. Успеется еще.
Многоголовый довольно кивнул, соглашаясь с мнением совета. В самом деле, пусть пока в его тысяче в юрте поживет. Вместе с малолетками. Под присмотром. Все целее будет…
Шаман быстро откланялся, чтобы не попасть ненароком под тяжелую лапу, человека увела охрана. Могучие вожди продолжили обсуждение насущных вопросов, догрызая кости очередного быка. А их длиннохвостый гость пытался понять, у кого безглазый пленник научился столь необычному креплению ножей на грудной перевязи. Именно так носили легкое оружие разведчики его зеленого народа…
Ближе к утру Многоголовый вернулся наконец в родной шатер. Вымуштрованная стража расположилась за запахнутым пологом, охраняя драгоценную жизнь военачальника. Пару мгновений спустя через скрытый лаз к вождю пробрался один из многочисленных соглядатаев, в обилии рассыпанных по городу и соседним стойбищам.
– Разреши говорить, владыка моей жизни!
Владыка с одышкой устраивался на широком ковре, пристраивая богато украшенное седло под могучую голову. Чрезмерно обильный ужин клонил в сон, но следовало узнать, какие вести принес ему маленький шпион, приглядывающий за шаманами, извечной головной болью… Получив разрешающий кивок, лазутчик затараторил:
– Совет недоволен отказом выдать голову чужака, но будет терпеть. Тем более Топтун поведал много странного. Про то, как его заклинание вернулось обратно огнем и жаром, как видел он в бреду огромные деревья, сочащиеся кровью. Как черные тени звали его с собой и хотели увести во Мрак… Сейчас лучшие из лучших роются в старых записях, пытаясь разобраться с загадкой. А старейшие точат ножи, чтобы на дыбе порасспросить человека, каким образом он сумел избежать пленения и что за Мрак хранит его душа…