Но все равно мне нужно было больше.
Я хотела быть зажатой между его телом и прохладными обоями позади меня. Сжаться, как один из цветов в моей книге, под его восхитительным весом. Я нуждалась в нем и терпела, терлась о него, как кошка в течке.
Он отпустил мои губы и провел дорожку из легких поцелуев по горлу, а мои пальцы запутались в его шелковистых волосах, вызвав у него приятное рычание. От этого звука у меня заныло в груди, и я уперлась бедрами в его внушительную длину, еще плотнее обхватив его ногами. Он спустил одну бретельку моей ночной рубашки и укусил меня за плечо.
— Еще, — умоляла я.
— Не искушай меня, — мурлыкал он, прижимаясь к моим ключицам, покусывая ее, пока не добрался до моей груди через шелковистую ткань. Он отстранился и провел благоговейным пальцем по шраму на моей груди.
— Он очень быстро заживает.
— Со мной такое иногда случается, — вздохнула я, но Кейн был погружен в свои мысли.
— Я думал, — его голос надломился, и мое сердце заколотилось в такт. — Я потерял тебя. Я не мог есть. Спать. Двигаться, — грустная улыбка заиграла на его губах. — Побриться. — Он рассматривал меня с чем-то сродни благоговению. — Я не хотел жить в мире, где нет тебя.
Я почувствовала, как атмосфера в комнате изменилась от его слов. Мы так долго танцевали вокруг химии и эмоций между нами, что признаться в своих чувствах казалось немыслимым. Его глаза сияли, как звезды, и на мгновение я услышала лишь наше неровное дыхание.
Но он избавил меня от слов, которые застряли у меня в горле, поцеловав меня в новый шрам так осторожно, что я могла бы расплакаться. Его губы прошлись по моей груди, по шелку ночной рубашки, пока его рот не обвел мой острый сосок. Его острые, но нежные зубы обхватили чувствительный бутон, и я издала стон.
— Вот так, — сказал он, взяв мою вторую грудь рукой и нежно массируя ее. Я откинула голову назад, едва не потеряв сознание от этих ощущений, и прикусила губу, стараясь не издавать больше глупых звуков. Пульсация между ног была на грани боли.
Он снова припал к моему рту поцелуем и отнес нас на кровать, уложив меня и забравшись сверху. Он пытался замедлить наши поцелуи, поклоняясь каждому углу моей челюсти, моей шеи, но я целовала его с таким неистовым желанием, какого никогда не испытывала, нуждаясь в нем, желая его и отчаянно целуя, и, вероятно, расцарапала ему губы.
Усиливая свое желание, я перекинула ногу через его талию и перевернула нас так, чтобы оказаться на нем. Он вздохнул мне в рот и обхватил мою талию двумя большими руками, что его большие пальцы почти касались моего пупка. Одна рука поднялась к моей груди и легонько погладила сосок, и я застонала, прижавшись к нему.
Я чувствовала себя пылающей, как мерцающее пламя.
— Ты не даешь мне спокойно наслаждаться тобой, пташка, — пошутил он с хриплым голосом и дикими глазами.
Не обращая на него внимания, я провела легкими поцелуями по его обнаженной груди, наслаждаясь его соленой, сладкой кожей.
На вкус он был как чистый лунный свет — темный, чувственный и слишком соблазнительный.
Когда я добралась до его пояса и руками взялась за шнуровку брюк, Кейн застонал. От этого гортанного звука у меня сжались бедра.
Но его руки метнулись к моим, останавливая их.
— Отлично. Никакого смакования.
Прежде чем я успела возразить, он с озорной ухмылкой притянул меня к себе и прижал к своей груди, так что моя спина плотно прижалась к его груди спереди. Он просунул одну руку под меня, обхватил мой живот, прижимая меня к себе. Когда его вторая рука скользнула под шелковистую ткань и нащупала мягкую кожу моей груди, мы оба выгнулись дугой навстречу друг другу.
Кейн оскалился и прижался ртом к моей шее.
— Ты даже лучше, чем я мог себе представить. Все эти месяцы, когда я думал, что никогда не смогу быть с тобой, — это была самая страшная пытка, которую я мог себе представить. Я хочу зарыться ртом между твоих красивых бедер.
Его слова распаляли меня. Я была мокрой и ритмично двигалась на нем. Мне нужна была его рука пониже.
Мне в голову пришла очень грязная мысль.
— Знаешь, — вздохнула я, — не только у тебя остались непристойные мысли после той совместной прогулки верхом.
Кейн замер позади меня, прежде чем выпустить дрожащий выдох. Его рука все еще держала мою грудь под ночной рубашкой, и я покачивалась на его длине, заставляя себя хныкать от желания.
— Тебе запрещено не заканчивать эту мысль.
На моих губах заиграл юмор, и я снова придвинулась к нему. Он хрипел — грубый и развратный звук — и движением руки задрал мою ночную рубашку.
— Помнишь, как ты ворвался, а я была в ванне?
Он облегченно рассмеялся.
— Я никогда не смогу забыть. Ты так мило управлялась с подсвечником. — Он прочертил ленивые круги по моему бедру, одновременно облизывая и посасывая мою шею. — Быть так близко к тебе, знать, что твое тело обнажено и блестит… Это была агония, — прошептал он, задирая ткань моего платья до самого живота.
