Я должна была работать очень, очень быстро.
— Если ты не заметила, пташка, на многие мили здесь нет ни одного города или деревни. Какие у меня шансы бежать несколько дней с такой травмой?
— А ты не боишься, что они поймают тебя здесь?
Пока я работала, он гримасничал и пожимал левым плечом.
— Я не самый главный приоритет для солдат. Мы на войне, ты же знаешь.
Я сглотнула, надеясь, что он прав.
Он с удивлением посмотрел в мою сторону, приподняв бровь.
— Можешь не волноваться. Они не накажут тебя за то, что ты меня зашила.
— Ты этого не знаешь, — прошипела я, вновь устремив взгляд на дверь.
— Тогда зачем помогать мне? Если ты думаешь, что это может стать твоим смертным приговором?
Мое лицо покраснело. Он был прав. Это была ужасная идея.
— Потому что. Тебе больно. А я целитель.
Его взгляд пробежался по моему лицу.
— Ты очень нравственная, пташка. Что такая, как ты, делает в подземелье Оникса?
В раздумье я втянула нижнюю губу в рот. Но он успешно сбежал из своей камеры. Я искала выход, и вот он нашелся. Может быть, он обменяет секрет на секрет. Это казалось достойной валютой для такого королевства, как это.
— Мой брат украл кое-что у короля, и я заключила сделку, чтобы спасти ему жизнь, — сказала я, не сводя глаз с его раны.
После слишком долгого молчания я поднял голову и увидел, что лицо мужчины ожесточилось.
— Почему?
Меня захлестнуло чувство вины.
— Что почему? Он мой брат. Я не могла позволить ублюдкам из Оникса убить его.
Его глаза буравили меня. В них смешались холод и любопытство.
— Почему ты решила, что твоя жизнь стоит меньше, чем его? — Его слова прозвучали совсем не так, как я ожидала.
— Я… Я не… Все не так. — По какой-то причине мое лицо покраснело.
Когда я росла, я всегда завидовала Райдеру. Мужчины хотели дружить с ним, женщины — быть с ним. Пауэлл и моя мать обожали его. В их глазах он не мог ошибаться. С этим пришло невероятное чувство уверенности в себе, которое, в свою очередь, делало его еще более успешным во всем, за что он брался.
Возможно, мне казалось, что если кто-то должен пойти на жертву, то лучше уж я, чем он. Стыд облепил мой язык, зазвенел в ушах. Щеки стали горячими. Я опустила взгляд на рану, которую промывала. Чем скорее я смогу вытащить его отсюда, тем лучше. Пленник внимательно наблюдал за мной, и я, спрятавшись от его любопытных глаз, закончила работу.
Очистив рану и смазав ее мазью, я принялась накладывать швы. Он лежал неподвижно, почти не вздрагивая, пока я прошивала его кожу.
Сейчас или никогда. Я почти закончила.
Я подумала о лейтенанте, о том, что Король Рэйвенвуд находится где-то в этом замке, и тщательно взвесил свои следующие слова. У меня был только один шанс.
— Мне бы пригодилась твоя помощь.
Его брови взлетели вверх, но он ждал, когда я продолжу. Я прокрутила в голове всю правду. Конечно, я не могла доверять этому человеку, но время поджимало. Как только его исцелят, он уйдет, а вместе с ним и мой единственный шанс на свободу.
Словно видя, что я раздумываю, стоит ли открываться, он сказал:
— Ты мне очень помогла — позволь отплатить тебе тем же.
Я сглотнула, борясь со жгучей желчью в горле.
— Помоги мне сбежать. Ты явно нашел способ. Возьми меня с собой, пожалуйста.
Его брови сошлись, но он ничего не сказал. Я закончила накладывать последний шов и начала заматывать рану бинтами.
— Не могу. Извини. У меня тут еще есть кое-какие дела.
Дела?
— Ты беглец, — сказала я, и смех, в котором было больше шока, чем чего-либо еще, вырвался наружу. — Какие у тебя дела, кроме как выбраться живым из этого забытого Камнями места?
Может, это было его эго, может, ему нужно было, чтобы я умоляла его о помощи. Я не была выше этого. Я сделаю все, что нужно. Он усмехнулся и сел, забрав последние бинты из моих рук и закончив работу сам.
— К сожалению, я не могу сказать тебе ничего другого, кроме того, что леса вокруг Шэдоухолда свирепы и полны существ, с которыми я бы не советовал тебе встречаться в одиночку.
— Это я уже слышала. Так вот откуда у тебя эта рана? Что-то цапнуло тебя по дороге?
Из него вырвался смешок, и он поморщился.
— Ты не так уж и далеко ушла от истины.
Он поджал ноги и осторожно встал.
— Подожди, — я указала назад на кровать. — Я еще не закончила. Еще одна мазь.
Он нахмурил брови, но жестом указал на себя, как бы говоря: ладно, тогда поторопись.
Я взяла целебную мазь и пересекла комнату, чтобы встать рядом с ним. Камни, он был высоким. Он возвышался надо мной. Даже покрытый испариной и бледный от потери крови, его красота была болезненной. Сердце разрывалось.
И ему действительно нужно было надеть рубашку. Я неуверенно вздохнула и просунула руки под бинты под видом мази. Его дыхание сбилось от моего прикосновения, и я позволила капелькам своей силы пролиться на его кожу и стянуть разорванную плоть вместе, укрепляя швы и успокаивая отек.
