Джаспер провел рукой по фальшборту, словно определяя качество резьбы. Скорее всего он пытался отвлечься от непрерывной качки. Его изыскания прервал тихий переливчатый звон. Гном обернулся и нахмурился..
– Любопытное ты подобрал имя для корабля, Джаспер, – заметила Шаон. – Остается надеяться, что он достаточно устойчив и не потонет, как наковальня.
– Когда я купил его, он назывался „Меланхоличный Моркот“. Мне не хотелось плыть на корабле, названного именем морского чудища, поэтому я переименовал его в честь своего дяди.
Темнокожая женщина покачала головой:
– Никогда не питала особой любви к родственникам.
Шаон была одета в хрустящую белую рубаху, наполовину расстегнутую, и облегающие черные штаны, закатанные до колен. Она вышла на палубу босиком, только на правой щиколотке у нее была массивная золотая цепочка с двойным рядом крошечных колокольчиков, весело позвякивавших при ходьбе.
– А мне нравился Флинт, – пробурчал Джаспер. – Настолько нравился, что я во сне пообещал ему помочь Золотой Луне и поучиться у нее уму разуму. Никак тогда не думал, что для этого придется плыть на корабле.
Тут судно подбросило на высокой волне, и гном схватился за живот. Он побледнели навалился на фальшборт чтобы не упасть, потом посмотрел на воду, закрыл глаза и повернулся спиной к морю.
– Это что? – спросил он Шаон, указывая на туго натянутую веревку.
Дамон заулыбался.
– Для большинства людей это просто веревка, – ответила Шаон.
– Вот как.
– Но моряки называют ее фока-штаг. Это линь от главной мачты к носу. И нужно постоянно следить, чтобы он не перетерся.
– А это? – Гном сердито сверкнул глазами и указал на мачту.
– В общем, все вместе – мачта, гик и гафель образуют рангоутное дерево.
– Не так, сложно запомнить, – продолжал бухтеть Джаспер. – Фока-штаг, мачта, рангоутное дерево, правый борт, корма, руль, оснастка, киль, кендеры.
– Кендеры? – Дамон отвернулся от поручня и проследил за взглядом гнома. Увидев Рафа и Блистер, карабкавшихся по трапу с нижней палубы, он усмехнулся: – А я-то думал, вы остались в Новом Порте!
– Я хотела остаться, – залопотала Блистер, ступая по раскачивавшейся палубе, – но Рафу взбрело в голову тащиться за тобой дальше. Я не смогла его отговорить, поэтому решила, что мне тоже следует поехать. Должен же кто-то за ним присматривать, чтобы он не попал в беду.
Дамон застонал и направился на нос корабля подальше от этой компании.
Раф сразу обратил внимание на браслет с бубенчиками и заковылял к Шаон, чтобы рассмотреть его получше, позвякивая содержимым полудюжины кошелечков, привязанных к поясу.
– А почему ты носишь колокольчики? – спросил кендер.
– Мне подарил их Риг. Настоящее золото из Картая.
– А почему у тебя такие короткие волосы?
– Чтобы не лезли в глаза на ветру.
– А почему…
Джаспер втиснулся между Шаон и Рафом, повернувшись спиной к кендеру. Он так и не убрал одной руки с фальшборта, чтобы не потерять равновесия.
– А куда вы с Ригом отправитесь, после того как мы сойдем на берег в Палантасе? – поинтересовался гном.
– Мы вчера вечером довольно долго это обсуждали. Риг даже почти не спал. Наверное, оттого, что у него впервые в жизни появился собственный корабль. Он всегда хотел чего-то подобного. Скорее всего мы обогнем Северные Равнины и вернемся в Кровавое море Истара. Этот район мы знаем как свои пять пальцев.
Тут в разговор вступила Блистер, а Джаспер, покорно вздохнув, направился к багажным корзинам, сложенным возле кабестана. Усевшись на самую низкую из них, он схватился за голову, так как в этот миг корабль снова взмыл на гребень волны.
– Я бывала в тех краях, – сообщила Блистер. В это утро на ней была необычная пара перчаток: из зеленой кожи с маленькими крючочками на больших пальцах.
Шаон бросила взгляд за ее плечо и задумчиво уставилась на воду.
– Именно там я познакомилась с Ригом Мер Крылом – на большом галиоте в Кровавом море.
Корабль, на котором я плыла, налетел на риф. Мы почти сразу пошли под воду, многие из тех, кто был на второй палубе, так и не сумели выбраться, утонули. Половину уцелевшего экипажа сожрали акулы, и тут откуда ни возьмись появляется Веселая леди. Риг там служил вторым помощником капитана. Он сам выудил меня из воды. Те, кто остался в живых, до сих пор плавают по морям.
– Как интересно, – сказал Раф. – А вы поженились?
– Нет. Пока нет. Но он не смотрит по сторонам, а большего мне и не надо.
– А как вы оказались здесь? Ведь Кровавое море фактически на другом конце света, – не унимался любопытный кендер.
– Шаон! – Риг бросил сердитый взгляд на четверку. – Хватит болтать. Твоя очередь стоять у штурвала.
Однако он куда-то увел Шаон, а штурвал взял в руки Ворчун. Блистер заметила на носу корабля Дамона и направилась к нему. Оставшись в одиночестве, Раф 'Заинтересовался бочонками с пресной водой, сложенными на корме.
Блистер и Дамон долго стояли, прислушиваясь к плеску воды о борт корабля и хлопанью парусов. Солнце клонилось к горизонту. Наступала темнота.
