е.
Ночью мы разбиваем лагерь в полых и прогнивших останках маленькой деревушки. Я избегаю обсуждать сложные темы. Эвандер тоже не стремится к этому. Поэтому мы проводим часы у небольшого костра, разожженного Фолостом, обсуждая любимые блюда и рассказывая друг другу сказки, в которые вплетены те звезды, которые нам удается увидеть.
А я в это время пришиваю несколько стежков к символу Мэри на плаще — что-то, что, надеюсь, нейтрализует наш с Эвандером запах, как это удалось ей в палатке, когда мы неизбежно вернемся. Что-то вроде привязки для заклинания. Эвандер помогает мне, подсказывая, пока не получится то, что нужно.
Следующий день проходит так же, как и предыдущий. Хотя раз или два мне кажется, что я чувствую присутствие духа, дрожащего от моей магии, я решаю не останавливаться. Наша цель — пройти как можно дальше и как можно быстрее.
На следующий день мы пересекаем большую реку, питаемую захватывающим дух водопадом, который низвергается с гор вдалеке. Но мы не останавливаемся, чтобы полюбоваться им. Мне удается лишь мельком взглянуть на него. Эвандер продолжает свой путь, пока, задыхаясь, не добирается до руин крупного покинутого города, который безжалостно поглотило время.
Я воспринимаю это как сигнал к тому, чтобы сойти. Эвандер тут же возвращается в человеческую форму и опускается на землю точно так же, как и вчера.
— Это… так… далеко… как мы должны идти, — успевает сказать он между прерывистыми вдохами.
— Спасибо, что так старался. — Я приседаю рядом с ним и легонько похлопываю его по плечу.
— Мне нужна была хорошая пробежка.
От чего ты бежишь? Я хочу спросить. Но я снова останавливаюсь. Мы с Эвандером столкнулись со стеной, и инстинкт подсказывает мне, что попытка преодолеть ее силой лишь заставит его укреплять валы14. Я должна показать ему, что мне можно доверять. Не только своим телом, но и секретами, которые выгравированы на его сердце так же глубоко, как шрамы на спине. Он должен добровольно пропустить меня сквозь свою оборону.
— Я рада, что у тебя их так много в этом путешествии. — Я снова встаю и делаю еще один шаг в этот разрушенный город. Каменные дома еще стоят, крыши обвалились. Те, что из дерева, по большей части захвачены лесом: ползучие лианы и гниль поглотили их. Это место было заброшено уже некоторое время назад. — Это был еще один форпост лыкинов?
— Отчасти. Вампиры тоже жили здесь. И эльфы… — Он садится, продолжая переводить дыхание. — Середина города — край территории лыкинов. Юго-западная часть — вампиров. Это место было заброшено, когда вампиры превратились в монстров.
— Мы выбрались, — вздыхаю я чуть глубже, чем раньше в Мидскейпе. Воздух здесь более свежий. Прохлада от могучих гор, которые стоят на страже слева от этого города, когда мы смотрим на юг. — Нам стоит беспокоиться о вампирах?
— Их не видели уже много веков, мои предки позаботились об этом, так что все будет в порядке. — Он встает. — А если они появится, я защищу тебя.
— Мой герой. — Я прижимаюсь к нему, хлопая ресницами.
Эвандер усмехается, но мне кажется, что он выглядит хоть немного польщенным.
— Сюда.
Я следую за ним, пока он ведет нас через город. Мимо двух больших зданий, которые, как мне кажется, когда-то были трактиром и, возможно, ратушей. Возможно, рынок. Я медленно останавливаюсь.
— Что это? — Эвандер тоже останавливается.
— Недалеко от того места, где я жила, был город… — бормочу я.
— Корвалл, — промурлыкал он.
Я испуганно смотрю в его сторону.
— Ты знаешь его?
— Я единственный, кто действительно знает что-то о другой стороне Фэйда.
— Из-за твоей любви к колдовству?
Он делает паузу. Мне кажется, он не собирается отвечать. Но наконец он говорит:
— Да.
Я поджала губы. Единственные ведьмы, которых я знала в окрестностях Корвалла, были моя бабушка и я. Может быть, в лесу, на другой стороне, были и другие?
— Где она жила?
— У леса.
— Очевидно. — Я невольно закатываю глаза, отчасти от досады. — Все ведьмы живут на краю Фэйда. Но где именно?
— Сейчас это не имеет значения. — Он снова начинает идти.
Я быстро догоняю его.
— Это важно для меня. — Он ничего не говорит. Как будто он вообще меня не слышал. — Ты хоть представляешь, как одинока была моя жизнь? Если бы там были ведьмы, по которым я скучала, тогда…
— Было бы еще хуже, — уверенно перебивает он, заставляя меня замолчать. — Поверь мне, Фаэлин. Мало найдется слов, более ужасных, чем «что могло бы быть».
Я вздыхаю, когда он продолжает. Как же я старалась уважать его границы. Конечно, он не хочет говорить о своей потерянной любви. Я слишком хорошо знаю эту боль.
Мы доходим до окраины города. В дальнем конце — остатки дороги. Булыжники усеивают высокие травы, прокладывая путь в горы.
— Она устлана… — Я выхожу на заброшенную дорогу. В скале все еще видны канавки для карет. — Не так уж много дорог вымощено подобным образом в Мире Природы.
