ижнюю губу между зубами и присосалась — мне хотелось еще одного из этих низких, урчащих мужских звуков. Я хотела его больше, чем воздуха в своих легких.
Как будто почувствовав, как я жажду его, он углубил поцелуй, и его нежность сменилась чем-то более страстным и отчаянным. Он переместил руку с моей талии на лицо, притянул мою челюсть ближе и нежно провел языком по моим губам. Я не могла сдержать вздох, и в этот момент я почувствовала коварную усмешку в его груди.
А потом все закончилось.
Он отступил назад, его губы были слегка приоткрыты, грудь тяжело вздымалась, и он лишь мельком взглянул на меня с такой страстью, что у меня и без того подкашивались ноги. Я ощутила, как его уход лишил меня опоры. Я покачнулась, потеряв равновесие, и смотрела, как он уходит, слишком быстро.
Глава 24
Меня готовили заживо. Ониксовое лето было неумолимым, и тепло усиливалось в нашей душной карете. Гриффин и четверо других воинов заверили нас с Мари, что до Перидота всего неделя пути, но уже на второй день нам показалось, что потребуется больше времени.
Когда я спросила Гриффина, почему мы снова не летим на драконе, он ответил, что дракон — ‘скорее символ могущества Оникса, чем средство передвижения’, в своей фирменной сухой манере.
Тем не менее на драконе было бы не так жарко.
Пока Мари спала, я наблюдала за проплывающими мимо пейзажами Оникса через окно кареты. Я была потрясена, обнаружив, что скучаю по Шэдоухолду. Может быть, дело в постоянном запахе сирени в воздухе или в готической библиотеке с ее коваными люстрами. Гардения на фоне камня. Бархатные кресла и ухмылка Кейна.
Я скучала по своей работе в зельнице и по всем лицам, которые, скорее всего, никогда больше не увижу. По нахмуренным бровям Дагана. Я не могла перестать думать о том, как сражалась с существом Фейри и победила, используя все, чему он меня научил. Интересно, смогу ли я когда-нибудь рассказать ему о своей битве? Он бы так гордился. Я даже не успела попрощаться.
Мгновения после ухода Кейна прошли как в тумане. Гриффин отправил со мной солдат, а я, побросав немногочисленные пожитки в мешок, кружилась по комнате, как торнадо. Борроурут все еще был надежно спрятан в моем сумке через плечо, и я собрала оставшиеся ингредиенты для снадобья в зельнице, прежде чем нас поспешно вывели из замка.
В нашу первую ночь в карете я во всем призналась Мари, мастерски сыграли в догонялки. Мы рассказали о надвигающейся гибели континента, уроке истории Фейри, ужасной ране, нанесенной волком, бессмертии Кейна и его общей нечеловечности, а также о глубоко неуместных уголках моего сознания, которые жаждут раздеть его и покрыть поцелуями с головы до ног.
Мари, конечно, не была такой солнечной, как обычно. Услышав новость о начале войны — подробности, связанные с Фейри, держались в секрете, — ее отец отправился в небольшой городок за пределами столицы, чтобы собрать свою сестру и шестерых ее детей. Мари не знала, встретит ли он ее в Перидоте, и старалась не думать об этом.
Но больше всего я скучала по Кейну. Прошло всего два дня, а я уже знала, что не столько скучаю по нему, сколько готовлюсь к этому. Казалось маловероятным, что он приедет ко мне в Перидот в ближайшее время, когда на горизонте замаячит война с его отцом. В моем сердце разверзлась пропасть, и мне казалось, что я тону в ней.
Карета медленно остановилась, пробудив меня от тоски, а Мари — от сна. Солнце уже село, и мы остановились перед странным, однобоким трактиром с соломенной крышей.
— Где мы? — спросила я из окна.
— Змеиный Источник, и не шумите, — сказал Гриффин, привязал лошадь и направился внутрь.
— Он такой властный, — сказала Мари, распуская свои рыжие кудри. После сна они выглядели немного растрепанными, придавая ей слегка неопрятный вид. — Подашь мне мои книги? И этот плащ? Давай, поторопись, — добавила она, выходя на улицу в тусклый вечерний зной.
Я закатила глаза.
***
В трактире было жарко и непривычно пусто. Гриффин, Мари и я ели поздний ужин за шатким деревянным столом. Мы были одни, если не считать храпящего пожилого мужчины с усами до плеч и двух буйных местных парней, которые пили уже по пятой рюмке за ночь.
— В этой книге я нашла несколько упоминаний об обществе Фейри, но ничего об источнике энергии, — продолжала Мари, листая переплетенный в кожу фолиант, лежавший на столе рядом с ее тушеным мясом. Она была вне себя от радости, получив новые сведения об истории Фейри, и все последующие часы бодрствования во время путешествия провела за исследованиями.
— Тише, пожалуйста. — Гриффин сжал челюсти, потирая виски. Похоже, он не был поклонником Мари. Тем более, когда после того, как нам потребовалась его консультация по нескольким вопросам, связанным с Фейри, мы признались ему, что она знает о Лазаре и Царстве Фейри. Я подумала, не обижается ли он на то, что приходится нянчиться с предметом привязанности своего короля и ее лучшей подругой, когда назревает такая битва, как эта.