– А знаешь, ты мне так и не рассказал, что привело тебя к Усыпальнице, а потом на остров Шэлси, – наконец нарушила тишину Блистер.
– Берно, не рассказал.
– И не собираешься?
Дамон уставился на огромную рыбу-меч, которая очертила дугу над водой и снова скрылась.
– Знаешь, Грозный Волк, если ты не хочешь говорить правду – или вообще не хочешь ничего говорить, – то тебе стоит научиться лгать. А пока у тебя скверно получается.
– А тебе, наверное, соврать легче легкого.
– Ну не знаю, как насчет соврать, зато у меня хорошо получается – рассказывать истории – как и у всех кендеров. Позволь дать тебе урок если кто-нибудь, как я, к примеру, спросит тебя, зачем ты пришел к Усыпальнице Ушедших Героев, а ты не захочешь говорить правду, то можешь взамен рассказать какую-нибудь историю. Вот такую, например: Я пришел к Усыпальнице, потому что узнал, что гномы из Торбардина принесли туда камни, из которых и было построено это сооружение. Я изучаю их архитектуру, но так как вход в гномьей королевство замурован, я решил, что мне стоит взглянуть на их последнюю работу. Во всем этом есть доля правды – ты ведь действительно пришел к Усыпальнице.
– Понятно.
– А если тебя спросят, откуда ты пришел, то всегда можно ответить: Я пришел из Перепутья, что находится к северу от Утехи. Это прекрасный портовый город, известный своим пряным пивом и знаменитыми корабельными мастерами. Обязательно там побывайте. Это не будет большой ложью. Ты ведь действительно высадился в Перепутье, прежде чем прийти в Утеху. Просто еще раньше ты был в другом городе.
– Понятно.
– Если же поинтересуются твоей профессией, неважно, какая она на самом деле, но ты скажешь…
– Смотрите на меня! Все смотрите сюда!
Дискант Рафа прервал урок Блистер. Юный кендер тут же приковал к себе внимание всех, за исключением Ворчуна. Полулюдоед стоял у штурвала, не подозревая о поднявшейся суматохе.
Раф забрался на вершину пирамиды из бочонков с пресной водой. Первый ряд пирамиды составляли лежавшие на боку пять бочонков, крепко-накрепко привязанные друг к другу. Во второй ряд было уложено четыре бочонка, в третий – два, и еще один покоился на самом верху. На нем-то и балансировал Раф.
Убедившись, что у него появились зрители, маленький кендер согнулся пополам и, упершись ладонями в бочонок, сделал стойку на руках, задрыгав в воздухе ногами. При этом он весело приветствовал сандалиями стоявших на палубе зрителей. Корабль качнуло на правый борт, но Рафу удалось удержать равновесие, лишь кошельки на его поясе протестующее звякнули.
– Вот здорово! – прокричал он.
– Раф! Спускайся оттуда, иначе убьешься!
принялась выговаривать ему Блистер.
Топая по палубе маленькими ножками, она подбежала к пирамиде. От нечего делать за ней двинулся Дамон.
– Ты всегда поднимаешь шум из-за пустяков. Прямо как наседка. Никогда не повеселишься. Посмотри на меня. – Раф, прижав правую руку к груди, делал стойку на одной руке. – Я мог бы выступать в цирке.
– А вот сейчас можешь оказаться в воде. Если ты сейчас же не спустишься, я швырну тебя за борт! – проревел Риг.
Джаспер, стоявший за спиной морехода, ухмылялся трюкам кендера. Шаон, оказавшуюся тут же, больше забавлял вид грозного Рига.
Корабль взмыл на очередной волне, и маленький кендер пошатнулся на пирамиде. Его физиономию на миг исказила гримаса беспокойства, он даже опустил вторую руку, чтобы удержать равновесие.
Шаон ойкнула и прикусила нижнюю губу. Внезапно все это перестала быть смешным. Корабль снова качнуло, и кошель с ложками отвязался от пояса Рафа: несколько десятков стальных и серебряных черпачков и суповых ложек посыпались на палубу.
– Не волнуйтесь. Я прекрасно удерживаю баланс! – похвалялся кендер.
– Тогда сбалансируй себя с этих бочек! – скомандовал Риг.
– А для чего эта веревка?
– Она скрепляет бочонки. Не трогай ее и спускайся вниз, живо! – брызгая слюной, велел капитан.
Но приказ морехода чуть запоздал. Раф успел встать на ноги, ухватиться за веревку и потянуть.
Его личико растянулось в широкой улыбке.
– Нет! – взвизгнула Блистер.
Дамон кинулся вперед, но веревка уже развязалась, и пирамида застонала. Нижний ряд бочонков разъехался, они покатились к разным бортам судна, а верхние ряды, дрогнув, посыпались вниз.
Раф отчаянно замахал руками и ногами, стараясь спрыгнуть с рушившейся пирамиды кувырком вперед. Он оттолкнулся от падавшего верхнего бочонка, но веревка, которую он отвязал, моталась на ветру, как злобный аспид, и внезапно больно ударила его по лицу. Кендер на мгновение удивленнозавис в прыжке и затем тяжело рухнул спиной на палубу. От удара он задохнулся и сразу затих. Прежде чем он успел подняться, на него рухнул верхний бочонок.
Глаза у Рафа вылезли из орбит, он открыл рот, чтобы закричать, но его крики потонули в грохоте бочонков, посыпавшихся на него один за другим.