Король склонился над ним и заговорил так тихо, что это был почти шепот — зловещий вздох вместе с ночным туманом.
— Ты, отвратительный кусок грязи, гнойный порок в моей армии и среди людей. Ты пожалеешь о каждом шаге, который привел тебя к этому моменту. Ты будешь молить о смерти.
Берт только застонал и упал на траву, потеряв сознание. Король встал, смахнул грязь с коленей и повернулся ко мне лицом. Его выражение лица было тщательно выверенной маской спокойствия, словно он знал, что если он смягчится или откроет всю глубину своего гнева, я могу впасть в истерику.
И он был прав. Я была подавлена и больна от страха. Я не могла выстроить ни одной связной мысли под оглушительный рев предательства, раздававшийся в моих ушах.
Горстка солдат явно услышала переполох. Они выскочили из палаток: одни — со сверкающими металлическими мечами наготове, другие — сонные и все еще натягивающие штаны, но каждый из них поклонился, увидев своего короля.
— Отведите этот мешок с дерьмом в подземелья, — приказал он им. — И передайте Командиру Гриффину, — Король Рэйвенвуд кивнул в сторону изуродованного лица Берта, — Я хочу, чтобы он страдал.
Солдаты без колебаний подняли Берта с грязной земли и понесли его в сторону замка.
Остальные стояли в стороне, ожидая дальнейших приказов своего короля.
Их короля.
— Как и было, — прошипел он, отправляя людей обратно в палатки и оставляя нас одних под сияющим ночным небом. Ужас бурлил в моем нутре, как кровь в воде, когда я рассматривал Короля Рэйвенвуда.
Он сделал неуверенный шаг вперед и протянул мне руку. Его глаза все еще горели, как лед.
Я уставилась на его ладонь, прежде чем подняться с травы без его помощи.
Мое дыхание стало таким поверхностным. Ни одна из моих мыслей не была связной, и меня трясло в неловких, дрожащих спазмах. В этот момент я не хотела, чтобы ко мне прикасались, и уж тем более он.
Король сжал протянутую руку и убрал ее в карман, словно не знал, что еще можно сделать с этим жестом.
— С тобой все хорошо?
Все ли хорошо?
— Нет. — Я вытерла холодные слезы с лица.
Король Рэйвенвуд выглядел физически страдающим, когда его глаза следили за моими ладонями на щеках.
— Клянусь, он не доживет до того, чтобы прикоснуться к другой женщине.
Эмоции боролись в моем сердце. Стыд за то, что меня так легко разыграли, ярость за его предательство и за его извращенного лейтенанта — как близко он подошел к тому, чтобы причинить мне боль… и ужас. Такой ужас перед злым королем из легенды, стоявшим передо мной, что я подумалf, что могу упасть в обморок.
Ярость — ее легче всего было ухватить и обуздать в моем сознании — взяла верх, и я уставилась на него.
Он провел рукой по лицу, словно многострадальный детский учитель.
— Арвен…
Я издала звук, который был чем-то средним между насмешкой и вздохом. Мне нужно было убираться отсюда.
Прямо сейчас.
Но Джаема уже не было, и ноги сами понесли меня обратно к замку. Великолепный, угрожающий обманщик следовал за мной по пятам.
Он петлял передо мной, и я остановилась. Наши груди находились на расстоянии одного вдоха.
Я отпрянула от его широкой фигуры. От него исходила злая, хищная сила.
— Я собирался сказать тебе. — Он осмотрел меня с ног до головы, похоже, проверяя, нет ли у меня повреждений.
Что он сделает со мной теперь? Теперь, когда я попыталась сбежать?
Должно быть, он увидел ужас на моем лице, потому что его хмурый взгляд сменился горькой улыбкой.
— Я не собираюсь пытать тебя за неудачную попытку бегства, хотя это было бы уместно для безжалостного короля, каким ты меня считаешь.
— Спасибо, — тупо прошептала я.
Король Рэйвенвуд сжал губы в тонкую линию.
— Мне нужно знать, все ли с тобой в порядке, — твердо сказал он. — Он причинил тебе боль?
Слова словно застыли у него во рту.
— Почему тебя заковали в цепи в твоей собственной темнице? — спросила я. Это было все, что я смогла выдавить из себя.
Его челюсть сжалась.
— Мне нужно было кое с кем поговорить. И не как… настоящий я.
Я вспомнила тихий спор в ту первую ночь. Оболочку человека, которого вернули в камеру этим вечером.
— Так. Тебе. Больно? — Его слова пробивались сквозь стиснутые зубы.
— Нет, — сказала я тихо и низко. Ниже, чем шепот.
Он кивнул, глаза смягчились от облегчения.
— Зачем… продолжать лгать мне в лазарете?
Его брови нахмурились.
— Может, ты бы не стала меня исцелять, если бы знала, кто я. Все, что я у тебя отнял.
Это была неправда, но мне было интересно, знает ли он об этом. Или это была еще одна из его многочисленных лживых фраз.
Не знаю, зачем я вообще спрашивала — я ведь не могла доверять ни одному его слову. Вместе со страхом меня охватило жгучее унижение. Я позволила чудовищу лгать мне, обманывать меня и вытягивать из моих уст самые сокровенные истины. Все это было мерзким, грязным трюком. Красная дымка гнева, застилавшая мое зрение, усилилась.