— Ну, — сказала я, задыхаясь. — Я ласкала себя, пока ты не ворвался. Я уже почти кончила.
Он удовлетворенно зарычал, услышав мои слова, и уперся бедрами в мою попку.
Мне нравилось, какой сильной я чувствовала себя в его объятиях.
— Пожалуйста, не останавливайся. — Его голос был едва ли больше, чем шепот. Он раздвинул мои ноги и не спеша провел по внутренней стороне бедер, замирая, когда почувствовал выступившую там влагу. — О, черт. Такая мокрая для меня. О чем ты думала в тот день, моя милая пташка?
— О тебе, — вздохнула я. — Трахая меня.
Этого оказалось достаточно, чтобы вывести его из равновесия. Он повернул меня лицом к себе и грубо поцеловал, его язык исследовал мой рот медленно и жестко. Как будто если он не поцелует меня глубже, то утонет. Как будто я была кислородом. Он Наконец он провел пальцами по тому месту, которое я так хотела, и звезды затуманили мое зрение. Его легкие движения заставляли меня вздрагивать и сжиматься.
Он выдохнул во время нашего поцелуя, и это прозвучало как удушье. Но его пальцы были неумолимы — ласкали и массировали, играли на мне, как на инструментом и заставляя меня петь. Я была так близка, а он даже не…
Наконец, он позволил одному пальцу проскользнуть внутрь меня, и я чуть слышно вскрикнула, когда его большой палец продолжал двигаться по кругу. Мы оба вздохнули от этих ощущений, и я поцеловала его крепче, мои руки блуждали по его груди, пока он вводил и выводил из меня свой палец.
Медленные, контролируемые удары, такие тугие, такие полные…
— Ты можешь принять больше? — спросил он, и я издала низкий хрип от потребности.
Да, да, пожалуйста, да. Еще.
Когда он ввел в меня второй палец, я изогнулась в его руке и издала стон, когда он наполнил меня еще больше — погрузил в меня пальцы, срывая с моих губ каждый вздох.
— Арвен, — прорычал он. Это едва не стало моей гибелью. Задыхаясь и выгибаясь, я отдалась ему, нетерпеливо ожидая, когда же он подарит мне освобождение, которое я так жаждала.
Грохот пушек заставил нас резко отпрянуть от близости. Я подняла глаза на Кейна, и он молниеносно перепрыгнул с кровати к окну.
— Одевайся, — прохрипел он. — Сейчас же.
Взволнованная и с дрожащими коленями, я слезла с кровати. У меня было ощущение, что он говорил не о том, чтобы надеть голубой Перидота, поэтому я нащупала свои кожанки и сняла ночную рубашку. Шелк рассыпался у моих ног. Шнурки пролетели между пальцами, когда очередная пушка потрясла крепость.
Он пересек комнату и накинул рубашку. Выражение его лица было таким острым и мрачным, каким я его никогда не видела.
Я поняла все еще до того, как спросила.
— Что происходит?
— На замок напали.
Затем последовали крики.
Глава 28
Взрывы сотрясали комнату, как корабль в море. Из коридора доносились крики страха, а с потолка сыпались пыль и обломки.
— Давай, — сказал Кейн. — Держись рядом со мной.
Я последовала за ним в полутемный коридор, в моих легких было мало воздуха. Ониксовые стражники ждали своего короля за дверью, и они протащили нас через обломки.
Я едва могла дышать, не говоря уже о том, чтобы двигаться. Мне нужно было попасть к своей семье.
— Мы должны…
— Я знаю, — крикнул он, перекрывая панические крики вокруг нас. — Они за этим поворотом.
Мерцающие огни раскачивались вместе со взрывами, отбрасывая гротескные тени на коридор. Я могла лишь мельком видеть слуг и дворян, перебегающих из комнаты в комнату. Успокаивающий запах кокоса и океанской соли противоречил страху, бурлившему в моих венах.
Этого не должно было случиться здесь.
Запоздалый ужас охватил меня, и я вырвала руку из рук Кейна и поднесла ее ко рту. Охранники позади нас резко остановились, врезавшись друг в друга.
— Ты ранена? — Кейн взял мое лицо в свои руки, ища источник моего вздоха.
— Я сделала это, — сказала я, не в силах пошевелиться.
— О чем ты говоришь?
— Я сказал Халдену, что твой пир будет с Королем Эриксом. Что ты надеешься заключить союз.
По сути, я обрекла всех этих людей на смерть. Ужасные последствия моей ошибки…
Кейн покачал головой.
— Послушай меня. Ты не виновата. Виноваты те, кто стоит за пушками. Мы должны продолжать идти дальше.
Я знала, что он прав. Мы должны были найти мою семью. Но чувство вины было всепоглощающим. Когда я смотрела на испуганные лица, оно все глубже проникало в мои кости. К нам приближался пепельный запах дыма. Из окон виднелись шипастые деревья, охваченные пламенем. От пронзительного крика рядом со мной у меня чуть не лопнули барабанные перепонки.
— Мы должны помочь этим людям, — сказала я, когда мы бежали по дрожащему коридору.
— Мы поможем.
— Откуда у Янтарного такая сила? Чтобы поджечь весь замок? Это невозможно.
— У них нет. У Гранатового есть.
— Мы можем остановить пушки?
Кейн был похож на убийцу.
— Я беспокоюсь не о пушках. Это саламандры.