Несколько раз ударив Ветвистой Молнией по уцелевшим змеиным языкам, Трэрг прекратил битву и осмотрел поле боя. Из к’Зирдского отряда не спасся никто, или почти никто. Ходить по дымящейся луже расплавленного песка размером, эдак, размахов двадцать на десять и выяснять, не притворяется ли кто убитым, не хотелось, и шаман, обходя обугленные трупы, сразу направился к замершему Ляс Ву Кишу. Там его ждало разочарование. Волна Пламени, которую он толкнул на вражеский отряд, оказалась недостаточно сильна, чтобы сорвать с ухтана Оцепенение, но вполне сильна для того, чтобы на расстоянии изжарить песочника прямо через слой спрессованного, словно камень, воздуха. Трэрг обошел вокруг копченого командира к’Зирдов, рассматривая его снаряжение, после чего снял заклятье. Мертвое тело упало к его ногам, и шаман недовольно поморщился. Жаль. Этого допросить уже не выйдет. И как он забыл про то, что Волна Пламени может задеть своим жаром обездвиженного сына пустыни… Трэрг извлек меч и коротким движением срезал с пояса ухтана кошель. Он ловко поддел его острием клинка, подбрасывая в воздух, и подхватил рукой. Убрав трофей в подсумок, шаман огляделся в поисках девчонки с медальоном.
Та обнаружилась шагах в двадцати дальше вдоль стены, недалеко от потрепанного огнем небольшого походного шатра. Она сидела на коленях возле неподвижно лежащего старого волшебника и, размазывая текущие по лицу слезы, шептала какие-то заклинания. Возле ее головы переливался теплым светом белый шар Ока Целителя. Склонившая над бессознательным чародеем старая женщина с флягой в руках смачивала водой тряпицу и стирала с его лица кровь, густо залившую мага. Судя по тому, что девчонка всхлипывала все чаще, исцеление явно не удавалось. Она вскочила на ноги, и сияющий белым медальон качнулся на ее груди. Девчонка коснулась Ока Целителя, и сгусток энергии неожиданно разросся в снежно-белую, словно вершины Доргалинда, сферу, поглотившую ее целиком. Любопытные чары. Ничего подобного ранее Трэргу видеть не доводилось. Он осмотрелся, убеждаясь в отсутствии врагов, готовящихся нанести удар исподтишка, и пошел к человеческой троице.
Увидев приближающегося шамана, старая женщина выпустила флягу и выхватила нож. Она вскочила, загораживая собою лучистую сферу, и приготовилась сражаться.
– Не советую приближаться к нам, Милорд! – храбро заявила она. – Иначе будете иметь дело со мной! Предупреждаю, я… – Женщина вскрикнула, роняя ставший вдруг раскаленным нож, и затрясла обожженной рукой.
Она хотела заявить что-то еще, но, вглядевшись в лицо Трэрга, вдруг сильно побледнела и упала перед ним на колени.
– Ваше Величество! Пощадите ее! – Она вцепилась ему в сапог. – Умоляю вас! Она ни в чем не виновата! Она еще ребенок, в ней нет ничего от Геордина, умоляю, Ваше Величество! Пощадите! – Женщина рыдала в голос.
Трэрг озадаченно посмотрел на нее и убрал меч в ножны. Похоже, шок от нападения песочников и последующей битвы оказался слишком силен, и женщина повредилась умом. Шаман осторожно выдернул ногу из ее рук.
– Отстань от меня, старушка, я не трону тебя, – негромко произнес он спокойным голосом, чтобы не испугать полоумную еще сильнее.
Женщина не успокоилась, но цепляться за ноги перестала. Шаман подошел вплотную к лучистой сфере и остановился, прислушиваясь к потокам энергий. Ничего хоть сколь-нибудь опасного сфера собой не представляла, от нее веяло чем-то теплым и ласковым, совсем не к месту посреди кишащей жаждущими крови к’Зирдами пустыни. Внутри нее смутно угадывался тонкий силуэт плачущей девушки. Трэрг просунул руку сквозь волшебное свечение, схватил девчонку за локоть и выдернул наружу. Потеряв мага, сфера тут же погасла.
– Я не могу! – обливалась слезами девчонка. – Не могу! Мне не хватает сил! – Она задохнулась от рыданий. – Он умрет! – Ее тело била нервная дрожь, она явно была не в себе.
Шаман влепил ей короткую пощечину и хорошенько тряхнул. От резкой встряски у девчонки щелкнули зубы. Она схватилась за пылающую щеку, и ее взор прояснился.
– Он умрет… – тихо прошептала она.
– Все когда-нибудь умирают, – пожал плечами Трэрг, отпуская девчонку, – ты можешь гордиться, твой отец погиб достойно, как подобает воину. Он не дрогнул перед множеством врагов.
– Это мой Наставник, Лорд Тэрвис, – девчонка посмотрела на неподвижное тело волшебника, стараясь сдерживать слезы, – он пытался меня защитить! Его еще можно спасти, но мне не хватает сил…
Старый чародей получил слишком много травм. Поток тяжелых стрел буквально захлестнул его, и внутренних повреждений наверняка оказалось столь много, что остаться в живых магу вряд ли удастся. Даже будь рядом опытный лекарь, не в его силах было бы излечить старика.
– Тут нужен искусный целитель, – покачал головой шаман, – но не думаю, что твоего наставника можно спасти. Он принял на себя слишком много сильных ударов, тела Людей слабы и не в состоянии выдержать такое.