— Я знаю, знаю, тебе так тяжело дается понятие книги. — сказала Мари. — Эти слова, — медленно произнесла она, прежде чем снова повернуться ко мне. Я прикрыла свой смех кусочком картофеля.
— Все, о чем я прошу, — это осторожность. Вы не должны были знать ничего из этого, — Гриффин бросил в мою сторону пристальный взгляд. — И никогда не знаешь, кто может подслушивать.
Мари кивнула в притворной искренности, ее карие глаза были большими и невинными.
— Ты прав. Я думаю, что Спящий за нами работает на врага. Хороший глаз, Командир.
Гриффин уставился на свое рагу, возможно, обдумывая все свои жизненные решения. Я одарила его своей лучшей улыбкой спасибо, что взял ее с собой. Он встал из-за стола, оставив свой ужин.
— Мар, зачем ты его раздражаешь?
Мари снова заглянула в книгу, запихивая ложку в рот.
— Я не хотела.
Я посмотрела на нее.
— В любом случае, — продолжила она, понизив голос. — Я не совсем понимаю, почему из всего, что рассказал Кейн, тебя больше всего интересует лайт. Здесь об этом ничего нет.
Проклятье.
— В этом-то и весь вопрос. Даже если по какой-то маловероятной случайности мы победим этого короля…
— Чего я не вижу.
Я бросила на нее еще один взгляд.
— Извини, — добавила она.
— Даже если бы мы это случилось, десятки тысяч смертных и Фейри живут в адском царстве. Это неправильно. И мы не можем спасти их земли или привести их сюда, не узнав больше о лайте.
Я отодвинула от себя тарелку. Мой желудок заныл, и внезапно оказалось, что нет ничего хуже крахмальной зернистой каши.
Мари недоверчиво посмотрела на меня.
— С каких пор тебя это так волнует? О царстве, о котором ты узнала всего пять дней назад?
Я не могла ей ответить. Я не была уверена. Чувство беспомощности было слишком знакомым. Я испытывала его каждый день, пока не попал в Оникс. Но я научилась жить без семьи. Сражаться на мечах, быть смелым. Я пережила нападение наемника-Фейри. И теперь Кейн полагается на меня, надеется на меня — он называл это неустанным позитивом, — но, несмотря на всю беспомощность, во мне расцветало другое чувство.
Возможно, это была надежда.
***
Лоскутное одеяло грубо прижималось к моей коже, а кровать пахла нафталином и прокисшим бельем. Я перевернулась на другой бок, чтобы проверить, не окажется ли такая поза более удобной.
Но не тут-то было.
Подушка прижималась к щеке, как бы я ее ни откидывала, а застоявшийся воздух постоялого двора душил меня. Я надела сапоги и спустилась по лестнице, не понимая, куда иду.
Снаружи прохладный воздух словно ласкал мое лицо. Я глубоко вдохнула обсидиановую пшеницу и скошенную траву. Я немного влюбилась в суровую землю Оникса. Лемонграсс, сирень, лаванда. Липкие, сладкие ароматы города моего детства теперь казались мне приторными.
Я налила в ладони воды из колодца трактира и побрызгала на лицо. Звук металла о металл удивил меня, и я повернулась, чтобы увидеть вдалеке двух дерущихся мужчин. Когда один из них воззвал к пощаде, мои ноги сами собой начали двигаться.
Еще не наступило утро, поэтому я протерла глаза и прищурилась в тусклом свете, ища какое-нибудь оружие, чтобы остановить их. Все, что я увидела, — это длинный кусок дерева.
Этого будет достаточно.
Я побежала к мужчинам, приготовившись разнимать драку веткой, как вдруг услышала глубокий мужской смех.
Выдох, вырвавшийся у меня, был почти комичным.
Гриффин был без рубашки, с него капал пот. Его светлые волосы прилипли ко лбу. Напротив него сделал выпад молодой солдат, с которым мы путешествовали. Гриффин с легкостью парировал удар сверху, а затем ударил его по голове своим помпоном.
— Ой!
— Меньше разговоров, больше внимания на дистанцию. Ты подходишь слишком близко, — сказал Гриффин. При виде меня его брови взлетели вверх.
— Доброе утро, целитель. — Гриффин увернулся от следующей атаки и другой рукой ударил мальчика в живот.
— Если бы у меня был мой кинжал, Рольф, ты был бы мертв.
Рольф выронил меч и опустился на ближайший тюк сена.
— Хорошо. Я мертв.
— Что это за отношение? — спросил Гриффин, но Рольф уже направился обратно к колодцу, несомненно, за водой и для того, чтобы унять свое уязвленное самолюбие.
— Ты мог бы быть немного помягче с ним, — сказала я, подбирая его выброшенное оружие.
— И чему бы он тогда научился?
Я повертела меч в руках.
— Ты тоже мог бы быть немного снисходительнее к Мари.
Игривая энергия Гриффина изменилась.
— Это она так сказала? Что я был жесток с ней?
Я покачала головой.
— Нет, это я так говорю.
Гриффин хмыкнул, не отвечая.
Я скучала по ощущению стали в своих руках. По той силе, которую я ощущала, когда владела мечом.
— Хочешь заключить пари?
Гриффин поднял на меня потную бровь.
— Ты слишком много времени проводишь с нашим Королем, — сказал он. Затем, спустя мгновение: — Испытай меня.