— Вампиры были мастерами своего дела. Более того, их фестивали полнолуния привлекали в их цитадель на вершине горы всех — от простолюдинов до высшей знати. Эта дорога приведет вас к большому мосту, который ведет в самое сердце их земель. — Он указывает в западном направлении. — Большая часть земель вампиров находится на полуострове. Это часть того, что позволило так легко загнать их обратно, когда они одичали.
— Лыкины заставили их покинуть свои дома? — Я оглядываюсь на город.
— Только то, что было по эту сторону моста. Это было необходимо. — Его тон серьезен. — Меня там, конечно, не было. Это было тысячи лет назад… Но во всех историях говорится о том, что они превращаются в чудовищ. Об их крови, гниющей изнутри и забирающей с собой разум и чувства. Позор для существ, которые когда-то создавали такую красоту.
— Все истории, которые я когда-либо слышала, рассказывают об их более чудовищной природе, — мягко говорю я. — И никогда ничего о них как о ремесленниках или художниках.
— Их упадок пришелся на время возведения Фэйда; логично, что все, что люди знают о них, — это истории об их ужасах. К счастью, западное море отделяет вампиров от Мира Природы, как и лыкинов. Сомневаюсь, что кто-то пересек границу, — оптимистично говорит он.
Я лишь киваю. Печальная история вампиров. Проклятый народ… Возможно, когда Аврора будет спасена, я смогу попытаться как-то помочь им…
Эвандер указывает в противоположную от моста вампиров сторону. Дорога изгибается через лес на юго-восток.
— Этот путь выведет вас на главную дорогу, ведущую с территории эльфов. Если вы с Авророй сможете пройти так далеко, то окажетесь за пределами территории лыкинов, и Конри станет значительно сложнее преследовать вас за пределами его земель. Отсюда — прямой путь вниз, в земли эльфов. Доберитесь до ворот, и вы обе будете свободны. Конри не посмеет вторгнуться на их территорию без приглашения.
Свободны… Это слово звучит для меня великолепно, а я не перенесла и малой толики того, что перенесла она. И даже не столько, сколько Эвандер.
Я смотрю на него. Делаю шаг ближе и вкладываю свою руку в его.
— И ты будешь с нами, — я заявляю это прямо и откровенно. На этот раз я не прошу. Я говорю, если это необходимо. Если мы с Авророй сбежим при Эвандере, Конри на этот раз убьет его. Второго шанса не будет. — Я не оставлю тебя, чтобы ты встретил его гнев. Если ты действительно не хочешь путешествовать с нами, то сбеги и отправляйся в путь один. Найди милую хижину в стране эльфов. Ты тоже заслуживаешь свободы.
Его губы слегка приоткрываются от шока. Надеюсь, и от признательности. Но в его глазах плещется печаль, грозящая вот-вот перелиться через край. Эвандер обхватывает мою щеку и прижимается лбом к моему.
— Если бы ты только знала, как я недостоин твоей доброты.
— Совсем наоборот. — Я встречаю его глаза и удерживаю взгляд. — Ты достоин всего добра в мире; ты достоин второго шанса на счастье, пути вперед, которого ты никогда не ожидал. — Я говорю эти слова как для себя, так и для него. — И я докажу тебе это, Эвандер, сколько бы времени ни потребовалось.
Глава 28
Мы обсуждаем возможность остаться в деревне на эту ночь, но я решаю, что нам лучше отправиться в обратный путь. По дороге мне нужно найти хотя бы одного духа, иначе я рискую вызвать подозрения Конри по поводу нашего похода в лес. А еще нужно сделать аванпосты15 для меня и Авроры. Учитывая, что у нас с Эвандером ушло почти три дня на дорогу через лес, я ожидаю, что у нас с Авророй уйдет не меньше четырех.
Поэтому я прошу Эвандера сбавить темп. Ехать на волчьей спине все равно быстрее, чем идти пешком, и это стоит того, чтобы сэкономить время, потому что я часто останавливаюсь.
Деревья больше не кажутся размытыми. Я могу проследить за каждой древней линией сплетенной коры. Меняющиеся запахи леса — мокрой земли, когда мы приближаемся к ручьям, гнили поваленных деревьев, свежих листьев, которые падают, как снег, когда ветерок задевает верхние ветки, — больше не смешиваются с моими чувствами.
Мои губы растягиваются в улыбку, и я погружаю руки в мех Эвандера, чувствуя, как он тянется между пальцами. Я похлопываю его по плечу, и он принимает сигнал остановиться. Спустившись на землю, я перехожу к одному из больших деревьев. Несмотря на размеры, в нем нет ничего особенно впечатляющего. Я лезу в сумку, достаю свой швейный набор, выбираю нитку темно-желтого цвета и обвязываю ее вокруг зазубренного остатка длинной сломанной ветки. Золотистая нить едва видна, когда я отхожу, но я чувствую ее как маяк, даже в этом заколдованном лесу.
Я храню в сердце катушку магии, которая разматывается, пока мы с Эвандером мчимся прочь от дерева. Я представляю, как она жужжит, словно бабушкина пряжа, скручивается и затягивается, когда она крутит ее между пальцами, колесо скрипит от возраста, движение инстинктивно. Моя магия соединяется со следующей желтой нитью, которую я обвязываю вокруг ветки другого дерева, расположенного чуть дальше. Та соединяется со следующей… а затем со следующей, и процесс повторяется.