Трэрг опустился на колено и быстро ощупал грудь и голову бездыханного чародея, но не нашел следов тяжелых переломов или разрывов жизненно важных органов. Зато внутри тела старика хорошо ощущалась теплая волшебная энергия девчонки, словно пропитавшая старого мага насквозь.
– Я целитель, – тихо всхлипнула она, – но я не могу вернуть его к жизни. Наставник получил три десятка различных повреждений. Более половины из них были несовместимы с жизнью. Я излечила все, но его мозг не желает вновь почувствовать свое тело. И мне не хватает сил, чтобы остановить отмирание его клеток! – Она вновь забилась в беззвучной истерике.
Стоявшая на коленях старая женщина поднялась, опасливо глядя на Трэрга, осторожно обошла его и обняла плачущую девчонку. Она принялась успокаивать ее, ласково прижимая к себе и поглаживая по голове, словно ребенка. Девчонка сквозь слезы жаловалась ей на свое бессилие вернуть старика к жизни. Это бесконечное нытье стало надоедать Трэргу. Люди слишком мягкотелы и слишком впечатлительны. Слезами горю не поможешь, и без толку пускать слюни суть только тратить время. Он подошел к обнявшимся женщинам и мягко, но решительно разъединил их.
– Достаточно рыданий, этим ты никак не поможешь своему старику. Вместо того чтобы бестолково ныть, лучше бы осмотрели своих воинов, возможно, кому-то из них посчастливилось уцелеть. – Шаман указал девчонке на ее медальон: – Откуда это у тебя?
Старушка попыталась вновь закрыть собой девчонку, но та, схватившись за медальон, ахнула и воскликнула:
– Олдис Покровитель! Виконт Вэйдин! – Она бросилась к месту пожарища и остановилась, в отчаянии заламывая руки.
Ее взгляд беспомощно метался по сотням обугленных трупов, не в силах отделить своих от чужих.
– Ты же лекарь, разве ты не можешь воспользоваться заклинанием? – удивился Трэрг. Гнурд Пронзительный Взгляд после битвы всегда обходил поле боя, сопровождаемый Оком Целителя, и отыскивал раненых воинов.
– Да, да, разумеется! – воскликнула девчонка и торопливо зашептала магическую формулу.
Она вызвала Око, но никуда не пошла, а тут же превратила небольшой белый шарик в уже знакомую сферу. Спустя пару мгновений от сферы мягко сверкнул тонкий белый луч, упираясь в одну из куч обугленных трупов, и внутри нее кто-то зашевелился.
– Он жив! – Девчонка выскочила наружу, гася заклятье. – Лимми! Помоги мне! – Она бросилась к мертвецам.
Старушка, не переставая бросать на Трэрга панические взгляды, поспешила ей на помощь. Тем временем девчонка уже растаскивала трупы, пытаясь добраться до своего воина. Падать в обморок или исторгать из себя тошноту при виде мертвецов она явно не собиралась, и это понравилось шаману. Возможно, девчонка не столь бесхребетна, как показалось сначала. Откопав раненого, женщины вцепились в опутывающие его сети и попытались вытащить воина из кучи трупов, при этом старушка изо всех сил старалась не смотреть на мертвецов. Было видно, что девчонка более привычна к виду трупов, что, в общем-то, не удивительно для мага. Странно только, что она не пыталась вести бой с к’Зирдами.
Вытащить воина женщинам не удавалось, и Трэрг решил им помочь. Он подошел к ним, одной рукою взялся за край ловчей сети и мощным движением вытащил спутанного воина на чистый песок, попутно добив кинжалом зашевелившегося песочника. От глаз шамана не укрылось, как в момент удара девчонка вздрогнула, словно от боли. Шаман только покачал головой. С такими представлениями о жизни эта наивная девица в пустыне проживет недолго. Он ловко разрезал сети, и воин, кашляя и сплевывая пепел, поднялся на ноги. Его рука все еще сжимала рукоять меча, и Трэрг мысленно похвалил человека. Доблестный и сильный воин может выпустить из рук оружие в бою только после своей смерти.
– Благодарю вас, Милорд! – начал было человек, но тут же изменился в лице.
Он быстрым движением вогнал меч в ножны, опер их в землю и, опустившись на колено, склонил голову в торжественном поклоне.
– Ваше Величество! – заявил человек. – Я благодарю Великих Богов, что дожил до этого мгновения, о котором мечтал тридцать лет! Позвольте представиться: Виконт Вэйдин Руалд, легат Отдельного Батальона Королевских Лазутчиков Его Величества Короля Редонии Эдрионга Справедливого! Преданный слуга вашего отца! Я счастлив видеть Наследника Престола и готов служить вам верой и правдой до самой смерти!
Обе женщины стояли рядом, не сводя глаз с Трэрга. В глазах старухи, старавшейся держаться впереди девчонки, явственно читался страх, сама девчонка глядела с надеждой, воин светился счастьем. Будем надеяться, подумал шаман, что эти трое не группа тронувшихся психов, сбежавших в пустыню забавы ради, и сейчас он услышит некие объяснения.
– У моего отца нет слуг, – пожал плечами Трэрг, – и, сдается мне, Виконт, вы с ним уж точно не знакомы. Потому встаньте. Как я понимаю, вы можете рассказать мне нечто, чего я не знаю. Но вести разговор посреди поля боя было бы неосмотрительно. Очень скоро здесь соберутся стервятники, в основном со змеиными языками, и нам стоит отойти от этого места. Не будем терять времени. Собирайте вещи.