Я была слаба и глупа — сначала с Бертом, а теперь с Королем Рэйвенвудом.
— Ты действительно собираешься убить его? — спросила я.
Челюсть Короля сжалась.
— Да. Я собираюсь убить его, — размеренно произнес он.
— Конечно, — я опустила глаза, но мой тон выдавал мое отвращение.
— Ты невыносима. Я только что спас тебя от гребаного насильника. И теперь ты осуждаешь меня за то, как я хочу наказать его за то, что он причинил тебе боль?
— Он был твоим собственным продажным лейтенантом! — Я прикусила язык. Я была слишком зла, чтобы находиться рядом с ним. Я бы непременно сказала что-нибудь такое, за что меня бы тоже убили.
— Да, и это будет преследовать меня долгое время, Арвен. Я понятия не имел… кто он такой. — Он вздохнул. — Они должны были сказать мне. Моим людям. О нем. Я не знаю, почему они этого не сделали.
— Может, не только другие королевства боятся Ониксового Короля.
Когда он посмотрел на меня, его брови сошлись на переносице, и я подумала, не стыд ли это играет на его лице. Что бы это ни было, оно застыло, превратившись в нечто жестокое, холодное и сверкающее интригой.
— А что насчет тебя, пташка?
Я молчала. Он был слишком самодоволен… Я знала, к чему это приведет. Он прислонился к стене рядом с нами. Уголок его рта слегка приподнялся.
— Ты боишься меня?
Его зубы сверкнули, как у волка в лунном свете.
— Да, — я не смогла бы убедительно солгать. Я знала, что мой страх написан на моем лице.
— Хорошо. Может, тогда ты послушаешься, когда я попрошу тебя сделать что-нибудь для меня.
У меня свело живот при мысли о том, что он может попросить. Должно быть, он увидел отвращение на моем лице, потому что мускул на его челюсти дрогнул.
— Нет, ничего подобного, пташка. Я бы не сказал, что ты в моем вкусе. — Мое лицо покраснело от его слов. — Я предупреждал тебя, что побег будет опасен. Но ты все равно попыталась. Я знаю, что ты хочешь вернуться к своей семье, но я прошу тебя остаться здесь, в Шэдоухолде, и продолжить свою работу целителя. Считай это платой за долг твоего брата.
Я этого не ожидала.
День или два назад меня осенило, что людей, нуждающихся в исцелении, здесь гораздо меньше, чем я предполагала. Если король так отчаянно нуждался в моих целительских способностях, разве я не была бы более полезна на передовой? В Аббингтоне у меня было больше пациентов.
— Почему ты хочешь, чтобы я осталась здесь? Тут даже не так много пациентов.
— Возможно, меня… заинтриговали твои особые навыки.
Мое лицо покраснело. Я не хотела быть его трофеем, чтобы меня держали здесь, как одно из заспиртованных существ в зельнице.
— И в обмен на твою преданность Ониксу я найду твою семью и позабочусь о том, чтобы они были в безопасности, — добавил он, словно единственное, что имело для меня значение в этом мире, было просто второстепенной задачей.
Я знала, что не могу ему доверять, но облегчение при мысли об их безопасности было подобно глотку холодной воды, наполнившему мою грудь. У короля хватит средств, чтобы найти их. Шпионы и гонцы, дракон, способный пересечь моря быстрее тысячи кораблей. Возможно, он сможет разыскать их всего за несколько недель, в то время как у меня на это уйдут годы. Даже целая жизнь.
Может быть, он знал, что я всегда буду пытаться бежать, если он не подкупит меня иначе.
— Откуда мне знать, что ты сдержишь свое слово? — Мой голос обрел подобие силы.
В его глазах плясал юмор, когда он провел рукой по своим спутанным темным волосам.
— Я понимаю, как это звучит, но, возможно, тебе просто придется довериться мне.
От одной этой мысли у меня все похолодело внутри. Глупость — вот кем я была, даже не подумав об этом. Не в силах вымолвить ни слова, я продолжил торопливую прогулку в сторону подземелья. Король легко зашагал рядом со мной. Черт бы побрал эти длинные ноги.
— Значит, да?
Я вздрогнула.
— Нет.
— Тогда, боюсь, ты идешь не в том направлении.
Я застыла как смерть.
— Что ты имеешь в виду?
Он оскалился дикой улыбкой, от которой кровь застыла у меня в жилах.
— Думаешь, я позволю тебе роскошь камеры, из которой ты только что выскользнула, если ты не намерена прислушаться к моим предупреждениям о побеге или принять мою сделку? Нет, думаю, я помещу тебя куда-нибудь в менее… удобное место.
Я застыла как труп.
Крыло. Там, где рождались все эти крики и стенания.
Кровь шумела в ушах, а в его глазах плясало восхищение моими мучениями.
— Ты сказал, что не будешь. — Я звучала как капризный ребенок, и слова превратились в пепел на моем языке.
Он пожал плечами.
— Разве говорил? Наверное, передумал. Носилки могут быть очень эффективными, ты же знаешь.
Маслянистый ужас охватил мой разум, мое сердце, мою душу.
Он получал слишком большое удовольствие от выражения моего ужаса. Я надеялась, что он видит, как сильно я его ненавижу. Больше, чем я когда-либо ненавидела кого-либо. Даже Пауэлла.