Пыльные синие и фиолетовые гобелены, богатые бархатистые зеленые шторы, столы и стулья из темного дерева, поцарапанные годами. Темные вазы, наполненные самыми странными цветами, которые я когда-либо видела, украшали большой зал, когда мы проходили через него. Ветвистые, печального вида. Скрученные лианы и темные оттенки отличали их от тех, что росли в Янтарном. Моей матери они бы понравились.
Если бы я когда-нибудь увидела ее снова, чтобы рассказать о них.
Мы поднялись по резной каменной лестнице, которая вилась вокруг храма, создавая несколько маленьких анклавов, освещенных свечами, и остановились перед дверью на втором этаже, напротив галереи. Потертая деревянная табличка с надписью ‘Зельница14 и Лазарет’ висела, прислоненная к дереву.
От мимолетного облегчения сердце снова забилось в груди.
Ни пыток, ни мгновенной смерти. Не извращенного лейтенанта.
Это, я могу сделать.
— Здесь ты будешь работать. Я буду находиться снаружи весь день, чтобы присматривать за тобой, так что не делай ничего, что могло бы потребовать присутствия лейтенанта. — Он сказал это как предупреждение, но в его выражении лица я прочла и мольбу. — Я отведу тебя обратно в подземелье в конце дня.
Я кивнула, хотя при мысли о том, что железные прутья камеры сомкнутся надо мной, по позвоночнику пробежал ужас.
Придется оставить эту панику на потом.
Барни на мгновение задумался и добавил:
— Наш король — человек справедливый. Если он не может преследовать твоего брата за то, что он украл, то вместо этого он востребует долг с тебя. Не давай ему повода взять больше, чем ты наторговала.
— Спасибо, Барни.
Барни закрыл за мной дверь, и я глубоко вздохнула, оценивая зельницу.
В комнате с деревянным полом за прилавком имелись огромные окна, выходившие на головокружительные массивы дубов и изб, окружавших замок. Полоски солнечного света лениво проникали внутрь, высвечивая пылинки, которые плавали в мускусном воздухе.
Здесь пахло марантой, лемонграссом и другими мазями — смесью сладкого, ароматного и лекарственного, которая показалась мне странно успокаивающей. Большую часть пространства занимали ряды полок, заполненных различными травами и мазями, и несколько уголков для более причудливых предметов со всего континента, лишь немногие из которых я видела раньше.
Разумеется, я не собиралась никому об этом рассказывать. Если бы меня спросили о чем-нибудь здесь, мне пришлось бы испытать свои ужасные способности к вранью, чтобы меня не сочли бесполезным для замка. Что бы они тогда сделали? Убьют меня? Снова начнут охотиться на моего брата? Я сомневалась, что солдаты Оникса смогут выследить мою семью, особенно если они добрались до Гранатового Королевства. Я поморщилась от иронии. Если люди Короля Рэйвенвуда не смогли найти мою семью, то вряд ли смогу и я.
— Привет? Подойди сюда! — прокричал мужской голос.
Я нахмурила брови и от напряжения сжала руки в кулаки. Я закатала рукава платья и пошла на звук, обогнув стойку и повернув направо. Внутри оказалась комната поменьше, видимо, лазарет. На узкой кушетке сидел грузный мужчина с рыжими усами. Несмотря на пупырчатые ноги, на его лице сияла веселая улыбка.
— Доброе утро, — сказал он, морщась. — Прекрасный день для травмы, не находишь?
По мне пробежала небольшая волна облегчения. Я ожидала увидеть грозного генерала или солдата. Кого-то вроде Берта, которого я должна была бы быстро вылечить, иначе мне грозила бы смерть. Этот человек явно не представлял угрозы.
И вид его покрытой пятнами ноги успокоил мое бешено колотящееся сердце и стиснутые челюсти. Исцеление, в любом его проявлении, успокаивало меня. Как ни странно, это было именно то, что мне было нужно.
— Что у вас случилось? — Я наклонилась, чтобы взглянуть. Вены на его голени сильно вздулись на коже.
— Я собирал дрова для солдат, которые поселились в воротах замка. Судя по утренним тучам, вечер обещает быть очень холодным. Прошел через кусты, должно быть, колючие, и вдруг понимаю, что моя нога похожа на баклажан. — Он скривился, когда я подняла его ногу и положила себе на колени.
Хорошей новостью было то, что это был простой случай отравления ежевикой. Полностью излечимый и довольно простой. Плохая новость заключалась в том, что высасывать яд было мучительно, и я опасалась, что даже этот крепкий мужчина может не выдержать.
Я ровно улыбнулась ему.
— Я могу помочь вам, сэр, но должна предупредить, что это довольно болезненно.
— Зови меня Оуэн. Ты новая целительница? Наша последняя погибла на поле боя в нескольких милях отсюда. Слышал, что она получила стрелу в глазницу. — Оуэн одарил меня ярким взглядом, который говорил о том, что он считает это забавным фактом.
— Да, ясно, — сказала я, содрогаясь от мысленного образа. — Я Арвен.
— Красивое имя!
Я улыбнулась, несмотря на свое состояние.
