Я никогда в жизни не была так откровенна с кем-либо. Я ненавидела его, я не уважала его, я не доверяла ему, и я ни на минуту не могла перестать думать о его самодовольных и жестоких высказываниях. Но мне нужно было обуздать эту ярость и сделать приятное лицо, если я хотела попросить его отправить письмо.
Я пришла в тускло освещенную библиотеку после очередной утренней тренировки с Даганом. Мари лежала над тремя книгами, находящимися на разных стадиях завершения, и храпела, как медведь в спячке.
— Мари?
— Ах! — взвизгнула она, вскочив, как петарда, и рыжие волосы рассыпались по лицу.
— Ты уснула здесь?
— Да, — прохрипела она. — Последний раз я делала это перед экзаменом на барристера15.
— Ты сдавала экзамен на барристера? Ты собираешься стать барристером?
— О, Камни, нет, — покачала она головой, приглаживая волосы.
— Тогда… зачем?
— Просто чтобы проверить, смогу ли я его сдать, — она одарила меня знающей улыбкой, которая ясно говорила, что сдала.
Я покачала головой.
— Ты чокнутая. — Ее улыбка расширилась, срывая ухмылку с моих губ. — И я очень рада, что твой отец оставил свой носок в моем лазарете.
— Я тоже. У меня давно не было нового друга, — сказала она, вставая и потягиваясь. — Мне кажется, иногда я раздражаю людей.
Прежде чем я успела возразить, она продолжила.
— В любом случае, посмотри, что я нашла. — Мари указала на книгу, лежащую перед нами, и я проследила за тем, как она провела пальцами по потертой странице песочного цвета. — Усталость, ослабление мышц, головные боли, потеря веса…
На странице было подробно описано состояние моей матери, вплоть до ноющих суставов, головных болей и приступов сонливости.
Внутри меня зажглась искра — затаенная надежда и капелька искренней радости.
— Что это?
— Книга из Жемчужных Гор, так что ты знаешь, что она достоверна, — начала она. Королевство славилось огромным богатством знаний и высокими библиотеками, встроенными в городские вершины и парящими среди них.
— Там говорится, что болезнь называется Расстройством Косички и лечится на удивление просто. ‘Один коктейль, принимаемый каждый день, ослабил большинство симптомов и улучшил качество жизни и ее продолжительность’.
Лоскуток радости разросся до целого ломтя. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.
— Мари! Ты гений!
Она сияла, но выглядела так, будто ее нужно было хорошенько причесать.
— Я всего лишь прочитала. Это была твоя идея поискать в библиотеке.
Ингредиенты для снадобья были не слишком распространены, но, к счастью, в зельнице замка имелись все, кроме одного. Я никогда не слышала о борроуруте16, а после того, как каждый день по три раза перебирал запасы зельницы, понял, что у нас его нет.
— Черт, — пробормотала я, читая. — Ты знаешь что-нибудь о борроуруте?
Мари кивнула.
— Он родом из Ониксового Королевства, так что наверняка растет в здешних лесах. Но цветет он только во время лунного затмения, которое происходит через два месяца, и длится всего около восьми минут.
Я скривилась от нахлынувшего на меня разочарования. Так близко, и все же…
— Как я смогу найти его во время затмения?
— Он оставляет радужные следы круглый год везде, где растет, так что если бы у тебя был способ пробраться через лес, ты могла бы поискать его сейчас. Тогда тебе придется вернуться к этому месту вечером в день затмения… — Словно увидев, что я задумался, она добавила: — Пожалуйста, не делай глупостей.
— Не буду, — солгала я.
У меня это хорошо получалось.
***
Если первым шагом к храбрости было признание того, что я должна снова увидеть короля — и для того, чтобы передать ему письмо, и для того, чтобы найти остатки борроурута в Сумеречном Лесу, — то вторым шагом было реальное действие.
Сегодня у меня был выходной в зельнице — видимо, Дагану нужно было отдохнуть от постоянных разговоров и хихиканья, которые происходили теперь, когда Мари любила навещать меня каждый день, — и я направлялась в тронный зал. Чтобы попросить помощи у злого короля. Как идиотка.
В замке было тихо и сонно, я бродила по коридорам, наблюдая за семьями и солдатами, которые завтракали в большом зале. В животе урчало. Всего за две недели я позорно привыкла к клеверному хлебу Ониксового Королевства. Темно-коричневые буханки делались из обсидиановой пшеницы, произрастающей в этих краях, и смешивались с патокой17 и тмином18. Плотные и слегка сладковатые, я каждое утро намазывала свои ломти растаявшим маслом. Когда я наблюдала за тем, как мать и сын, разглядывая книжку с картинками, поглощают горячую булку, у меня щемило сердце.
Если верить этому замку, то, возможно, Ониксовое Королевство не было страной ужасов, как утверждали все, с кем я выросла. Ни у кого из этих людей не было ни шишковатых рогов, ни гротескных когтей, и уж точно не было крыльев. Кроме Берта, никто не был слишком добр ко мне. Несмотря на то что мама не раз повторяла, что нельзя судить о книге по ее обложке, я именно так и поступала. Мне было интересно, презирают ли эти люди войну так же сильно, как и мы в Янтарном. Я была уверена, что они тоже потеряли дома и членов семьи.