— Почему ты не хочешь помочь мне? Я не буду для тебя обузой. Обещаю.
Я подняла на него глаза.
Его глаза были мягкими, но израненными. Возможно, ему было очень больно из-за ранения.
— Прости меня, пташка. Боюсь, ты нужна здесь.
Я отдернула руки, и его взгляд прошелся по мне, медленный, смакующий и шокирующе интимный. Пространство между нами затрещало.
Использование моих сил всегда немного истощало меня, и я чувствовала, как наваливается легкая усталость. Его глаза сузились, и он шагнул еще ближе, его завораживающий древесный аромат заполнил все мои чувства.
— Ты в порядке?
— Просто устала.
Он кивнул.
— Со мной такое тоже случается.
Мои брови сжались в кулак.
— Ты… устаешь?
Мне показалось, что его щеки покраснели, но прежде чем он успел ответить, громкий хлопок распахнувшейся двери зельницы в соседней комнате отвлек его взгляд от моего. Не теряя ни секунды, мужчина извиняюще улыбнулся мне и высунулся в окно.
— Черт! — прошептала я, оббегая стол и подбегая к подоконнику, но он успел выскочить, прежде чем я успела его остановить. Я посмотрел на пыльную землю внизу и искренне вздохнул.
Он исчез.
Как?
Я резко развернулась, когда в комнату ворвался красивый мужчина с медовыми волосами и прозрачно-зелеными, как морское стекло, глазами.
Моя грудь вздымалась, пока я пыталась вспомнить, как дышать. Адреналин все еще бурлил в моих венах.
— Где он? — широкоплечий мужчина был почти такого же роста, как и пленник, и, возможно, сильнее. На нем была униформа цвета оникса со сверкающими шипами на черных кожаных ремнях. Повернувшись кругом, он осмотрел небольшую комнату. Затем его угрожающий, злобный взгляд остановился на мне.
Я тяжело сглотнула, съежившись под его непоколебимым взглядом.
— Я Арвен, новая целительница. Кого вы ищете?
Он окинул меня уничтожающим взглядом, и я испуганно попятилась. Не говоря больше ни слова, он повернулся на пятках и захлопнул за собой дверь.
Глава 7
Всего через день после нелепого побега из окна случилось чудо — я нашла выход.
И его звали Джаем.
Джаем был сыном мясника. Сегодня он пришел с двумя искалеченными пальцами. Пытаясь отбить молотком кусок свинины, он попал в поле зрения очаровательной девушки по имени Люсинда. От ее длинных светлых волос и узкого носа у Джаема перехватило дыхание, и он ударил молотком прямо по собственной руке. Бедный парень. Пока я вправляла в шину пальцы, больше похожие на фарш, он рассказывал, что надеется завтра привезти из города что-нибудь для Люсинды. Он ездил в столицу раз в неделю, чтобы продавать остатки мяса и шкур, которые оставались в хранилище, и не говорил об этом отцу, чтобы тот мог оставить себе лишнюю монету. Он уезжал каждую неделю в полночь.
Сегодня я собиралась пробраться на его телегу.
Я поняла, что замок моей камеры заржавел, еще в первое утро пребывания здесь, но до сих пор не могла найти способ использовать это в своих интересах. Оказавшись в столице Оникса, я могла добраться до портового города и найти безопасный проход на корабль. В карманах юбки у меня было спрятано немного монет, оставшихся с той ночи, когда мы пытались покинуть Аббингтон, и я надеялась, что их хватит, чтобы оплатить проезд от побережья Оникса до Гранатового. Только бы мне удалось сориентироваться в столице и в тех существах и злодеях, что обитают в ее стенах… Но мое беспокойство по поводу пребывания в Уиллоуридже было ничто по сравнению с моим страхом перед Сумеречным Лесом. Если я могла спокойно проехать через них в повозке Джаема, то могла справиться и с тем, что находилось в городе.
Страх, что Барни, Берт или — запрещенные Камни, сам Король поймут, что я помогла заключенному сбежать, постоянно бился в моей голове. Каждый день находилась новая, более насущная причина, почему чем скорее я выберусь из этой тюрьмы, тем лучше.
Тем не менее я прокручивала в голове свой разговор с незнакомцем более сотни раз. Что могло удержать его в Шэдоухолде после того, как он нашел способ выбраться из камеры? Почему он исчез, не успев упасть на землю? Наверняка глаза меня обманули.
Эта мысль и подслушанный разговор с королем постоянно крутились в голове каждую ночь, когда я была заперта в камере, — только они и отвлекали меня от когтистого, капающего страха.
— А листья мирта здесь? — спросила я Дагана, возвращаясь к травам, лежащим передо мной.
Медленный кивок.
Я должна была знать. Это было все, что я получала от старшего мужчины. Казалось, он почему-то презирал меня, и я старалась держать рот на замке, когда была рядом с ним, насколько это было возможно. Мы работали в тишине, пока тянулись последние часы дня.
Теперь, когда я знала, что полночь означает, что я смогу уйти, день с воплями и пинками пробивался к сумеркам.
— Приветики, вы двое! Ну и вечеринка здесь!
Бодрый сарказм Мари, ворвавшейся в дверь зельницы, стал долгожданным избавлением от однообразия.