Я устала. Измотана, правда. И никакие усатые мужчины не смогли бы разрушить ту гору страха, которая возникла в моей душе из-за того, что я оказалась здесь. Но я не могла вернуться в прошлое. Все, что я могла сделать, — это постараться позаботиться о себе, а для этого мне нужно было позаботиться об Оуэне и его фиолетовой ноге. Может быть, если я буду достаточно хорошо работать, кто-нибудь позволит мне спать на настоящей кровати.
— Хорошо, Оуэн. Держись крепче.
— Держусь изо всех сил, — сказал он, и щеки его округлились от веселья. Оуэн был странным парнем, но, похоже, я встретила единственного порядочного человека в этой гостинице.
Оуэн лег, а я принялась за работу с мазями и пинцетом. Когда он закрыл глаза от боли, я втянула яд через кончики пальцев, наблюдая, как вены все меньше и меньше набухают. Его лицо стало красным, как и его усы, когда он напрягся, преодолевая дискомфорт. Я работала быстро и закончила прежде, чем он успел попросить меня остановиться.
— Я бы постаралась воздержаться от этого в течение нескольких часов и пить сегодня много воды.
Оуэн посмотрел на меня с недоверием.
— Я не знал, что яд можно извлечь так быстро. Нам повезло, что у нас есть ты.
Я улыбнулась и помогла ему выйти, помахав Барни через открытую дверь.
Вернувшись внутрь, я просмотрела книги, свитки, зелья и странных существ в бутылках, украшавших стены зельницы. Я поглощала всю новую информацию — столько способов починить, починить и вылечить, которые я так и не узнала с Норой. Возможно, что-то натолкнет меня на мысль о том, как сбежать из этого места. У меня было больше свободы, чем я ожидала, будучи пленником, а с ней и возможности; мне нужен был день или два, чтобы спланировать что-то, что действительно могло бы сработать.
Но через несколько часов день начал клониться к закату. Минуты стали похожи на часы, а часы — на целые жизни.
Реальность моего положения осенила меня примерно в третьем часу, и я одержимо размышляла над ней все оставшееся время пребывания в зельнице. Я не нашла ничего, что могло бы помочь мне сбежать, а все окна и двери, которые я могла видеть, были либо заперты, либо охранялись. Не говоря уже о моей тени в виде Барни, от которой, как мне казалось, я вряд ли смогу избавиться в ближайшее время.
Но еще сложнее, чем выбраться из замка, было бы выжить в лесу за его пределами. Даже если я каким-то образом одержу победу, то все равно не буду иметь ни малейшего представления о том, как ориентироваться в огромном Ониксе. Я была неумелой, слабой и необразованной во всем, что касалось этого королевства. Я была совершенно не готова к жизни без опеки моей семьи. И где они были? Добрались ли они до Гранатового? Если да, то в каком городе? Какая деревня?
Я опустилась за стол. Стоило ли вообще бороться с судьбой?
Но потом я подумала о Райдере. О его силе.
Он был всем, чем не была я. Творческий там, где я была практичной, общительный там, где я была застенчивой. Смелый, харизматичный, популярный и обожаемый всеми. Я была уверена, что половина людей, с которыми я выросла, не отличит мое лицо от лица любой другой шоколадноволосой девушки из Янтарного. Он был солнцем, и все кружились вокруг него, очарованные его светом. Это означало, что я была похожа на какую-то далекую планету, окутанную одиноким пространством космоса. Или, может быть, одинокий метеор, всеми силами пытающийся пробиться на орбиту.
Но главное, он был невероятно храбр.
А я — нет. Всю жизнь я страдала из-за страха.
Но, возможно, я могла бы притвориться. Притвориться, что у меня есть его мужество, героизм и уверенность, и посмотреть, как далеко это меня заведет. Я не была такой смелой от природы, как Райдер, но и признать поражение пока не была готова.
Я встала и начала искать все, что может пригодиться в моем долгом и, скорее всего, опасном путешествии. Мази и медицинские принадлежности из ящиков и шкафов вокруг меня, острые ножницы и несколько съедобных растений. Я запихнула все, что могла, в карманы юбки. После я поискала что-нибудь, что могло бы подсказать мне, как и когда покинуть это место, не попавшись на глаза стражникам, но ничего не попадалось на глаза.
Когда солнце село, я привела себя в порядок и задумалась о том, как попросить Барни разрешить мне побродить по замку, чтобы поискать менее посещаемые дверные проемы, тропинки или ворота. Остановившись, чтобы поправить сбившуюся банку, я едва заметила массу огненно-рыжих волос, которая пронеслась мимо и врезалась прямо в меня. Сердце подпрыгнуло от удара, я неуклюже ухватилась за полку позади себя, и мы обе поймали несколько упавших безделушек, которые я растеряла.
— Прости! Прости. Агх, ну и денек, — судорожно произнесла она. Ее волнистые ярко-рыжие волосы обрамляли лицо с тонкими чертами и носом, усеянным веснушками. От нее пахло корицей и гвоздикой, и в этом запахе было что-то знакомое и теплое.
— Все в порядке, я… — Не успела я договорить, как энергичная девушка бесцеремонно бросила свой саквояж на пол и опустилась в одно из кресел из овчины в центре комнаты. Она завязала свои непокорные волосы в пучок — уникальное умение, которого я раньше не видела, — и скинула туфельки, подогнув под себя ноги.