Эта мысль вновь привела меня в ярость по отношению к Королю Рэйвенвуда. Какой человек, тем более король, мог так поступить со столькими невинными людьми? И ради чего? Ради новых земель? Ради богатства?
Вместе с отвращением к Королю Рэйвенвуду я почувствовала отвращение к самой себе. Как я могла питать хоть какие-то положительные чувства к такому эгоистичному, мерзкому, высокомерному, жестокому…
— Арвен?
Я крутанулась на месте и уткнулась лицом в сильную теплую грудь.
— Ой, — пробормотала я, потирая больной нос, как ребенок.
Король смотрел на меня сверху вниз, в его глазах читался юмор, но рот держал твердую линию. Его сопровождали четверо солдат, все в охотничьем снаряжении.
— Доброе утро, Кейн, — сказала я. Командир Гриффин прочистил горло. — Или вы предпочитаете Ваше Величество?
Он скривился.
— Кейн лучше. Не беспокойся о Командире Гриффине.
Гриффин скептически вскинул бровь.
Сегодня темные волосы короля были убраны назад, с лица. Он был одет в кожаную куртку и тунику, охотничьи сапоги и меч у бедра, явно собираясь в какую-то экспедицию. Но на каждом из освещенных фонарями лиц людей, стоявших за его спиной в коридоре, был написан страх. Судя по всему, сегодня не было веселой прогулки.
Теперь, когда он стоял передо мной, я не знала, как поступить. Может быть, он и передаст письмо, но я не была уверена насчет борроурута. Я могла бы попытаться уговорить его, сказать, что откажусь лечить кого-либо, пока он не достанет его для меня, но никак нельзя было обойтись без того, чтобы рассказать, что это для моей матери. Не зря же в зельнице его не было — обычно его не используют для лечения. Он обязательно спросит, зачем мне он нужен, а я не собиралась делиться с этим ублюдком своими самыми сокровенными желаниями и слабостями. Снова.
Меня осенила идея.
Я натянула свою самую привлекательную улыбку и затрепетала своими самыми большими ланьими глазами:
— Вообще-то я просто искала вас, мой Король. — Я внутренне содрогнулась. Возможно, это звучало слишком резко. Но глаза Кейна сверкнули, а губы скривились от удовольствия.
— Правда?
— О, да. Я хотела извиниться за свое поведение на днях. Оно было возмутительным. Мне очень не хватало сна, и, наверное, я чем-то заболела. Вы можете меня простить?
Он лишь заинтересованно приподнял бровь.
— Твоя ярость не показалась мне лихорадочной. Но я рад, что т чувствуете себя лучше.
— Я просто очень благодарна вам за то, что вы были добры ко мне прошлой ночью и позволили мне остаться. Я подумала, что могу передать вам письмо, которое я хотела отправить своей семье, чтобы вы передали его, когда найдете их. — Я достала письмо из кармана платья и протянула ему.
Он взял конверт в руки и в замешательстве повертел его в руках.
— Почему оно такое тяжелое?
Я покраснела.
— Я решила послать им немного монет. На случай, если они будут нуждаться.
Король взвесил письмо на одной большой ладони.
— Довольно много ты сюда положил. Это все, что у тебя есть?
— Почти, да.
— Разве у твоего брата недостаточно наших монет, чтобы хватило на несколько жизней?
Я ненавидела, когда он так говорил о моем брате. Ему бы не пришлось идти на это преступление, если бы наша деревня не была разорена за последние пять лет. Но я придержала язык.
— Я просто хочу помочь им. Это единственный способ в моем положении.
Он свел брови, и мерцающие лампы в зале осветили его суровое лицо. Больше он ничего не сказал.
— Вы доставите его им? — спросила я. — Когда вы их найдете? Когда мы разделились, они направлялись в Гранатовое.
Король задумчиво посмотрел на меня, в его зыбких глазах мелькнуло что-то похожее на жалость.
Я вздрогнула.
— Я дал тебе слово, не так ли?
Да, но я ценю твое слово примерно так же, как мешок картошки.
Я тяжело сглотнула. Если все, что я слышала об этом короле, было правдой, то лесть и мнимая власть над подданными — единственный способ получить от него то, что мне нужно.
— Да, конечно, мой Король.
Его глаза стали тяжелыми и голодными, а на губах заиграла соблазнительная улыбка:
— Тебе придется прекратить это ласковое поведение, пташка.
У меня перехватило дыхание, а щеки запылали. Командир прочистил горло во второй раз, и я снова сглотнула. Почему у меня так пересохло во рту? Кейн провел рукой по лицу, чтобы скрыть улыбку.
— В тот день… я не хотел тебя обидеть.
— Да, это было так, — сказала я, внутренне проклиная себя. Люди за спиной короля чуть сдвинулись. Будь покладистой, Арвен.
Король Рэйвенвуд в задумчивости почесал челюсть.
— Возможно, ты знаешь мои намерения даже лучше, чем я сам. таком случае я приношу свои самые пылкие извинения, — сказал он низким голосом. И в его глазах появилось новое выражение — такое, какого я раньше в них не видела.